Мэгги Осборн - Его прекрасные жены

– Во дворе могила матери Рози?

– Нет, Фрэнка Блевинза, отчима Рози.

– Расскажите мне о нем.

– Когда белый человек умирает, все забывают о его грехах и говорят не о том, каким он был, а каким мог быть. Я много размышлял об обычае белых людей не поминать умерших недобрым словом. Это странный обычай, но в нем есть свой смысл. Мертвых белых либо превозносят, либо о них молчат. Может, это не так уж и плохо.

– Иными словами, вам нечего сказать о Блевинзе?

– Этот фермер был вторым мужем Сэди Малви. Ферма принадлежала ему. - Джон Хоукинз выпрямился на табурете и задумался. - Если следовать обычаю, это все, что я могу сказать.

– Вчера вечером вы говорили, что Фрэнк Блевинз бил Сэди Малви.

– Прошу извинить меня за то, что отозвался плохо о мертвом белом человеке.

– Он бил Рози?

Джон Хоукинз молча посмотрел на Боуи.

– Видимо, это значит «да».

– Боюсь, мое молчание красноречивее слов. Следовательно, я нарушил обычай. В некоторых отношениях индейцем быть легче. Впрочем, я согласен с вами - у индейцев нет будущего.

Боуи снял стул с гвоздя, вбитого в стену конюшни, и поставил его рядом с одной из коров.

– Давненько я этого не делал. - Он прислонился щекой к теплому боку коровы. - И когда же вы перестали быть индейцем?

– Уже много лет я не более чем мужчина. Иногда бываю в резервациях или выкуриваю трубку с городскими индейцами. С ними есть о чем поговорить. Индейцы замечают многое, чего не видит белый человек. Можно только сожалеть, что время индейцев прошло.

Двое мужчин в молчании закончили дойку коров, затем Джон Хоукинз сходил за цилиндром и теплым шерстяным пончо в комнатушку рядом со стойлом Айвенго.

– Я еду в город, надо купить вам одежду. Может, еще что-нибудь захватить?

– Я бы не отказался от зеркала для бритья.

Нерешительность промелькнула на изборожденном морщинами лице.

– Роуз Мэри не допустит, чтобы в доме появилось зеркало.

Боуи понял, что поставил Джона Хоукинза в неловкое положение, заставляя выбирать между порядками, заведенными Рози, и желаниями новоявленного мужа.

– Не стоит беспокоиться. Я куплю зеркало сам, как только выберусь в город.

Стараясь скрыть облегчение, Джон Хоукинз поспешно повернулся к стене, снял с полки «винчестер» и протянул его Боуи.

– Если, конечно, вы в силах, Лодиша с удовольствием приготовит жаркое из зайца.

Примериваясь к «винчестеру» и ощущая в руках его тяжесть, Боуи угрюмо смотрел на тусклые блики, скользившие по стволу в полумраке амбара. Выстрелив в последний раз, он убил Лютера Рэдисона.

– Вы возьмете Айвенго? - спросил Боуи, опустив ружье.

– Пойду пешком. До Пэшн-Кроссинга всего пять миль.

Давно уже Боуи не чувствовал себя таким бодрым, как в тот момент, когда вернулся с двумя подстреленными зайцами. Впервые, с тех пор как увел свое подразделение из ущелья Стоун-Тоус, он ощутил, что занимался полезным делом и преуспел в нем. Лодиша получит своих зайцев на ужин, а главное - два выстрела отделяли теперь Боуи от того, последнего, который стоил жизни Лютеру Рэдисону.

Подходя к дому, он заметил Рози и замер в изумлении. Она колола на дрова кругляки из тополя, размахивая топором с неожиданной для женщины ловкостью. Понаблюдав за ней несколько минут, Боуи пришел в восхищение. Рози не только успешно справлялась с тяжелой, изнурительной работой, но, даже страдая от похмелья, заставляла себя трудиться, хотя все в ней, несомненно, сопротивлялось этому. Удары топора, врубавшегося в дерево, отзывались дрожью в руках, а в мозгу оглушительными взрывами.

Прервавшись, чтобы утереть пот со лба и шеи, Рози неприязненно посмотрела на него:

– Чего тебе?

– Ты решила наконец, где мне спать? - Воодушевленный удачной охотой, Боуи хотел благополучно разрешить свою самую насущную проблему.

– Займись этим сам. У меня слишком много дел, чтобы тратить время на тебя.

– Рози, что касается прошлой ночи…

Краска залила ее лицо.

– Забудь об этом.

– Думаю, нам нужно поговорить.

– Не о чем тут говорить, Стоун. - Она бросила на него свирепый взгляд. - Просто пойми… это ненастоящий брак. Мне нужны были рабочие руки, а тебе - избавление от петли. Мы заключили сделку, вот и все. Так что выбрось из головы дурацкие мысли.

Подняв топор, Рози занесла его над головой и с размаху обрушила на толстое полено. Боуи постоял с минуту, наблюдая за ней, затем вошел в дом.

Оказавшись в обволакивающем тепле кухни, капитан почувствовал, как силы покидают его: колени подкосились, в голове стало пусто и легко. Видимо, он переоценил свои силы, отправившись на охоту.

Поднявшись из-за маслобойки, Лодиша взяла зайцев и внимательно посмотрела на его побледневшее лицо.

– На вашем месте, кэптин, я бы немного погодила. Вы пока не в лучшей форме. - Пожевав нижнюю губу, она нехотя решилась. - Думаю, вам надо соснуть часок-другой на моей постели.

Вопрос о том, где и на чьей постели ему спать, вдруг показался Боуи до смешного нелепым. И все это при том, что в доме есть никому не нужная отличная кровать.

– Не дадите ли мне корзину? - попросил он.

– Конечно, дам. - Озадаченная Лодиша зашла в кладовую и вскоре вернулась с большой плетеной корзиной в руках. Взяв у нее корзину, Боуи направился к двери во вторую спальню. Поняв, куда он идет, она ахнула, прижала руки ко рту и бросилась за ним. - Кэптин, кэптин, туда нельзя! Даже не думайте, эта кровать не годится. Кэптин…

Боуи распахнул дверь и нахмурился, услышав скрип петель.

– Дайте мне немного масла.

– Господи спаси и помилуй! - С вытаращенными от ужаса глазами Лодиша заламывала руки и бессознательно комкала в руках передник.

Увидев, что она приросла к полу, Боуи сам сходил на кухню за тряпкой и кусочком только что взбитого масла.

– Господи, что же это делается! - причитала Лодиша, беспомощно наблюдая, как Боуи смазывает петли. Он успокоился, только убедившись, что дверь открывается и закрывается без скрипа.

Войдя в комнату, капитан прежде всего раздвинул занавески. Сквозь облако взметнувшейся пыли он увидел работавшую во дворе Рози. Уловив движение в окне, она вскинула голову, застыла с разинутым ртом, на мгновение зажмурила глаза, затем что-то крикнула, уронила топор и метнулась к дому. Боуи решительно провел рукой по крышке бюро, сметая туалетные принадлежности Фрэнка Блевинза в корзину, затем начал выбрасывать туда же содержимое ящиков, которые методично опустошал один за другим.

Рози остановилась в дверях, тяжело дыша и полыхая от ярости.

– Выметайтесь из этой комнаты, мистер, и поживей! - Когда она поняла, что делает Боуи, в ее глазах отразился неподдельный ужас.

– Ты сказала, чтобы я сам решил, где спать. Так я и поступил. Я займу эту комнату. - Сорвав с крючков плотную рубаху и рабочие штаны, он сложил их и сунул в один из ящиков. Одежда была изрядно поношена, но выбирать не приходилось.