Тэми Хоуг - Плач волчицы

Он сделал глубокий вдох и стал медленно выдыхать, так, чтобы его плечи согнулись и мускулы лица вытянулись, а на лице появилась хмурая, взволнованная гримаса. Наконец, он взъерошил волосы и стряхнул несколько прядей, спадающих ему на лоб, репетируя маску благородного гнева.

Кто-то постучал в дверь, и Джимми Ли выждал несколько секунд, чтобы настроиться. Вразвалку, с низко опущенной головой и руками, опущенными вдоль тела, он вышел из ванной.

Через окошко в двери на него пристально смотрела Лорел Чандлер. Она не выглядела хоть сколько-нибудь симпатичной. Она выглядела как беда.

— Мисс Чандлер, — сказал он, толчком открывая дверь. — Я так удивлен вашему приходу.

— Да, я полагаю, что, увидев здесь мою сестру, вы были бы менее удивлены, — сказала Лорел. Она перешагнула через порог и остановилась как можно дальше от Болдвина, не поворачиваясь к нему спиной ни на секунду. Боковым зрением она провела быструю разведку его обшарпанного бунгало, на секунду взгляд ее остановился на старой кровати с железными крюками для закрепления рук и ног.

Джимми Ли захлопнул дверь. Его лицо ничего не выражало. Он уставился на женщину, глядевшую на него с нескрываемым презрением, откинул назад полы пиджака и засунул руки за пояс.

— Итак, что это должно означать? — Именно то, что вы думаете.

— Вы предполагаете, что между мной и вашей сестрой есть какие-то отношения?

— Нет, я имею в виду только секс и ваши игры в рабство с моей сестрой.

Его реакция представляла собой неумелую комбинацию скептического смеха и деланного удивления. Его подбородок медленно выдвинулся, голова затряслась, он отступил на шаг, как будто ее слова сразили его.

— Мисс Чандлер, это просто возмутительно! Я человек Бога.

— Я прекрасно знаю, кто вы такой, мистер Болдвин.

— Я думаю, не совсем.

— Вы называете мою сестру лгуньей? — вызывающе спросила она, ставя свои руки на бедра.

Джимми Ли прикусил язык и стал оценивать ситуацию. Снова, как в юности, когда он за короткое время спускал свои карманные деньги, он очень гордился своей способностью выйти из любого положения. За стеклами ее очков, в глубине голубых глаз Лорел Чандлер он увидел ранимость.

Он театрально вздохнул и засунул руки в карманы. Медленно повернулся к ней спиной, но не слишком, так, чтобы она могла заметить, как сильно он нахмурил брови и насупился, как бы в раздумье.

— «Лгунья» слишком резкое слово. Мне кажется, что ваша сестра очень озабоченная женщина. Я не отрицаю, что она приходила ко мне. Я пытался наставить ее и дать ей советы.

— Держу пари — вы наставили ее.

Все тело ее дрожало от возбуждения. Лорел продолжала осматривать комнату, подошла к незастланной кровати, прикоснулась рукой к металлической спинке. Кое-где краска облезла и поверхность была шершавой. Лорел через плечо стрельнула глазами в Болдвина.

— У психиатров все еще в почете использование дивана по прямому назначению. Я вижу, вы пошли дальше.

Она бросила на кровать еще один взгляд и представила на ней Саванну со связанными запястьями.

У Эни Жерар, вспомнила она, запястья тоже были связаны.

Правую руку Лорел положила на свою сумочку и прижала ее к своему бедру, чувствуя контур «леди смит» через мягкую, как на перчатках, кожу.

— Хотите знать, что я думаю о мужчине, которому нужно привязать женщину, чтобы при этом чувствовать свое превосходство? — спросила она, бросив на Болдвина тот же взгляд, который мог разрушить множество рассказов обвиняемых. — Я считаю вас лживым, бесхребетным, жалким мерзавцем.

На шее Джимми Ли напряглась вена. Он сжал кулаки в карманах. Он уже был готов пустить их в ход.

— Повторяю вам, что у нас с вашей сестрой не было никаких сексуальных отношений. Только Господь может разобраться в том, что придет в голову такой женщине, как Саванна. Вне сомнения, она способна сказать или сделать все что угодно. Но я говорю вам, и Бог тому свидетель. Я и пальцем до нее не дотронулся.

— Бог очень удобный свидетель, — сухо произнесла Лорел, — с ним трудно провести перекрестный допрос.

Коричневые брови Болдвина полезли на лоб. Он собрался уже объявить ее богохульницей.

— Вы сомневаетесь в Господе? — задыхаясь, проговорил он, угрожающе смотря на нее.

Но это не смутило Лорел.

— Я сомневаюсь в вас, — произнесла она. — Я пришла сюда лишь для того, чтобы спросить, не видели ли вы Саванну за последние два— дня. Но мне кажется, я напрасно теряю время, ожидая прямого ответа. Может быть, шерифу Кеннеру повезет больше.

Она уже отошла шага на три, когда он выдернул руку из кармана и схватил ее за плечо. Лорел резко вывернулась, ударив его по руке, как ее учили на курсах самообороны. Он уставился на нее, но даже не попытался снова дотронуться до нее.

— Я не видел вашей сестры, — сказал он, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным. — Это чистейшая правда, Господи! Нет никакой нужды обращаться к шерифу.

Лорел еще сделала шаг к двери и опустила руку в сумочку. Ее сердце колотилось, ладони вспотели. Она молила Бога, чтобы в случае необходимости успела бы добраться до пистолета.

— Почему вы этого так не хотите, ваше преподобие, у вас скелеты в шкафу?

— В моем положении скандал губителен, — сказал он, медленно приближаясь к ней. — Даже если я не совершаю ничего дурного, то люди обычно верят поговорке, что нет дыма без огня.

— Они чаще всего правы.

— Но не в этом случае.

— Болдвин, придержите свое красноречие. Вы можете переубедить меня, если только превратите воду в вино, и только на моих глазах, — насмешливо сказала она. — Вы обманщик и шарлатан. И если бы я не знала, чем лучшим занять свое время, без всяких сомнений, я бы открыла на вас глаза этому доверчивому миру.

Она может уничтожить его! Эта мысль встрепенула Джимми Ли как удар кулаком под дых. Его попытка достичь славы и благосостояния будет сорвана. Конечно, никто не поверит ее сестре, но люди, по крайней мере, прислушаются к Лорел Чандлер. Они могут забыть ее слова, но так как у нее репутация воюющей волчицы, человека, бьющего тревогу, вред она принесет.

Несмотря на все старания, которые он предпринимал, какая-нибудь из проституток узнает его в новостях и продаст в газетенку пикантную историю. Господи, как же его угораздило встретиться с этими бабами Чандлер. Обе ведь суки и проститутки.

Как только в его мозгу возникла эта картина, та защелка, которая сдерживала его, с треском раскрылась. С рыком он раскрыл свои вставные челюсти и устремился к женщине.

— Ты, сучка.

Она почувствовала свое сердце где-то в горле. Лорел, спотыкаясь, попятилась назад, стараясь отодвинуться от него. Остановившись вне досягаемости, она судорожным движением успела выхватить «леди смит». Обхватив рукоятку обеими руками, она направила револьвер на проповедника.