Тэми Хоуг - Плач волчицы

Было около полуночи, когда они оделись. Это оттягивалось и прерывалось нежными прикосновениями, долгими поцелуями, нежными, горячими словами, которые Джек нашептывал ей на ушко. Лорел чувствовала себя молоденькой девушкой, но не тихой и серьезной, а обыкновенной, созревающей девочкой, которая вопреки всем запретам не ночует дома и проводит, ночь с мальчиком из класса. Джек сыграл свою роль до конца и сделал все, чтобы не отпускать ее, он снимал с нее каждую вещичку, которую ей удавалось надеть, стараясь уговорить ее провести ночь на реке вместе с ним.

— Ну же, моя дорогая, останься со мной, — шептал он, щекоча губами ее шею, поднимая краешек блузки и нежно водя по бокам, подбираясь к груди. — Мы только начали…

Мысль о том, что для Джека эти несколько часов, проведенных вместе, были только прелюдией к ночи, пробудила в Лорел желание, и она застонала, мечтая поддаться искушению и остаться. Но чувство ответственности взяло верх, и она ускользнула от его объятий, взяла очки, надела их и этим покончила со всеми сомнениями.

— Если я сейчас же не вернусь домой, тетя Каролина и Мама Перл будут беспокоиться, — сказала она, разглаживая морщинки на одежде. — Ты же не хочешь, чтобы шериф стал разыскивать нас, ведь так?

Джек положил руки на пояс, сейчас он представлял собой недовольного, еще не удовлетворенного самца. На нем ничего не было, кроме джинсов, да и те не были застегнуты.

— Кеннер не может найти в темноте даже свой собственный зад.

— Может, ему повезет?

— Но я не собираюсь… — проворчал он.

— Ты уже собрался.

В одно мгновение он схватил ее и уложил на спину, усмехаясь своей порочной, чувственной усмешкой.

— Я— да, — он опять усмехнулся, потянулся к ней, коснулся щей. — Я хочу, чтобы мы повторили все сначала.

Лорел выскользнула до того, как он успел ее обнять.

— Матрос, поднимай якорь, пока я не достала свой пистолет.

У него вырвался низкий, призывный горловый звук. Как пружина, он в одно мгновение оказался рядом с ней, буквально сорвал поцелуй с ее губ и мгновенно отстранился, так как она могла бы его ударить.

— Мне нравится, когда ты командуешь мной.

Она подобрала со скамейки подушку и запустила ему в голову. Джек увернулся, усмехаясь.

Уже отказавшись от мысли снова заняться с ней любовью, он стал поднимать якорь, посылая проклятия, так как подцепил что-то запутавшееся в камышах. Он тащил нейлоновую веревку, проклиная людей, которые использовали реку, как мусорную яму. Наконец-то якорь поддался, и он втащил его на борт. Мгновение спустя заурчал мотор, и лодка, отчалив от берега, легко заскользила по воде, направляясь на запад…

… А изуродованное тело обнаженной женщины медленно всплыло на поверхность воды и закачалось на волнах. Ее невидящие глаза смотрели вслед ушедшей лодке, а искаженный жуткой гримасой рот, казалось, звал на помощь…

Желтый, как масло, едва различимый в утреннем тумане, шар солнца висел на небе. Лорел сидела в удобном кресле на веранде, рассеянно смотрела через двор в сторону реки, где туман висел над водой легким, прозрачным покрывалом.

Старый кирпичный дом стоял величественно и одиноко, наполовину спрятанный буйно разросшимся кустарником, за которым уже много лет никто не ухаживал. С ветвей крепкого узловатого дуба свешивалась пара дюжин или даже больше пестрых галстуков. Легкий ветерок трепал их концы, и Лорел подумала, что это ясно говорило о неприятии Джеком правил и законов общества. Она даже представить себе не могла, чтобы он надел галстук, костюм — еще куда ни шло. Ведь он был бунтарем, бросал вызов всему.

Она легко могла представить его молодым, сильным, стремящимся к самоутверждению. Элегантный Джек в серой шелковой двойке. Красивый, хотя резкой, грубой, в сущности, красотой. Образованный мужчина, сохраняющий черты мальчишки, выросшего без присмотра на краю болота. Он был подобен прирученной пантере, за которой неотступно следовала тень прошлого и которую всегда окружала аура неизвестности и опасности.

Лорел было интересно, что оттолкнуло Джека от того мира, место в котором он завоевал тяжелым трудом. И еще она думала, разумно ли с ее стороны размышлять об этом.

Она поджала под себя ноги, обеими руками взяла чашку и с наслаждением принялась потягивать свой любимый чай «Эл Грей». Скоро соберутся остальные домашние. Каролина будет мучить свое тело ежедневными упражнениями йоги. Мама Перл в хлопковом одеянии и шлепанцах будет возиться на кухне — готовить кофе, вынимать фрукты из холодильника, слушать утренние новости и ворчать себе под нос, что мир перевернулся. Но пока терраса и утро принадлежали только Лорел, и она смаковала покой, свежесть и радость наступающего дня. После четырех часов Лорел уже не спалось, она приняла душ, надела шорты цвета хаки, белую блузку без рукавов с изящным воротничком и вышла на веранду, чтобы встретить рассвет.

Она ожидала, что после ночи, проведенной с Джеком, она будет испытывать нечто вроде смущения. В конце концов, она никогда не была женщиной, способной безрассудно предаваться страсти, — фактически она избегала этих отношений и смотрела на них свысока. Но сейчас, погруженная во влажную, мягкую тишину утра и сада, она ни о чем не жалела, ни в чем не упрекала себя. Он предложил ей то, что она хотела, что было ей нужно, — не просто секс, а возможность отойти от проблем, сбросить напряжение, и она приняла это. И все было прекрасно…

Саванна, немного опухшая со сна, слегка дрожащая в шелковом халате, появилась в дверном проеме. Волосы в страшном беспорядке путались по плечам, тушь расплылась кругами под глазами. Распутный образ жизни накладывал свой отпечаток, и она выглядела как утопленница, пробывшая сутки в воде.

Оттолкнувшись от двери, она нетвердым шагом вошла на террасу, босая, одна рука глубоко опущена в карман халата, другая теребила сердечко, украшавшее бусы.

Лорел не забыла обиду и чувствовала себя очень неуютно.

— Хочешь чаю? — спокойно спросила она.

Саванна, поджав губы, чтобы скрыть горькую усмешку, покачала головой. Да, это была Малышка. Она всегда пряталась за хорошие— манеры, чтобы скрыть свои чувства. Даже если все будет рушиться, она, по крайней мере, сохранит роль благовоспитанной девушки. Такая маленькая красавица. Вивиан следовало бы гордиться ею.

— Я хочу извиниться за вчерашнее. Я наговорила много такого, чего не должна была говорить. — Слова вырывались потоком смущения. Саванна теребила бант халата, чтобы как-то занять руки. — Я никогда не была такой черствой по отношению к тебе, но я была так обижена, так чертовски рассержена.

Озабоченно нахмурившись, Лорел поставила чашку и поднялась.