Сюзанна Симмонс - Настоящее сокровище

— Ив каком году произошла эта романтическая история?

— Примерно в 1314году.

— А когда родилась и умерла леди Виктория? Тори ответила без запинки:

— Родилась в 1297-м, а умерла в 1364-м.

— Откуда ты все это знаешь?

— Эти даты выбиты на могильном камне. Митчелл смотрел ей прямо в глаза.

— Блестяще. Просто до гениальности.

— Думаю, именно тогда, в часовне, я начала связывать все эти факты вместе, — как бы про себя проговорила Тори. — У меня появилось ощущение, что тайна сокровищ связана именно с этой Викторией.

— Женская интуиция?

— Пожалуй. — Она неопределенно взмахнула рукой. — Мне кажется, ответы на наши вопросы надо искать в этом медальоне и в часовне святой Виктории.

— Ты не пробовала рассматривать портрет в увеличительное стекло?

— Нет. Мне никогда не приходило это в голову.

— Ты даже не пыталась достать его, чтобы посмотреть, что написано на обратной стороне?

Девушка сокрушенно покачала головой и неожиданно спросила:

— А у тебя есть увеличительное стекло?

— В библиотеке.

Она взяла его за руку и потянула к двери:

— Мне вдруг захотелось побыть среди книг. Облокотившись на письменный стол и направив лампу

на миниатюрный портрет, они долго разглядывали медальон в увеличительное стекло.

Наконец Тори подняла голову и вздохнула:

— Я не вижу ничего, что могло бы нас заинтересовать.

Митчелл тоже не мог скрыть своего разочарования.

— Да, ничего необычного.

— Если считать, что то, что мы ищем, должно выглядеть необычно.

Митчелл уставился на нее:

— Просто до гениальности.

— Ты говоришь это уже второй раз за сегодняшний день. Полагаю, я могу принять это как комплимент?

— Конечно, дорогая, — с восхищением глядя на нее, сказал он. — У тебя блестящий талант замечать то, что, никем не замеченное, лежит на поверхности. Для этого нужно обладать особой проницательностью.

— И ты считаешь, что я ею обладаю?

— Да.

— Ну что ж, спасибо. Я польщена.

Митчелл повесил цепочку с медальоном ей на шею. Тори взялась за медальон и сказала:

— Теперь я еще больше боюсь его потерять. Может быть, не стоит носить его?

— Я думаю, все должно оставаться на своих местах до тех пор, пока мы не найдем ответы на все свои вопросы и не узнаем, кто покушался на твою жизнь.

— Значит, все идет как прежде.

— Все идет как прежде. — Митчелл отставил стул в сторону и подошел к окну. На улице шел частый мелкий дождик. Митчелл повернулся к Тори: — Пожалуй, я пойду прогуляюсь. Не хочешь составить мне компанию?

Тори уже хотела сказать «нет», но передумала. В конце концов, даже если они промокнут до нитки, всегда можно высушиться.

— А куда мы идем? — спросила Тори, шлепая за ним по лужам в ярком желтом плаще и резиновых сапогах, позаимствованных у помощницы поварихи.

Митчелл приостановился посреди большой лужайки, раскинувшейся перед домом, где на сочной зеленой травке всегда паслись белые овцы, запрокинул голову и подставил лицо моросящему дождю.

Ему всегда казалось, что дождь в Шотландии, особенно дождь на острове Сторм, обладает целительными свойствами. По правде говоря, Митчелл очень любил дождь на своем острове.

— Так, куда глаза глядят, — сказал он и посмотрел на нее. — А ты возражаешь?

Тори отрицательно мотнула головой.

— Я тоже люблю бродить без цели, — ответила она, догоняя его. Всю дорогу она безуспешно пыталась приноровиться к его быстрому шагу.

Митчелл пошел рядом с ней, стараясь умерить шаг.

— А что, если нам подняться сейчас в часовню святой Виктории? В такую погоду вряд ли кто-нибудь захочет следить за нами.

Тори радостно всплеснула руками:

— Я так и думала, что ты шел гулять с этой мыслью. Слишком многое нам еще нужно выяснить, чтобы мы могли праздно прогуливаться по лугам. — Она огляделась вокруг и восторженно произнесла: — Как здесь все-таки красиво, Митчелл!

— Да, действительно, — согласился он. — Вон там нам нужно свернуть налево. Я знаю, как срезать путь к часовне через лес.

— Наверное, в такой пасмурный день в часовне будет темновато, — предположила девушка.

— Я положил в карман брюк фонарик, — успокоил ее Митчелл.

Тори улыбнулась ему плутоватой улыбкой, которая была ему уже хорошо знакома. Она всегда предшествовала так называемым шуткам Тори. Она не разочаровала его и на этот раз.

— Так это торчит ваш фонарик, лорд Сторм. А я думала: вы просто рады видеть меня.

Он откинул голову назад и стиснул зубы. Прошло несколько минут, когда он наконец смог сказать:

— Напомните мне обсудить это с вами в более подходящее время, мисс Сторм.

Она захлопала ресницами:

— А что вы собираетесь обсудить?

— Вашу способность или, я бы даже сказал, талант придавать самым невинным словам сексуальный подтекст.

— А разве вам это не нравится? Он посмотрел на нее и рассмеялся:

— Как раз наоборот: очень даже нравится. — Лицо его снова стало серьезным. — Мы должны войти в часовню незамеченными. Постарайся слиться с пейзажем.

— Интересно, как я могу слиться с пейзажем в красных сапогах и желтом плаще?

— Тогда держись ближе ко мне и…

— Постарайся слиться с желтыми розами, которые растут возле часовни, — с улыбкой договорила она.

Молча они приблизились к небольшой каменной часовне и вошли в нее, плотно прикрыв за собой дверь.

— Сегодня здесь холодно и сыро, — поежившись, сказала Тори.

— Здесь нет ни электричества, ни отопления.

— Я заметила.

— Часовню постарались сохранить в первозданном виде.

— Она представляет историческую ценность?

— В некотором роде. Хотя главной причиной тому отсутствие средств на реставрацию.

— Итак, с чего начнем?

По дороге Митчелл уже разработал план действий.

— Будем постепенно разбирать часовню камень за камнем, витраж за витражом.

— Надеюсь, разбирать мы ее будем в переносном смысле?

— Ну разумеется. Поскольку я прихватил с собой только один фонарик, будем осматривать каждый дюйм вместе.

— Я всегда говорю: две пары глаз лучше, чем одна, — заметила Тори.

Митчелл думал, что после вчерашнего дня Тори будет за милю обходить эту часовню стороной. Однако эта женщина проявила удивительную смелость, согласившись прийти сюда снова.

Митчелл изложил свой план. Он был предельно прост.

— Работаем по методу исключения. Алтарь, так же как и крест, кажется, вырублен из цельного куска камня.

— Значит, этот участок часовни мы можем вычеркнуть из списка.

— Стены выложены каменными плитами, и в них тоже нет ничего примечательного, за исключением витражей. Но их я предлагаю осмотреть напоследок.

Тори во всем соглашалась с ним. Он посветил фонарем в потолок:

— Здесь тоже, кажется, ничего нет — только стропила и птичьи гнезда.