Энн Стюарт - Надменный любовник

Ах да, он же совсем забыл про эти колдовские глаза. Она смотрела на него, в ее взгляде читались смущение и одновременно страстное желание, и ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не прижать ее к стене и не стянуть с нее мокрое платье.

— Идемте ко мне в комнату, — сказал он хриплым голосом. — Вы мокрая и совсем замерзли. Дайте мне согреть вас…

— Нет, спасибо, милорд, — вежливо ответила она, но он услышал в ее голосе раздражение, плохо сочетавшееся с трепетом во взгляде. — Если вы разрешите мне пройти, я попробую отыскать наш багаж.

— Багаж должна принести прислуга.

— Экономка сообщила мне, что прислуга не обслуживает прислугу, — жестко ответила она.

Он посмотрел на нее:

— Идите к своей сестре…

— Как вы успели заметить, мне холодно, потому что я промокла. В нашей комнате нет камина, и мне совсем не хочется, чтобы кто-нибудь из нас схватил воспаление легких. У нас не хватит денег на доктора. Ах, прошу прощения, мы же здесь говорим о высоких материях, — горько сказала она.

— Вы лучше идите, пока я не передумал. Идите к себе в комнату, — повторил он, изо всех сил стараясь сдерживаться. — Или я заберу вас к себе.

Она была достаточно умна, чтобы не спровоцировать его на это. В душе его пронеслись, сменяя друг друга, раздражение, гнев и, он должен был это признать, восхищение. Возмущено было все его существо, такого вожделения он не испытывал с тех пор, как потерял невинность со сварливой горничной.

Это, может быть, было даже сильнее, чем некогда его страсть к цветущей Розе. Он не сразу понял, что Джессамин исчезла в своей комнате, плотно закрыв за собой дверь. Он уже было передумал и двинулся за ней, когда ему на ум пришла досадная мысль о существовании ее сестры.

Но сначала следовало сделать главное. Он отправился на поиски хозяйки.

Флер лениво открыла глаза.

— Ты разыскала наши вещи? — спросила она.

— Нет пока, дорогая. Ты можешь поспать еще немного.

Джессамин прислонилась к двери, радуясь, что ее не видно в темноте. Она не представляла себе, как сейчас выглядит, но у нее не было никаких сомнений, что это не самое приятное зрелище. Джесс видела насквозь свою сестричку, даже когда та не очень успешно пыталась отговариваться, но Флер тоже могла заметить, что у сестры на душе неспокойно.

«Это не имеет ничего общего с моей бедой», — подумала она, проведя тыльной стороной руки по губам. Несмотря на те перемены, которые произошли с ней в последние несколько лет, она была еще достаточно невинной девушкой. Она многое пережила, многое узнала, многое прочитала в картах — многое такое, что пугало, удивляло и… очаровывало ее, но она сама не сделала ничего подобного и не сделает никогда. Ей никогда не хотелось этого — пока он не прикоснулся к ней.

На самом деле было даже хорошо, что их с сестрой поместили отдельно от остальных гостей. Это, конечно, помешает Флер завести подходящее знакомство, но в то же время обезопасит ее, Джес-самин, от встреч с Глэншилом.

А если он начнет следить за Флер? Раз уж он явно влюблен в ее достаточно сомнительную красоту, то, когда он увидит Флер, этот бриллиант чистой воды, его уже ничто не остановит.

Да и сама Флер, как она сможет отказать такому дьявольски красивому, опасному джентльмену? Джессамин была гораздо упрямее, но даже в ней он пробудил ответную страсть, и она была не в состоянии что-либо с этим поделать.

Он погубил бы Флер, и Джессамин вовсе не собиралась этого допускать. То, что разрушились ее планы на благополучное будущее, волновало ее сейчас меньше всего. Он бы смог разбить нежное сердце Флер, и Джессамин никогда не позволит ему сделать это.

Ее сердце и душа способны перенести все. Ее сестричка была куда более ранима.

Она осторожно взглянула на свою спящую сестру, такую нежную, милую и такую свежую. Этой свежести Джессамин завидовала всегда больше, чем самой совершенной красоте. Флер никогда не ударила бы элегантного красивого мужчину так сильно, что на его лице остался след от пощечины.

В комнате был один-единственный расшатанный стул, и Джессамин села на него, с тревогой услышав, как он затрещал под ней.

Им предстояла ужасная неделя, и ей некого было винить в этом, кроме себя самой.

«Замечательная будет неделька», — думал Алистэйр, бесстыдно улыбаясь в лицо глупой хозяйке.

— Неужели, лорд Глэншил? — причитала она. — Мэйтланды?

— Мне не терпится снова их увидеть, — вкрадчиво продолжал он. — Почти никто не знает, что мой папа был их крестным отцом. Что же касается моего брата, в обществе до его неожиданной смерти не знали о его чувствах к мисс Мэйтланд, но я все равно считаю их своей семьей.

Салли покраснела.

— Ваш брат был увлечен Джессамин Мэйтланд? — взволнованно взвизгнула она.

Ложь вполне устраивала его, когда в ней была необходимость, и все же Алистэйр не пожелал признать за своим братом притязаний по отношению к Джессамин, пусть даже выдуманных и даже после его смерти.

— Нет, мисс Флер Мэйтланд.

Салли ужаснулась:

— Ей же было всего шестнадцать лет, когда ваш брат умер!

— В нашей семье так заведено, — спокойно ответил он. Он умел лгать столь же талантливо, как и воровать, это его всегда забавляло. — Мы не торопились предавать это огласке, пока она не выйдет из пансиона.

— Как печально, — подхватила Салли, в знак сочувствия поглаживая рукой его колено. С каждым новым прикосновением ее тонкие цепкие пальцы продвигались выше. Он уже смирился с тем, что рано или поздно ему придется лечь с ней в постель. Однако было достаточно одного воспоминания о промокшей насквозь Джессамин Мэйтланд, чтобы исчезли его умеренные симпатии к хозяйке.

— Вам очень повезло, что они согласились приехать к вам на праздник. Знаете, о мисс Джессамин сейчас очень много говорят. В ней сочетаются хорошие манеры и удивительные скрытые таланты, поэтому она пользуется большим успехом.

— Да…. — пробормотала Салли.

— Кажется, она даже встречалась с королевской семьей. — Ему показалось, что он переборщил, но Салли охотно проглотила и это, как тощий котенок глотает кусок сыра.

Она резко выпрямилась.

— Это, конечно, большая честь для нас, что у нас в гостях столь выдающиеся люди, — задыхаясь, произнесла она. — Надо бы пойти посмотреть, чтобы их хорошо устроили, когда они прибудут.

Шурша юбками, она поспешила к своей отвратительной сестре. То, что она ей нашептала, было далеко от правды. У Алистэйра проснулась жалость к Фрэдди Арбатноту, который покорно сидел с ней рядом. Глаза Фрэдди были мутными от отчаяния. Алистэйр с едва заметной улыбкой пожал плечами, откидываясь на вычурном, слишком шикарном стуле. Он предвкушал те удовольствия, которые ждали его впереди.