Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения

— Никогда, — мягко сказал Майкл. — Ты ее любила. Она была твоей подругой.

У Дианы в голове все перепуталось, но она честно пыталась расставить все по местам. Не эгоизм ли это — пытаться обменять чужие личные тайны на попытку спасти свою карьеру? Не покажется ли это предательством Рейчел и Гасси? Господи, они и так уже столько потеряли.

— Я уже не знаю, что правильно, а что нет, — призналась она.

— Почему бы не обсудить это с Гасси и Рейчел? Спроси, что они сами думают по этому поводу.

— Пожалуй, позвоню им утром, — решила Диана.

Она снова прижалась к Майклу, но сомнения продолжали одолевать ее. Кончится ли когда-нибудь этот кошмар? Удастся ли им окончательно освободиться?..

Рейчел сидела в темноте знакомой кухни, положив голову на руки. Брайан и девочки спали, и без эха их голосов дом казался странно тихим. Тоска и одиночество накрывали ее с головой. Почему в жизни так много печальных концов и разрушенных надежд?..

Она вспомнила свою свадьбу, и на глаза ее навернулись слезы. Господи, какими же молодыми они тогда были, как верили в свою любовь! Но за долгие годы мечты и надежды медленно пожухли, как осенние листья, а теперь эта раскрывшаяся тайна нанесет ее браку последний, смертельный удар.

Весь вечер Рейчел подыскивала слова, чтобы сказать Брайану правду, но при этом окончательно не убить его любовь к ней. Однако таких слов не существовало в природе. Она была виновна не только в том, что покрывала убийство, но и в том, что обманула мужа. Теперь он станет еще одной жертвой предстоящего скандала.

Услышав какой-то звук, Рейчел замерла, потом оглянулась и увидела в дверях Брайана.

— Рейчел, что ты тут делаешь одна в темноте?

Рейчел попыталась заговорить, но не смогла: слезы душили ее. Она смотрела на него, и губы ее беспомощно дрожали.

— Господи, да в чем дело?

Он быстро подошел к ней и взял ее залитое слезами лицо в ладони.

— Что такое? Расскажи.

Рейчел наконец обрела голос и посмотрела прямо в его чистые голубые глаза.

— Я должна тебе кое-что рассказать. Я… давным-давно… совершила ужасный поступок. — Она помолчала. — Хелен… убила человека. А я, Диана и Гасси… спрятали тело в колодце.

— Рейч, что ты такое болтаешь?

Задыхаясь, она шепотом поведала ему о Рике Конти, рассказала все о той давней жаркой ночи, которая навсегда врезалась в ее память.

— А теперь, как видишь, все это вышло наружу, и тебя, боюсь, тоже втянут в этот скандал. Ты прости меня, Брайан, я понимаю, ты должен меня ненавидеть. Я дам тебе развод… как только ты захочешь.

Брайан стоял совершенно неподвижно, не сводя с нее глаз. В смутном свете было заметно, как сильно он побледнел. Рейчел смотрела на него, чувствуя себя свободной от всех тайн — и абсолютно одинокой.

Внезапно Брайан опустился рядом с ней на колени и нежно обнял за талию.

— Я люблю тебя, Рейчел, — сказал он тихо. — Я провел последние два дня, размышляя о нас, о том, как ты мне нужна. Без тебя моя жизнь превратится в ад.

— Но ты из-за меня можешь проиграть выборы. Он покачал головой:

— Кроме тебя и детей, мне ничего не надо. Я об этом забыл в какой-то момент, но больше этого не произойдет, Рейчел. Я обещаю.

Все это казалось ей чудом — его сильные руки вокруг ее талии, крепкое и надежное тело рядом. Брайан знал правду и все равно любил ее, нуждался в ней! Что бы ни случилось, они были вместе.

Слегка отодвинувшись, Рейчел взглянула на него и улыбнулась.

— Я молилась об этом, но мне было страшно позволить себе поверить.

— И все-таки поверь, — нежно сказал он. — Теперь уж навсегда.

У аэропорта Даллес Гасси остановила такси, села на горячее от солнца сиденье и поморщилась, почувствовав, что голова болит по-прежнему.

— Куда, леди? — раздраженно спросил водитель.

— Я… не уверена. Не могли бы вы сначала немного поездить?

Он повернулся и подозрительно оглядел ее сквозь перегородку из пластика.

— А знаете, во что это вам обойдется?

— Просто поезжайте. Мне все равно, сколько это будет стоить, — нетерпеливо сказала она.

— Как скажете. Денежки ваши.

Он завел машину, резко вывернул на середину улицы и слился с потоком машин, движущимся из аэропорта. Гасси уселась поудобнее, закрыла глаза и сказала себе, что надо наконец что-то решить. Смешно кататься в такси без всякой цели. Она должна ехать домой, выложить правду Ричарду и уже потом думать, что делать дальше. Но внутренний голос — тот самый, что не оставлял ее в покое последние два дня, — уговаривал ее забыть о Ричарде и ехать к Тони.

Гасси сознавала, что близкое знакомство со смертью заставило ее на многое взглянуть по-другому. Она уже теперь видела себя такой, какой была на самом деле — одинокой женщиной, перед которой лежали бесконечные годы бесплодного брака. Жизнь, прожитая впустую. Такая глупая жертва! Как могла она поверить родителям, что общественное положение важнее, чем ее любовь к Тони?!

А ведь теперь ей надо было думать еще и о ребенке. Тони имел право знать и любить свое дитя. Она инстинктивно чувствовала, что он будет замечательным отцом. И он стал бы прекрасным мужем, если бы у нее хватило мужества воспротивиться родителям и выйти за него. Подумать только, ей был дан второй шанс, и снова ее подвела собственная трусость! А теперь уже слишком поздно. Тони, скорее всего, ее ненавидит…

Но внезапно Гасси осознала, что просто не может ехать домой. Она должна попробовать заставить Тони поверить, как она его любит.

Постучав по перегородке, она дала водителю адрес Тони. Ей оставалось только надеяться, что ее мечта осуществится.

Тони открыл дверь и оторопел, увидев стоящую перед ним Гасси. Она так осунулась, что, казалось, на лице остались одни огромные. зеленые глаза. В первое мгновение он почувствовал нелепую, безрассудную радость, но тут же напомнил себе, что эта женщина дважды предала его.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я… я хочу с тобой поговорить.

Тони разозлился, но одновременно на него нахлынули незваные воспоминания — ее смех, шелковистость ее кожи, свет в ее глазах, когда она улыбается… Господи, какой же он дурак, что никак не может избавиться от этой любви! Почему эта женщина обладает такой властью над ним? Он знал, что она эгоистична, тщеславна, не способна на глубокое чувство, и все же он продолжал мечтать о ней, хотеть ее.

— Нам не о чем разговаривать, Гасси, — холодно сказал он. — Иди домой к своему мужу. Я отказываюсь служить жеребцом.

— Пожалуйста, Тони! — взмолилась она. — Я очень прошу…

Пожав плечами, он отступил в сторону, молча приглашая ее войти. Гасси скользнула мимо него и направилась в гостиную. Тони шел следом. Ее аромат окутывал его знакомым облаком. Даже сейчас она казалась ему необыкновенно привлекательной, даже сейчас ему хотелось заняться с ней любовью и не отпускать долго-долго…