Лорейн Стэнтон - Страх разоблачения

— И у меня есть, — фыркнул Эд. — Если ты немедленно уволишься, мы будем избавлены от всего этого дерьма.

Диана взглянула на Блюменталя, молча умоляя его вмешаться. Неужели на этот раз Эд ее все-таки одолеет? Он умел использовать в своих интересах любую ситуацию, а она сейчас дала ему великолепный предлог, чтобы от нее избавиться.

Но тут Блюменталь откашлялся и сказал:

— Это предложение несколько преждевременно, Эд. Я хочу послушать Диану.

Эд хотел что-то возразить, но передумал и одарил Блюменталя одной из своих масленых улыбок.

— Разумеется. Наверное, я поторопился. Давай, Диана, посвяти нас в детали твоего предложения.

Оказавшись в центре внимания, Диана еще больше перепугалась. Ладони вспотели, в горле раздражающе щекотало. Внезапно все, чего она добилась в жизни, повисло на тонкой ниточке. Если она сейчас проиграет, ее карьера превратится в кучу обгорелых головешек, а Эд Блейк получит ни с чем не сравнимое удовольствие.

Она немного помолчала, собралась с мыслями, а затем коротко описала убийство, события последних дней и поделилась своим планом дать эксклюзивное интервью в вечерних новостях.

Когда она закончила, лицо Эда выражало триумф, а по лицу Блюменталя было невозможно понять, что он думает.

— Глупости, Диана, — ехидно сказал Эд. — Ты, должно быть, рехнулась, если думаешь, что мы пустим тебя на экран национального телевидения, только чтобы ты спасла свою задницу.

— Подожди, Блейк, — резко сказал Блюменталь и повернулся к Диане; его грубоватое лицо оживилось. — По-моему, мысль хорошая. Мы можем растянуть это интервью на три дня — пусть зрители ждут, что будет дальше. Вы не возражаете, Диана?

— Нет, конечно! — воскликнула она, почти не веря своим ушам. Неужели все обойдется?!

— Чудненько. Тогда побыстрее займемся делом. Я позвоню Питу Фианелли из новостей и скажу, что вы к нему идете.

Диана направилась к двери, но вдруг почувствовала прилив бесшабашной смелости и снова повернулась к Блюменталю.

— Наверное, сейчас не время, но мне хотелось знать, решили ли вы что-нибудь насчет меня.

— Решили? О чем вы?

— О моей… ошибке с Виком Лумисом. Я остаюсь продюсером или…

— Но мы же утрясли этот вопрос две недели назад. От ошибки никто не застрахован, а в целом у вас абсолютно безукоризненная репутация. Разумеется, вы остаетесь. Разве вам об этом не сообщили?

Диана взглянула на Эда и чуть не задохнулась от ярости. Этот садист умышленно держал ее в неведении, чтобы помучить!

— Эд дал мне понять, что вы намереваетесь избавиться от меня, — сказала она, с удовольствием наблюдая, как бледнеет Эд. — Он поручил мне заниматься подготовкой материалов, пока вы принимаете решение.

Лицо Блюменталя побагровело.

— Что здесь, черт возьми, происходит, Блейк?!

— Она просто хочет устроить скандал! — заорал Эд, не сумев сдержаться; ненависть сочилась из всех его пор. — Она всегда мутила воду — с самого первого дня, как здесь появилась!

— Хватит, Эд. Мы обсудим это на завтрашнем заседании правления. — Блюменталь повернулся к Диане и протянул руку: — Простите за недоразумение, но уверяю вас, ваше место остается за вами.

Диана пожала ему руку, едва сдерживая восторг. Эд, безусловно, переживет заседание правления и останется при своих — все-таки он мужчина. Но и ей тоже удалось выжить! И, кто знает, может, когда-нибудь у нее появится шанс стать исполнительным продюсером…

Она улыбнулась Блюменталю сияющей улыбкой и выплыла из кабинета, снова чувствуя себя молоденькой девушкой, перед которой лежит все ее будущее, полное любви, радости и успеха.

Гасси откупорила бутылку «Дом Периньона» и наполнила три высоких бокала. Расследование обстоятельств смерти Рика Конти было наконец завершено, и они решили отпраздновать это событие в роскошном отеле в Хайянисе. Последние несколько дней были очень тяжелыми — кругом репортеры и телекамеры, зеваки, жаждущие взглянуть хоть краешком глаза на главных свидетелей. Но в конечном итоге прокурор не стал выдвигать против них обвинений. И они могли продолжать жить дальше, навсегда освободившись от преследовавшего их двенадцать лет страха.

— Поверить не могу, что все действительно кончено, — сказала Рейчел, беря один из бокалов. — Нас не посадят в тюрьму, и нам не надо больше прятаться от этого мерзкого Мика Тревиса.

— Кстати, вы видели его у зала суда? — спросила Диана. — Он выглядел таким расстроенным, что мне даже стало его жалко.

Гасси сморщила нос:

— Еще чего! Жалеть, что нас не засадили за решетку? Он это как-нибудь переживет. Но теперь ему придется начать преследовать кого-то другого.

Диана тоже взяла хрустальный бокал и тяжело вздохнула.

— Как Хелен не хватает, — тихо сказала она. — Как-то неправильно праздновать без нее.

Гасси кивнула, чувствуя, как собственная радость убывает при воспоминании о Хелен. Такие прекрасные воспоминания — но какие безумно грустные…

— Она здесь, — глухо сказала Рейчел. — Я чувствую, что Хелен с нами. — Она подняла свой бокал и взглянула на сверкающее над океаном солнце. — Покойся в мире, Хелен!

Гасси молча подняла бокал и внезапно ощутила покой и умиротворение, как будто чья-то ласковая рука осторожно коснулась се души и залечила печаль. Ей вдруг показалось, что она видит, как Хелен стоит на пляже, молодая и счастливая, подставив лицо солнцу. Видение через секунду исчезло, но она сердцем поверила, что Хелен действительно была там.

И еще Гасси знала, что все кошмары позади. Они могут снова мечтать, любить, надеяться и быть счастливыми.