Саманта Маклеод - Песня Обманщика

Приветствую тебя, читатель!

Ты держишь в руках третью книгу серии. Ты вполне можешь прочесть эту серию не по порядку. Большая часть данной книги происходит в далеком прошлом, и не нужно читать предыдущие книги, чтобы погрузиться в эту историю.

Однако если тебе станет интересно, как вдруг скандинавский бог Локи сочетался узами брака со смертной женщиной Каролиной, ты можешь прочесть эту историю в «Любовнице Обманщика». Если хочешь узнать об обстоятельствах, связанных с рождением их дочери Аделины, то эти события ты найдешь в «Любовнице Волка».

И еще, пожалуйста, будь осторожен.

Эта история не приручена. В ней детально описаны сексуальные сцены, полно жестокости, много сексуального насилия и присутствует смерть главных героев.

Все еще интересно?

Хорошо. Тогда, мой друг, придвинься поближе к огню и мы начнем.

— Ты действительно считаешь, что с ней все будет в порядке?

Я оторвала взгляд от зеркала в нашей спальне, где пыталась воткнуть сверкающую серьгу в мочку уха, и увидела, как плечи Локи распрямились. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что скандинавский бог огня и лжи подавил вздох.

Он повернулся и одарил меня ослепительной улыбкой.

— Да, дорогая. Думаю, с ней все будет в порядке.

— Но мы никогда раньше не оставляли ее одну…

Я посмотрела на закрытую дверь детской, где сейчас спала Аделина, и поборола желание проверить ее еще раз.

— Ты оставляешь ее со мной каждый день, когда идешь на работу, не так ли?

— Ну, это совсем другое дело, — запротестовала я. — Ты ж ее отец. И настоящий бог.

— Ты уже опросила двенадцать кандидаток на должность няни, моя дорогая.

Я вздохнула.

— Я все понимаю. Но…

— А Стефани вчера провела здесь два часа. Кажется, ты показала ей, как справляться с подгузниками, по крайней мере, раз пять. — Локи выглядел так, словно изо всех сил пытался подавить улыбку.

— Но что, если…

Он обнял меня за талию и прижал палец к губам.

— Жена, когда мы в последний раз ходили на свидание?

— Э-э, — пробормотала я. — До начала семестра?

Он покачал головой, и я попыталась собраться с мыслями. Трудно было вспомнить, какой была жизнь до рождения Аделины. И это было всего лишь… подождите-ка, сколько времени прошло?

— Четыре месяца назад, — ответила я. — Разве мы не ходили обедать как раз перед ее рождением?

Его рука крепче сжала мою талию.

— Пять.

— Неужели?

— Пять.

Локи начал покусывать мое ухо. Я почти оттолкнула его, но его губы действительно ощущались… приятно. Я прислонилась к нему и попыталась вспомнить, каково это — быть возбужденной, жаждать ощущения его тела, прижатого к моему.

— Я отвез тебя на Бали, — прошептал он. — Мы ужинали на пляже.

— О!

Жар прилил к моим щекам. Я вспомнила тот ужин. Я также вспомнила, что мы делали потом, на изолированном участке белого пляжа, когда луна поднялась над мягко фосфоресцирующими волнами. Я была на крайнем сроке беременности. Вся такая круглая и распухшая, от щек до лодыжек. Я чувствовала себя отвратительно.

Но мой муж заставил меня почувствовать себя богиней.

У меня было столько оргазмов под этой тропической луной, что я чуть не потеряла сознание. На самом деле я, должно быть, потеряла сознание, потому что последнее, что я помнила о той ночи, было то, что я проснулась голой в нашей спальне, на простынях, с мелким белым песком пляжей Бали.

А потом появилась Аделина, на две недели раньше, чем ожидалось. И все…

Ну, конечно, все изменилось. А чего я ожидала?

Раздался звонок в дверь, и я выпрыгнула из объятий Локи. Секундой позже пронзительный крик Аделины прорезал тишину, пронзая мою грудь, словно холодный нож. Моя вспышка возбуждения исчезла вместе с воспоминаниями о Бали, и я бросилась в детскую.

Моя дочь раскраснелась и плакала в своей кроватке. Она стянула одеяльце, которым я заботливо ее укрыла, и ее крошечные кулачки проклинали весь мир. Ее личико под пылающими огненными волосами исказилось от ярости.

Я любила ее так сильно, что это было больно, как удар под дых.

— Ш-ш-ш, мама рядом, — прошептала я, прижимая ее к себе.

Аделина выгнула спину в ответ на мои жалкие попытки утешить ее. Она всегда так делала. Месяц назад доктор Сингх диагностировал у нее колики, пожал плечами и сказал мне, что с некоторыми детьми просто труднее, чем с другими.

«Повезло мне», — подумала тогда я. Нет чтобы заполучить простого, хорошего, нормального ребенка.

А потом я почувствовала себя такой виноватой из-за этой ужасной мысли, что проплакала в припаркованной машине в течение двадцати минут после назначенной встречи, в то время как Аделина визжала на заднем сиденье.

Покачивая Аделину и пытаясь найти правильное положение, я слышала, как Локи болтает со Стефани в гостиной. За три месяца материнства я обнаружила, что все еще можно услышать многое, как только научишься слышать через крик. Я сменила подгузник Аделине, предложила ей грудь и погладила ее по спине, прислушиваясь к безобидной болтовне в гостиной. Аделина все еще хныкала, когда Локи вошел в детскую.

А потом она замолчала так же внезапно, как и начала. Ее огромные голубые глаза остановились на лице Локи, а губы изогнулись в улыбке. Она была так прекрасна, так мала, так уязвима и так совершенна, что мне вдруг захотелось плакать.

— О, дорогой, не думаю, что мы должны оставлять ее, — прошептала я.

Локи взял у меня Аделину и поцеловал ее в лоб.

— Веди себя хорошо, — прошептал он.

Я могла бы поклясться, что она кивнула.

Он положил только что успокоившуюся Аделину себе на плечо и потянулся ко мне.

— Мы уходим, — сказал он. — Смертная женщина, прошло уже четыре месяца.

Я вздохнула. Локи притянул меня к себе, и я упала в его объятия. Я закрыла глаза, прижимаясь к его шее, вдыхая запах соли, древесного дыма и молочного тепла Аделины. Черт, я так устала, что, наверное, могла бы заснуть вот так, прижав голову к его сильной груди. Я не могла вспомнить, когда в последний раз спала всю ночь, возможно, сразу после Бали. А Локи спал еще меньше. Он утверждал, что ему не нужен сон, и я нашла этому подтверждение, когда проснулась в два часа ночи и увидела, что он сидит, прислонившись к стене, а наша дочь уютно устроилась в его объятиях. Его лицо было бледным и серьезным в лунном свете, проникающем через наше окно.

Локи подвинулся, поцеловал меня в макушку, а затем поцеловал Аделину, пока она не захихикала. Он раскрыл наши объятия, подняв перед собой маленькое тельце Аделины.

— Посмотри на свою маму, — прошептал он ей в крошечное ушко. — Разве она не восхитительно выглядит?