Надежда Волгина - Один на один

На поляне Виктор уже настраивал гитару. Начиналась самая романтическая часть вечера – песни у костра. Они с Викой здорово это умели. А Маша любила слушать, как они поют. Но сейчас ей было не до этого. Дима вручил ей источающий аромат шампур. Она машинально приняла шашлык и даже не обратила внимания на то, что посмотрел он на нее пристальней обычного и задержался возле нее на какое-то время. Ее мысли были заняты волком. Она даже удивилась, когда подруга ткнула ее локтем и сердито прошептала:

– Ты чего застыла, как изваяние? Он что теперь павлином должен выступать, чтобы ты его простила?

Да кто?! Маша обвела растерянным взглядом поляну и только потом сообразила, что Вика говорит о Диме, который уже отсел в сторонку с надутым лицом и сосредоточился на шашлыке. И первый раз за вечер ее не напрягло его поведение. Она все еще нет-нет, да бросала взгляды на лес, хоть и была уверена, что глаза больше не появятся.

Жар костра согревал в осеннюю ночь. Песни уже все были спеты, вино выпито. Остатки шашлыка перекочевали в кастрюлю и зарезервировались на завтрак. Маша все чаще зевала, борясь с сонливостью. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться в горизонтальном положении, закрыть глаза и снова вспомнить о необычной встрече у родника, а не слушать, как рядом разгорается ожесточенный спор о политике, в три голоса. И почему люди так любят говорить об этом, когда выпьют? Бич современности?

– Викуль, ты не обидишься, если я пойду спать? – подавив очередной зевок, спросила она у подруги.

– Да иди уже, развалина, – вторила ей широким зевком Вика. – Если честно, я сама уже еле сижу, глаза слипаются. Но одна не хочу засыпать.

«Я тоже», – подумала Маша, но почему-то мысль о том, что ей может составить компанию Дима, не показалась ей приятной. Сам виноват. Пусть и дальше продолжает вести себя, как надутый индюк.

Пожелав всем спокойной ночи, Маша отправилась в палатку. Ложе ей, конечно, устроили тут царское. На «пенку» постелили несколько одеял, а спальный мешок развернули на манер покрывала. Пока еще в палатке было прохладно, хоть ветер и не задувал. Но Маша знала, что за ночь она надышит и даже жарко станет под толстым спальником. Поэтому в одежде она спать не стала, а разделась до трусов и футболки и нырнула в постель. Сон накрыл моментально, не успел даже нос согреться.

***

Ей было так жарко, словно она оказалась у бабушки в деревне, на горячей печи, как бывало в детстве. Что-то приятно скользило по телу, рождая стаю мурашек, создавая тяжесть внизу живота. Губами ее завладел горячий рот, заставляя задрожать от страсти. Поцелуй был настолько прекрасен, что длись он вечность, ей бы не надоело. Горячая ладонь проникла под футболку, поднимая ее верх, пока грудь не обнажилась, а соски не отреагировали на соприкосновение с воздухом, мгновенно затвердев. К черту эту досадную помеху – Маша сама скинула футболку.

Большая ладонь накрыла грудь. Губы лишь на секунду оторвались, чтобы покрыть быстрыми поцелуями лицо и шею, а потом снова ненасытный язык проник в рот, лишая разума.

Маша подняла руки и зарылась пальцами в мягкие волосы, притягивая голову мужчины ближе, целуя его глубже. Прошлась по гладкой спине, ощущая каждую мышцу. Застонала, когда его губы взяли в плен сосок, а рука двинулась ниже, проникая под тонкую ткань трусиков и касаясь того, что уже вовсю сочилось влагой. Да! Не останавливайся! Она выгнулась ему навстречу, когда он проник пальцем внутрь ее, не переставая терзать губами грудь.

Спальник откинули в сторону. Она помогла избавиться от трусов, как досадной помехи. Сильные горячие руки нежно раздвинули ее ноги, а крупное тело накрыло сверху, приятно придавливая. Очередной поцелуй окатил ее новой волной страсти. А может виной тому были беззастенчивые пальцы, что терзали ее плоть, не оставляя ни на секунду.

Маша тихо постанывала, пока он проделывал поцелуями дорожку от лица до пупка, и ниже. Она даже не думала сопротивляться, когда он закинул ее ноги себе на плечи и коснулся пика ее желаний языком. Куда девался стыд? От него не осталось и следа. Всепоглощающее желание ощутить его в себе сводило с ума. Возбуждение достигало пика, пока не вылилось в гортанный продолжительный стон. Оказывается, она и так умеет?

Горячее тело снова накрыло ее, сотрясающуюся в конвульсиях оргазма, не способную соображать, не владеющую своим телом. Лишь руки прижали его к себе так крепко, насколько хватало сил.

Он вошел в нее нежно, словно боялся сделать больно. Задвигался сначала медленно, но потом все ритмичнее. Маша снова оказалась на пике возбуждения. На этот раз оно было полным – она получила то, о чем мечтала. Они достигли вершины одновременно, и стоны их слились в один, как и губы, как и прерывистое дыхание. В этот момент они были единым целым, и никакие силы не смогли бы их оторвать друг от друга.

***

С улицы доносился стук. Маша потянулась в теплой постели, не желая просыпаться. Даже по выходным народ не может угомониться и вскакивает с утра пораньше. В том, что сегодня суббота, она не сомневалась – инстинкты у нее работали отлично, и на выходные она настраивалась с пятницы. И ни разу еще не просыпалась в эти дни с мыслью, что нужно собираться на работу.

Открыть глаза все-таки пришлось. Взгляд уткнулся в брезент палатки, и Маша с малой толикой сожаления сообразила, что она не дома, а на природе. И стук этот принадлежит топору. Наверное, кто-то колет дрова.

Как же замечательно она выспалась, несмотря на раннее пробуждение. И снилось ей что-то прекрасное… Тут глаза ее распахнулись во всю ширь, а голова закружилась от приступа слабости. Приснилось ей, или ночью здесь действительно кто-то был, и они занимались любовью? Маша заглянула под спальник и запаниковала на полную катушку. Она абсолютно голая! Тело приятно ломит! В голове легкость. Значит, она точно занималась сексом. Но с кем?! Это точно не был Дима. Потому что… да потому что с ним ей никогда не было настолько хорошо. Даже замечательно, даже волшебно! Тогда, кто же это был?

Маша выбралась из-под одеяла и принялась поспешно натягивать на себя одежду. Мысли метались в голове лихорадочно, одна безумнее другой. В одном она была точно уверена, что бурная ночь не являлась плодом ее воображения. Ей это не приснилось, а случилось на самом деле.

Витя колол дрова. Он весело помахал ей рукой, когда Маша вылезла из палатки в утреннюю прохладу, кутаясь в кардиган и щурясь от солнца. На кострище все еще тлел пенек – тонкая струйка дыма исходила от него и спускалась куда-то к озеру.

– Сейчас вскипятим воду, и будет тебе утренний кофа, – подошел Витя с охапкой дров.

Маша не нашла в себе силы даже заговорить с ним, лишь слабо улыбнулась, продолжая окидывать взглядом окрестности, словно ища какие-то подсказки, что помогут разгадать ей тайну ночи.