Алиса Грин - Наследница древних магов [СИ]

— Хочешь, я поговорю с королевой, — София обняла Пенелопу, — вы вполне можете управлять Академией вместе.

— Я не хочу ничего делать вместе с этим тираном, — Пенелопа неожиданно разрыдалась.

— Успокойся, у тебя есть я, Пени, и мы что-нибудь придумаем.

— Послушай меня внимательно, София, — Пенелопа отстранилась и вытерла слезы, — я должна кое-что рассказать тебе, но поклянись, что эта тайна не выйдет за пределы моего дома.

— Клянусь, ты можешь полностью доверять мне.

— У меня есть сын от Филиппа, — прошептала несчастная женщина, — если что-то случится со мной, проследи, чтобы он ни в чем не нуждался. Я оставила ему наследство, но от отца мальчику ничего не достанется, потому что Филипп не знал о его существовании. Ребенка зовут Филипп Гранде, он учится в Эсмире в школе магии.

— Но что с тобой может случиться? — удивилась София.

— Что угодно, дорогая, — Пенелопа попыталась улыбнуться, — все мы не вечны, просто поделилась с тобой своей тайной. Я устала хранить ее одна, мне нужен был кто-то, кому я могу довериться. Мир магии коварен, София, помни об этом. Но магия, живет внутри нас, и мы направляем ее. Не переставай учиться, ты сможешь, стать одной из лучших, я это вижу.

София слушала Пенелопу, с каждой минутой убеждаясь, что она что-то задумала. Не поделилась бы она самым сокровенным, не будь для того достаточно оснований. Если попытаться на нее надавить, хорошего из этого ничего не выйдет, лучше присмотреть за ней, пока она не натворила бед.

«Что ж, — подумала Пенелопа, — о ребенке позаботиться София и раз мне не суждено прихватить с собой Карину, пусть это будет Харвард. Тем более, он заслуживает смерти».

— Пени, может быть поедешь со мной во дворец, — предложила София, — я поговорю с Дамарис, и она вернет тебя в Академию. Ты сможешь забрать сына, и сама обучать его.

— Ступай дорогая, — Пенелопа проводила девушку до двери, — и помни, ты дала мне слово. А в Академию я не вернусь. Пока там Харвард, ничего из этого не получится.

София покинула дом Пенелопы с тяжелым сердцем. Эта женщина что-то задумала, но не зная ее намерений, ничего не предпринять. Не угрожай ее жизни серьезная опасность, Пенелопа никогда бы не рассказала о мальчике. До свадьбы еще есть время, чтобы вразумить ее или предотвратить беду. Но как это сделать, не причинив Пенелопе вреда.

Единственные, кто хорошо знал Пенелопу, это родители Софии. Алрою и Карине не обязательно рассказывать всю правду, но они смогут помочь, если узнают, что их подруга попала в беду. Она ведь дала слово молчать только о мальчике, что же касается душевного состояния Пенелопы, об этом речи не было.

София открыла портал, прошла через него и позвонила в квартиру Алроя. Дверь открылась моментально, а пару мгновений спустя, радостные родители на перебой расспрашивали ее о новостях в Дамарис.

— Ничего серьезного не происходит, — отмахнулась София, проходя в комнату, — все готовятся к королевской свадьбе.

— Значит, ты просто соскучилась по нам? — Карина поцеловала дочь.

— Я всегда скучаю по вам, — София усадила родителей на диван, — но кроме всего прочего, нам надо поговорить.

— О чем? — насторожился Алрой.

— О вашей подруге Пенелопе, сегодня я заходила отдать ей приглашение, и она со мной разговаривала так, словно прощалась навсегда.

София рассказала о разговоре с Пенелопой, опустив некоторые детали, кусающие ее ребенка. Женщина находилась в затяжной депрессии, в таком состоянии человек способен на любые глупости.

— Действительно что-то не так, — Карина покачала головой, — неужели она так любила Филиппа, что готова умереть из-за него?

— Дело не в этом, Пени что-то задумала, — Алрой посмотрел на жену, — что бы ты сделала, если бы в том подвале убили меня, а не Филиппа?

— Убила бы того, кто это сделал, — не задумываясь, ответила Карина.

— Вот и ответ, — Алрой встал с дивана и прошелся по комнате, — она знает, что умрет, если решится напасть на кого-то из тех, кто причастен к смерти Филиппа. Это может быть Харвард или даже я.

— Ты?! — София не знала, что еще сказать на заявление Алроя.

— Я ее друг, но это я убил Филиппа, значит и мстить она будет мне, в крайнем случае Харварду, — Алрой перевел дыхание, — или Карине, чтобы причинить боль мне, такую же, какую испытывает она.

— Но мама беременна, — София в недоумении посмотрела на Алроя, — и я сказала ей об этом.

— Значит, остаемся только я и Харвард, — сделал вывод Алрой, — убивать беременную женщину, Пени не станет.

— Ты так меня успокоил, — Карина тоже встала, — не понимаю, что с ней случилось. Как можно решиться на хладнокровное убийство?

— Она любила Филиппа, уже смирилась с его гибелью, но вдруг судьба дает ей шанс, а я его отнял, — объяснил Алрой. — И можешь не пытаться поговорить с ней, потому что Пенелопа считает, что я совершил убийство из-за тебя. Да, я не пощажу никого, кто посмеет прикоснуться к тебе, Карина, но Филиппа я убил еще и за предательство. Он посягнул на мою жену, на мое королевство и на мою жизнь, поэтому заслуживал смерти. Он предал не только друга, он предал своего короля. Если бы его не убил я, Филиппа бы приговорили к смертной казни за измену.

— Но что-то, же можно сделать? — почти взмолилась София. — Пусть, Пенелопа не станет слушать маму, есть какой-то другой способ остановить ее. Я не знаю ничего о вашей жизни в Дамарис, но я знаю, что Филипп под другим именем жил в Нью-Йорке и у него была жена, от которой он не собирался уходить. Пенелопа должна понять, что Филипп просто пользовался ей, пока ему это было удобно. Мы можем найти Ника, и он расскажет ей правду.

— Это не поможет, — вздохнула Карина, — сейчас у Пенелопы своя правда. Она думает, что, если бы Филипп выиграл сражение, он бы остался в Дамарис с ней. На самом деле его целью было усадить на трон Эрика и Селену.

— Значит, попытаемся остановить Пенелопу на свадьбе, иного выхода у нас нет, — Алрой обнял Карину за плечи, — я понимаю, что она наш друг, но, если мне придется выбирать между своей жизнью и ее, выбор будет не в пользу Пенелопы.

Кимберли дождалась возвращения отца из Франции. После примирения с Ником, вопросы к Брендану у нее не исчезли, если не сказать, что появились новые. И она все еще оставалась брошенным в приюте ребенком, которому нужна была правда.

Ее мать, юная и красивая начинающая модель, могла выбрать карьеру, но отец тоже знал, о существовании ребенка. Они оба отказались от нее, и каждый занялся своей жизнью. Тогда для чего, мать написала свое имя и имя Брендана в записке для монахинь? Она же понимала, что Кимберли расскажут, кто ее родители.

Их с Эстель не просто так взяли в издательство отца, стоило им только окончить колледж. Они отличные профессионалы и полностью оправдали доверие Брендана, но беря на работу неопытных студентов, он этого не мог знать.