Юрий Павлов - Старая сказка на новый лад (сборник)

Совет, Василиса, проводила в Тронном зале. Сама восседала на троне, а за столом, слева от трона, сидели советники: знакомый уже мне Хозяин (Леший), которого все ласково называли дядя Лёша, дядька Черномор и Илья Муромец. Четвёртым, с правом совещательного голоса, был я.

Василиса представила меня Совету и сказала — Цель нашего совещания, прояснить, насколько это возможно, его — она взглянула на меня — здесь появление и суть его миссии.

Дверь отворилась и в зал заглянула женщина лет сорока, русая коса, голубые глаза, стройная, красивая. Увидев нас ойкнула и стала закрывать дверь.

— Что хотела то Алёна — успела окликнуть Васса.

— Да я к дяде Лёше.

— Что хотела дочка? — Леший аж засветился весь.

— Дядь Лёш, ты братца Иванушку не видал? Опять запропастился куда то.

— Видал Алёнушка — Леший вздохнул — к Водяному подался.

— Зачастил что-то братец на болото, мёдом у него там что ли намазано.

— Не мёдом — усмехнулся Леший — медовухой. Водяной то в последнее время совсем от дел отошёл, его уж не только кикиморы, но и русалки не слушают. Всё хороводы водят под луной, да книжку с картинками всё смотрят да хихикают, на меня глазами стрелять стали, ну русалки они и есть русалки, но чтоб до такого… тьфу, чтоб ты.

— А что за книжка то с картинками?

— Да я толком то и не знаю, но вроде написано на обложке, что с Утра её смотреть надо, а они всё по ночам смотрят, да хихикают.

Меня будто током дёрнуло — Кама-Сутра?

— Воо! Она и есть.

— Да что у вас творится-то?

Они примолкли.

За всех ответил Черномор — У нас Роман свет Григорьевич на тебя была надёжа, думали ты нам всё растолкуешь, а видать тебе и самому то неведомо — он вздохнул — тем опаснее твоя миссия становится, коли идёшь незнамо куда, да незнамо зачем.

Зависла гнетущая тишина.

От ворот послышался шум, гвалт, крики, все соскочили и к окнам.

— Заломал! Заломал медведь мужика! Опять заломал! — кричали бабы, а в ворота заводили коня, запряжённого в телегу и на телеге, прикрытый рогожкой, лежал заломанный мужик.

— Опять! — охнула Васса.

— Да что у вас происходит?!

— Что, что?! Опять не по сказке пошло! Должен мужик медведя обмануть дважды: на вершках, да на корешках, а медведь обману не поддаётся и заламывает мужика!

— Совсем заламывает?

— Медведь же — ответил за всех дядя Лёша — и, увидев моё лицо, добавил — Да ты, мил человек, не горюй шибко то — улыбнулся он — сестрица Алёнушка спрыснет его мёртвой да живой водицей и будет мужик бегать как новенький.

— Пока опять не заломает — сказал Черномор.

— А что будет, если спрыснуть только Мёртвой водой?

— Да ничего не будет — ответила сестрица, раны только зарастут и всё, и она убежала.

— А хоть раз пробовали так?

— А зачем? — спросила Васса.

— Эксперимент… ну, или опыт?

— Не до эксариментов нам, у нас в сказках всё по порядку — поставила точку Василиса.

— В общем так, други мои, вот что доносит молва из Тридесятого государства: будто бы появился и там Пришлый, и он тоже пришёл через мир серый. И будто бы знал он, что в Тридевятое Царство придёт другой из мира серого, который будет мешать ему и для того, чтобы погубить Пришельца — она опять взглянула на меня — отправили они к нам Одноглазую. Но видать и он не всесилен, коли не знал точной даты появления нашего Пришельца. Вот и ходила она по лесам да чащам, да и морочила наших людей всех подряд, кого ни встретит, троих и сгубила. А когда пришёл Роман свет Григорьевич, Одноглазая не смогла его одолеть сразу, хоть и узнала, кто он. Это обнадёживает, да и ещё одно испытание наш принц выдержал, правда, на сей раз, уже без крови не обошлось.

— Выходит, что Роману в Тридесятое путь лежит? — тихо спросил дядька.

И хотя Василиса к этому и подводила, но вопрос в лоб, всех почему-то смутил.

В зале опять повисла гнетущая тишина.

— А кто правит в Тридесятом? — спросил я.

— Карла — угрюмо ответил Черномор — отросла борода за триста лет и обрёл он былое могущество.

— А как же Руслан?

— Руслан у него в главных министрах ходит, Людмила в ключницах. Уж как он с Русланом договорился, никто не знает, но бают, что ладят они и прежние тёрки забыты.

— А царь то где?

— А царя он держит в башенке — опять ответил Черномор — и говорит всем, что у царя, мол, крыша съехала. А так это или нет — пойди проверь? Карла в башенку никого не пускает, ключ никому не даёт, да ещё и на засовы заклятие наложил… а там можа и Царя то нету..

— А как же дочь царская, Несмеяна?

— Изблядовалась Несмеяна — Василиса снова взглянула на меня.

— А Карла женат?

— Женат — тяжело вздохнул Черномор.

— А кто жена то?

— Шемаханская девица.

— Ни ххуя себе!

— Роом! — Илья улыбнулся — среди нас женщина.

— Простите братцы! Не сдержался.

— Да мы и сами крепким словцом не брезгуем, но на совете у царицы — Илья подмигнул мне — ни-ни.

На меня, вдруг, навалилась усталость, почему-то вспомнился дом, отец, невыкопанная картошка, дядя Митя со своим стартёром и так захотелось туда, в привычный и такой неизменный мир… - а это мы сейчас у него и спросим.

Погрузившись в невесёлые думы, я пропустил мимо ушей часть речи Вассы и, ощутив на себе взгляды сотоварищей, встрепенулся — Что?

Видимо выглядел я очень усталым, а может увидели они, что никакой я не Пришелец, а просто человек: слабый и беззащитный.

— Это, наверное, от медовухи меня сморило.

— Какой медовухи? Илья, я о чём просила? Или ты — она посмотрела на Лешего — не сказал ему?

— Да как можно Царица? Слово в слово, подтверди Илья!

— Передал он, Васса.

— Так зачем же ты напоил его??

— Да две чарки всего-то и выпил Роман свет Григорьевич. А как бы я проверил его Васса? Русского человека только так и можно проверить, а он вторую чарку осушил залпом. Вот это по-нашему! Свой в доску!

— Всё! Сегодня Совет окончен, что не договорили, договорим завтра, да и утро вечера мудренее.

24.12.15.

Ужин Василиса приказала принести в спальню, и сама хлопотала и подавала мне блюда в кровать. Пока я ел, она, порывшись в шкафу, нашла мне одежду — халат. Женский.

Сама унесла посуду и, вернувшись, сказала — Банька натоплена, пойдём, помоешься.

— А ты?

— Да куда ж я денусь? — усмехнулась она.

Оставив одёжку в предбаннике, мы зашли в баньку. Василиса закрыла дверь и взглянула на меня — Ложись-ка на полок.

Я послушно залез и лёг и от тепла банного, от жара разморило меня. Наташка сама набирала воду в шайку, ставила рядом и мыла и тёрла меня мочалкой, я только переворачивался со спины на живот да с боку на бок. Отмыв меня и ополоснувшись, она набрала в ковшик воды, плеснула на камни и стала охаживать меня веником и вот тут меня развезло основательно.