Юрий Павлов - Latentis (СИ)

— Приехали!

Им выписали пропуски и Оксана, проводив Митю в КБ и представив, ушла к директору.

Всё вышло так, как и говорила Оксана: он ответил на большую часть вопросов конструкторов, а два, на которые не смог, записал.

Они пообедали в заводской столовой и в половине четвёртого уже выехали на трассу.

На обратном пути Митя сидел рядом с Оксаной. Она уже не гнала так, и сама завела разговор о сборнике.

— Я вчера успела только просмотреть и один рассказ прочла…

Она вырулила на встречку, обгоняя КамАЗ.

— Там у вас есть смешная история с дядькой — она сделала паузу, ожидая реакции.

И Митя сразу же вспомнил, и рассказ, и историю…

— Да, история, не выдуманная…

— Но я слышала эту историю!

Она резко затормозила, свернув на обочину трассы.

Заканчивалась вторая декада сентября. Вдоль трассы тянулся лес, с желтеющими берёзками и зелёными, но уже не по-летнему, соснами. Изредка у дороги встречались грибники, с выставленными ведёрками, полными грибов. Были и пасечники, продающие мёд, выставленный на складных столиках.

Когда солнце склонилось к закату, на трассу выполз туман и Оксана включила свет.

Видимо она тоже испытывала неловкость, не зная, как вести себя в такой ситуации и молчала.

Что дядька разошёлся, он узнал уже после армии.

В ВУЗе была военная кафедра и после окончания он ушёл в армию, и отслужил год в ПВО, в Туркестанском округе. Потом остался ещё на два года сверхсрочником и уволился в середине ноября 79 года. А через две недели, рота, которой он командовал, была заброшена в Афган. Но Митя, уже вкусивший гражданки, и только теперь оценивший её свободы, на войну не пошёл.

Ещё отец сказал, что дядя Дима уехал в Ленинград. Про Ромку и тётю Вику ему ничего не сказали. А про Оксану, наверное, и родители не знали.

Они приезжали в гости раза два, когда Митя ещё в школе учился. Приезжали на жигулёнке вдвоём. Ромка оставался в городе с бабушкой, матерью тёти Вики. За рулём, когда приезжали, был дядька, а когда уезжали, за руль садилась тётя Вика: дядька был пьян.

Они с отцом распивали поллитру, под закуску и воспоминания о деревенском детстве.

Перед застольем дядька успевал сыграть несколько партий в шашки с Митей и иногда, даже проигрывал. Митя гордился, не догадываясь, что дядька просто поддавался.

— Я после армии Ромку не видел ни разу, как он?

— Да нормально всё. Женился. Дочка растёт. Он в Германии живёт. Родители жены уехали на родину и через год их вызвали. Работает на автозаводе. Живут хорошо. Мы с мамой ездили один раз в гости, и он один раз был у нас.

— А тётя Вика?

— На пенсии. С Ромкой иногда сидит, когда я в командировке за границей, а у Валеры запой…

— У тебя есть сын? — Митя не заметил, что перешёл на 'ты'

— Ромке четыре года — Оксана улыбнулась.

— А муж сильно пьёт? По нему вроде не видно, что пьяница.

— Алкоголик.

Митя молчал, не зная, что сказать. Тема ему была знакома и очень даже: отец крепко выпивал.

— Я его два раза кодировала — Оксана впилась побелевшими пальчиками в руль — Бестолку!

— Он хороший. Ромка его любит, и он Ромку, но… я устала.

Больше ни о чём не говорили.

Когда приехали в город, Оксана предложила — До подъезда?

Но Митя вышел на остановке.

— Митя! — Он придержал дверцу — Не обращай внимания. Всё хорошо. Я рада, что у меня есть брат в городе.

Митя улыбнулся — До свидания.

Таня встретила его в прихожей — Устал?

— Жопа устала!

— Всё нормально?

— Да, Тань, всё нормально.

— На вопросы ответил?

— Да, простые вопросы были.

— На все ответил?

— Два записал. Тань, ну чё об этом то говорить — Митя сидел в зале, в трусах, держа в руках брюки.

— Ладно, иди сполоснись и ужинать будем, я уже соскучилась.

Когда Таня, отвернувшись, ровно и почти неслышно засопела, Митя потянулся к члену и… и не стал дрочить. Ему почему-то стало стыдно, что он дрочил на сестру.

'Но ведь я не знал' — оправдывался он, а сознание тут же подсунуло эпизод с остановкой на трассе, и он увидел, как Оксана присаживается, широко расставив ноги, как задирает юбку и стягивает трусики, услышал шум изливаемой мочи и увидел, как она пенится…

Член встал, и Митя дрочил, представляя, как становится на колени, перед приподнятой попкой Оксаны, как сжимает и засовывает член, преодолевая сопротивление сфинктера и струйки мочи, сбегая по члену на яйца, капают с них… сгусток двинулся к головке, но Митя продолжал дрочить и остановился, когда яйца сжались, готовые извергнуться спермой и массировал ложбинку, надавливая углубление, но несколько капель спермы выдавились через уретру и неприятные ощущения от незаконченного: жжение в уретре и ломота в яйцах, отвлекли от видения и он стал засыпать.

Ему приснилась дядькина смешная история…

Продолжение следует 22.10.16.

'Онан знал, что семя будет не ему; и потому, когда входил к жене брата своего, изливал на землю…' Быт. 38, 9.

Сколько помнил себя Митя (лет с четырёх), столько помнил и свой онанизм.

Конечно, в четыре года эротических фантазий у ребёнка не было.

И в пять не было.

И в шесть не было.

Эротические фантазии появились в семь лет, когда он учился в первом классе. Именно тогда он узнал, от старших ребят, как и откуда берутся дети. Именно тогда, трогая уздечку кончиком пальца, он стал фантазировать с женщинами.

А уже во втором классе, когда ему шёл десятый год, когда он дрочил, сжимая письку в кулачке, пришла первая поллюция. Но не во сне (нет, потом приходили и во сне), а именно, когда дрочил. Дрочил в туалете, стоя со спущенными штанишками и трусами и, когда наслаждение от фрикций достигло апогея (это было и раньше), из уретры выделилось несколько капель мутной и липкой жидкости (а вот это произошло в первый раз!). Выделившаяся субстанция была не похожа на мочу, и Митя даже немного испугался, но тут же вспомнил это слово — молофья — и успокоился. И, через несколько часов, опять дрочил в туалете, и опять выделилось несколько капель спермы.

С того дня, каждый раз, когда он дрочил, акт заканчивался сладострастным ощущением в яичках и в груди, и истечением спермы, которой становилось всё больше. И с каждым разом, его фантазии, обретали всё более взрослые желания, обладания женщиной.

Митя фантазировал именно на женщин (на учителей: была одна с необъятной жопой, когда шла между рядами, бёдрами задевала парты, и буферами седьмого размера; на пионервожатую; на женщин, подружек и знакомых матери; на рисунки женщин в книжках или календарях; на фото женщин в газетах), а не на девочек-одноклассниц, ибо девочки-одноклассницы не возбуждали его воображения своими неразвитыми формами: грудей, ягодиц, бёдер. К тому же, пилотка у девочек была лысой! А у женщин там была густая растительность, и это возбуждало!