Алексей Плуцер-Сарно - Русский мат. Оды XVIII-XXI вв

Мертва почти жена лежит,
Но плешь седого старца тамо,
Он слезть, пришедши в жар, не мнит,
Ебет ее еще упрямо,
Брадой махая с клобуком,
Ревет как вол он разяренны,
Что еть телицу устремленны,
Ничуть неслабшим елдаком.

Едва души осталась часть
В жене смертельно заебенной,
Святы отец, вкусивши сласть,
Предстал с молитвой умиленной
И, скверну с хуя счистя прочь,
Жену десницей осеняет
И так в смиреньи ей вещает:
Восстань, духовна с миром дочь!

Теперь избавлена ты мной
Грехов от тягостного бремя
Моей святительской елдой,
С сего не будешь боле время
Во беззаконьях жизнь влачить,
Но ставши мною уебенна,
Ты стала в святость облеченна,
Сподобившись мой зуд смяхчить.

Познав, священно ебена,
Жена желанну ту отраду,
От всех грехов что прощена
И что не должно боле аду
Уж ей страшиться наконец,
Последни силы собирает,
Глаза на старца обращает,
Вопит: Святой, святой отец!—

Рекла и дух пустила свой,
Лежит тут тело умерщвленно,
Открыта жопой и пиздой,
В крови, в сраму, все обагренно.
Монах изволил много еть,
Тем страстотерпица скончалась,
Вздохнув, покойница усралась,
Когда невмочь пришло терпеть.

О, ты, священный ермонах,
Счищающий грехи биткою,
Меня и вчуже обял страх,
Как ты храбрился над пиздою
Я муки все хочу стерпеть,
А в век веков ради прощенья
От страшна хуя разяренья
Тебе, монах, не дамся еть.

Прочь, бляди! взлезшия на Пинд,
Прочь удались, любовник Дафны!
Чей хуй невозмутимо спит,
Покуду не вздрочен безславный.
Приап! к тебе я днесь возвал:
Твой шмат тьмам пизд вельми удал
Низверг бурливый ток заебин.
Дай силы мне, вдохни в мой уд
Весь жар, всю пылкость твоих муд,
Да прянет твоему подобен!

Вас, шлюхи, ебари! зову
Вкусить толиких видов сладость.
Где я? что зрю я на яву?
Сия небес превыше радость:
Мудищь ядреных круглота,
Могущих лядвий нагота,
Хуев ярящиеся стебли,
Се жопы светлыя как день,
Се распаленная пиздень,
И все слилось в екстазах ебли.

Пребудьте, образы сии!
Пребудьте вечно пред очами!
Вы нежа чувствия мои
Моими станете богами.
Приапу храм воздвигнут будь!
К нему всяк ебарь ведай путь
И млечну дань неси ебливо!
Гирланды в нем мудей власы
И пизд предолгие усы,
Жрец хуй вздыбленный горделиво.

Киты, велблюды и орлы,
Все звери, птицы, да и мухи,
В воде, на небе ль, на земли
Ебутся, как и мы и шлюхи.
Падут заебины как град,
Ебать друг дружку все хотят,
Пизда смеситься алчет с хуем,
Пизда есть щастия залог,
К пизде со всех спешим мы ног
И без пизды всегда тоскуем.

В век будет так, как было в старь;
Без ебли нам не обойтися.
И люди все и всяка тварь
Не жили б кабы не еблися.
Ебливость зиждет етот мир,
Ебливость из отверзтых дыр
Выводит вечность всей вселенной,
Котора в ясной лепоте
И безпредельной широте
Есть дом ебни неприкровенной.

Етись издревле всяк охочь:
Ебало солнце Левковею,
Кинир уеб родную дочь,
Бык Пасифаю избран ею;
Еб облако царь Иксион,
Ваятель же Пигмалион
Отважно разебал статую;
Нарцисс красу свою любя
Мнил в жопу выебать себя,
Тщась к ней обресть дорогу хую.

Во тще богатство твой кумир,
О! Крез надутый и кичливый.
Виждь как ебется нищий Ир:
В говне, не в злате, а щастливый!
Смотри, как Еллинский мудрец
В дыру влагает свой конец;
И в Риме то же наблюду я,
Где скиптроносных средь матрон
Любая в миг покинет трон,
Прельстясь жезлом могущим хуя.

Ловцы и злата и честей!
Вожди грозящие булатом!
Пою усладу я мудей
И не прельщуся вашим златом!
Безстрашный Ахиллес в бою
Явил неистовость свою,
Крушил, рубил, колол, однако
Пизду узрев не устоял,
Свою багрову плешь поднял
И в миг рубака стал ебака.

С ним не в ладу Агамемнон:
Обида, кровная обида!
Кто ж винный в сем? Она, не он:
Пизда и стерьва Брисеида.
Сдержись, коль ты славолюбив;
Но к ебле не сдержать порыв:
Ея триумф, ея победа!
Сам Цесарь был покорен ей
И царской жопою своей
Вертел пред хуем Никомеда.

О! младость, хуй в пизду вложи
И там останься в чернокудрой.
Ебясь отечеству служи:
Ему же служит всякой мудрой!
Пиздою Фрины<,> подивись,
Из праха стены поднялись
Твердынь изничтоженных Оивских;
Красами щели своея
К себе манила<,> их тая<,>
Лукреция сограждан Римских.

Тогда как мир наполнил весь
Царь Александр своею славой,
И алчет буйственная спесь
Упиться распрею кровавой,
Или когда простертый ниц
Он ждет прилета адских птиц
И ужас душу его точит,
Тогда ничем не устрашен
И лежа в бочке Диоген
Себе в усладу хуй свой дрочит.

Хоть нищь я, как церковна мышь,
За то муде в ебливом зное;
Меня доволит ето лишь,
Ни как не веселит иное.
Владыкам мира не в домек,
Чем жив щастливый человек:
Ему не надобно богатство.
Тебе и честь и власть, ликуй!
А я в махоню вправил хуй
И лучшее обрел приятство.

Сократа ль вспомним? Мудрый сей
Был духом истинно божествен;
Сократ в гневливости своей
Желчь излиял на пол весь женствен.
Но етот добрый филозоф
Всечасно к ебле был готов,
В том находя себе усладу,
И пизд бы он не презирал,
Когда бы в жопу не пихал
Свой старый хуй Алкивиаду.

А киник сей? Как смрадный пес,
Так он безстыден и безчинен,
Дрочимый хуй горе вознес
В виду дивящихся Аѳинян.
Зевес блистает и гремит,
Но киник гнев небес презрит:
Так хуй его не упадает,
И плешь надменная его
В пылу задора своего
Заебину туды пущает.

Всевластец покоря Олимп
Пизды и жопы нижет бурной;
Нептун Сирен пендрячит, Нимф,
Тритонов в глубине лазурной.
Властитель ада свой елдак
Ярит на Прозерпину так,
Что кровь в его пылает жилах.
И наших, други! мощь мудей
Умножится, да всех блядей
Мы разебать пребудем в силах/

Мегеру и сестер ея
Сбираюсь еть в пределах адских,
Харона отсурначу я
И Цербера и Парок блядских.
Во тще предание гласит,
Что близь Плутона не стоит
У смертных хуй: ебу спущаясь.
Не то какой бы муки стон
Зреть, как ебется сам Плутон
И ах! бездействовать смущаясь!