Марина Кистяева - Страж. Дилогия

Она не успела ничего сказать Герману по поводу одежды, как его и след простыл. Увидев слева от двери полотенце, вздохнула с облегчением. Подошла ближе и уже потянулась за полотенцем, когда всё её существо пронзил ужас.

- Я хочу твою девку.

Эти слова произнес тот незнакомец, который вызвал Германа на разговор.

У Алины всё оборвалось внутри. Она так и осталась стоять с поднятой рукой, только пальцы сильнее сжали полотенце. Сердце перестало стучать, да и дыхание перехватило. В позвоночник словно лом вонзили, и тысяча холодных, неприятных мурашек побежали по мокрому телу девушки.

Кто-то требует её себе для утех...

Ещё один Страж...

Вот так просто пришёл к Герману и сказал "хочу"...

Абсурдно. Нелепо. Допустимо...

Здесь она никто. Здесь всё решают они. В данный момент - Герман.

Алина вся обратилась в слух. Не отдавай меня, не отдавай... Отчаянно захотелось выбежать и крикнуть, чтобы не смел, что она не вещь, что ею нельзя распоряжаться! Что она никуда ни с кем не пойдет! Волна гнева, смешанная с диким страхом, овладела девушкой. Где-то на задворках разума кто-то ехидный напомнил ей, что пару суток назад её бесцеремонно взял Герман, что подобное поведение среди Стражей - норма. И всё же... Некто другой возразил, что Герман, пусть и принуждает её к сексу, хотя бы проявляет по отношению к ней элементарную заботу.

Только не отдавай...

- Нет.

Это голос Германа.

У Алины подкосились ноги от облегчения, и она, отпустив полотенце, обеими руками уперлась в стену. Всё хорошо...

- Я имею право на любую женщину, которая находится в Доме. Ты же знаешь законы, Герман. Она не твоя Спутница, значит, я могу её трахнуть. И я её трахну.

Пришедший мерзко рассмеялся.

Спутница? А это кто такие? Кто-то вроде жены?

Но рассуждать на эту тему Алине было недосуг. На кону стояла более серьезная проблема.

И что ответит Герман?

- Нет, не трахнешь.

- Нет? А что так, а, брат?

- Вали отсюда по-хорошему.

- Без твоей сучки не уйду. Раз ты её не отдаешь сразу, значит, хороша, мерзавка. Что, у неё между ног медом намазано? Ну, так и я парочку раз готов лизнуть.

Тишина.

Мертвая.

Давящая.

Алина прикрыла глаза.

Невыносимо.

Напряжение достигло точки кипения.

- Ты её не получишь.

Услышав эти слова, Алина медленно начала оседать на пол.

- Неужели? То есть ты мне её не дашь? - пришедший сознательно провоцировал Германа.

- Я ясно выразился. С каких пор ты стал таким непонятливым?

- Хм... Тогда поединок, брат?

- Поединок... брат.

У Алины потемнело перед глазами. О каком поединке они ведут речь? Не будут же они драться... из-за неё?

Господи, спаси и сохрани.

Алина не знала за кого молиться - за себя или за Германа. Охватила колени руками и стала раскачиваться из стороны в сторону.

Из соседней комнаты больше не доносилось ни звука. И это было по-настоящему страшно. Как тогда, когда Герман оставил её в лесу. Хотя нет. Врет она. Сейчас было страшнее. Потому что она находилась среди таких же жестоких беспринципных боевых магов, для которых она - всего лишь источник питания.

И Герман, судя по всему, ушёл.

Неужели будет драться... Из-за неё? Где-то глубоко внутри отозвалось болью. Глупость. Как-то не вяжется с его отношением к ней. Или она просто глупая и ничего не понимает.

Кто бы ещё хотя бы что-то объяснил...

Сколько Алина просидела на полу в купальне - она не знала. Сидела и ждала, опасаясь строить какие-либо предположения.

- Почему сидишь на полу?

И снова Алина не услышала, как он вошёл в комнату. Вскинула голову, встрепенулась потревоженной птичкой, чтобы тотчас шумно, не таясь, вздохнуть с облегчением.

Перед ней, возвышаясь, стоял Герман с широко расставленными ногами. Сейчас, в эту сумасшедшую, не поддающуюся логике секунду, наполненной нескончаемым облегчением, он казался Алине ещё выше, больше и грознее. И как-то роднее. Абсурдно? Возможно, никто и не спорит. Она так чувствовала - и всё.

А ещё она видела белые полосы, испещряющие открытую поверхность его кожи. Похоже на шрамы многолетней давности. Но она готова была поклясться, что ещё утром их не было.

Тогда откуда они? Появились после поединка?

Хорошо уже, что не было крови. Она бы её не вынесла.

- Так... ты сказал, не выходить.

Черные глаза прищурились.

- Ты слышала, - не вопрос, утверждение.

- Да...

Хмыкнул.

- Не спросишь, что за поединок? Обычно ты более любопытна.

Алина, сложив губы трубочкой, снова выдохнула.

- Ты дрался из-за меня. Это я поняла... Ты не отдал меня... - пауза, потому что слова подобрать было невозможно. - Ты победил?

- Как видишь, - и снова сухо, лишь легкая ирония проскользнула.

- Спасибо...

А что она могла ещё сказать.

- Разве так благодарят?

Черные глаза окончательно заполонила тьма, та, что соблазняет, предвкушает, ожидает и гневно колышется от нетерпения.

Алина поняла его. Облизнула пересохшие, искусанные ею и им губы. С легким удивлением отменив, что внизу живота появилась странная тяжесть. Ещё одна нелепость сегодняшнего дня?

Он дрался за неё... Как в книгах, которые она читала. Как в фильмах, что смотрели с подругами в девичестве и тайно вздыхали над поступками героев, восхищаясь самим фактом того, что за девушку проливали кровь. В их современном мире, когда многие мужчины кардинально изменились, им проще было уйти в сторону, чем отстаивать свою любовь и свою девушку. Доступных лапуль много, своя шкура - одна.

Она кое-как разлепила руки на затекшем теле и сменила положение - встала на колени. И больше не поднимая головы, не желая видеть его лица, приблизилась к нему. Её голова оказалась напротив выпуклости в штанах. Лишь услышала, как и у Германа вырвался воздух из груди.

Она подняла руки и распутала шнуровку. Потянула вниз штаны. И не удивилась, когда эрегированный член высвободился из них.

Алина не подняла глаз. Зря. Иначе бы увидела, как на лице Германа появилось странное выражение. Как он застыл в напряжении, жадно наблюдая за ней.

Алина точно знала, как именно будет его благодарить.

Как благодарили сотни тысяч женщин до неё и будут после...

Её губы осторожно приблизились к розовой головке и накрыли её.

книга 1. глава 8

8

Последнее, что Алина помнила, прежде чем погрузиться в крепкий сон, это как Герман подхватывает её и несет на кровать. Всё. Дальше темнота. Убаюканная теплотой его рук, девушка уснула очень быстро, даже не поужинав. Проснувшись же, натянула на плечи простыню и окончательно решила, что она сошла с ума.

Они снова были в Убежище. В том самом, откуда всё и началось. Те же бревенчатые стены без окон, тот же стол, та же скамья с выделанными шкурами у противоположной стены.

Да что же это такое...

Неужели разум, не выдержав испытаний, всё же покинул её, оставив беззащитную наедине с кошмарами, воображаемыми и реальными? Как отличить выдуманное от настоящего? Где правда, а где иллюзия?