Ольга Олие - Ледяной «принц» [СИ]

— Не боись, парень, хотел бы выдать, сделал бы это еще тогда, когда прихвостни шейха проверяли повозку. Так что…

Он развел руки в стороны, а я, немного подумав, согласился с его доводами.

— И что мне теперь делать? — растерянно спросил я.

— Хм, на запад, говоришь, тебе надо? — задумавшись о чем-то, поинтересовался тот, я на это только кивнул.

Он несколько минут молчал, усиленно что-то обдумывая, а потом, словно на что-то решившись, твердо произнес:

— Я помогу тебе.

— Как? — удивился я.

— Сейчас пойдем ко мне, надо тебя переодеть, — на мой недоуменный взгляд, он пояснил, — твои вещи слишком изысканны, на них в первую очередь обратят внимание. Да и с твоим внешним видом надо что-то делать.

Мужчина тараторил, не останавливаясь, я даже прифигел немного от того словесного поноса, который он нес.

— Так, нам еще надо зайти к моему знакомому, он как раз старший пилот на одном из лайнеров, надо поговорить с ним, — продолжил он, — он обязательно поможет, да и подскажет может что-нибудь дельное.

Тут, когда меня схватили за руку и потащили, еле успел вещи схватить, я возмутился:

— Куда вы меня тащите? Откуда у вас уверенность, что ваш знакомый поможет? И с чего это вдруг вы сами решили помочь абсолютно незнакомому омеге? — последний вопрос был полон подозрительности, так как я не очень-то верил в бескорыстие.

Потому, очень удивился, когда на лоб возницы набежала хмурая и гневная складка.

— Когда-то, его люди забрали моего сына ему в наложники, — начал он, — более того, он стал фаворитом, и был им очень долгое время, до тех пор, пока Лиам не увидел твою мать, вот после этого, он на некоторое время убрал от себя всех омег, так как сходил с ума только по той, которая была недоступна. А когда физиология дала о себе знать, он снова пригласил в свою постель моего сына. А после удовлетворения своей похоти… Злой, как тысяча шайтанов, что сейчас он имел не ту, что занимала его мысли, он обрушил свой гнев на фаворита, нанося удар за ударом. И может быть все и обошлось бы, не впервой наложникам терпеть побои, но, пытаясь увернуться сын неудачно свалился с кровати, упав головой вниз и… Свернув шею.

Во время рассказа, у мужчины из глаз текли слезы. Он говорил, уставившись в одну точку, как будто заново переживая ту боль, ту горечь потери единственного сына. Я стоял и боялся шелохнуться, так как прекрасно понимал его чувства, вот только, что в таких случаях говорят, как успокаивают, я не знал. Тем более, любые слова в этой ситуации бессмысленны.

Тот, закончив рассказ, сфокусировал на мне взгляд и произнес:

— Ничего не говори. Я и так вижу, что разбередил не только свои раны, но и твои. Поэтому… — он снова взял меня за руку, — пойдем. Просто друг мне многим обязан, поэтому, он поможет.

Больше ни слова не говоря, мы молча шли по небольшому селению, мой сопровождающий кивком головы здоровался с немногочисленными жителями, встречающимися на нашем пути. Я же, напротив, старался не поднимать глаз. Так и шел, опустив глаза долу, пока мы не остановились около довольно уютного, хотя и небольшого, домика.

Нам навстречу выскочили двое детей: мальчик, лет восьми-девяти и девочка, лет пяти-шести.

— Дядя, Коар! Дядя, Коар! — закричали они, прыгая вокруг возницы. — Папа! Мама! К нам дядя Коар! — от такого вопля, наверное, встал бы даже мертвый.

На крыльцо вышел альфа, от чего меня сразу же передернуло, но его теплая, дружеская улыбка помогла не сорваться на бег. А когда следом за ним вышла женщина-бета, вытирая руки о передник, я немного успокоился. Из дома в открывшуюся дверь потянуло чем-то очень вкусным и аппетитным. Мне даже пришлось сглотнуть слюну, так как именно сейчас я понял насколько голоден.

Между тем, нас пригласили в дом, где Коар, не откладывая дело в долгий ящик, обрисовал проблему. Альфа, которого звали Наид, немного подумал, потеребил бороду, после чего, переглянувшись с женой, предложил:

— Завтра я везу на Запад женщин-европеек. У них там какая-то конференция. Нам остается только перевоплотить тебя немного, накрасить, договориться о включении в группу еще одного члена и… — он довольно хлопнул в ладоши. — Дело сделано.

От такого предложения я просто пришел в шок. Я — женщина!? Это немыслимо. Но тут голос подала молчавшая до этого бета:

— Только надо полностью изменить твой имидж. Бледная кожа, длинные белые волосы и голубые глаза — это все-таки большая редкость, поэтому, будем тебя преображать.

Все. Я в полном ауте. Но возмутиться мне не дал возница:

— Ты же не хочешь вернуться обратно к шейху? — я на это только отрицательно замотал головой, — тогда, не возмущайся. Для тебя же стараемся, — я на это только махнул рукой и устало произнес:

— Делайте, что хотите.

В это самое мгновение женщина подхватилась и с радостью потирая руки куда-то умчалась. Чтобы прибежать с ножницами, какими-то порошками, мисочками, кисточками.

— О, Аллах! Во что я вляпался?

Работа закипела. Краем глаза я видел только, как падали обрезанные волосы, как мелькала перед глазами кисточка, обмакиваемая в какую-то тягучую массу, не очень приятно пахнущую. Больше не имея сил терпеть эти мельчешения, я попросту закрыл глаза. Пусть творят, что хотят. Главное, сбежать из этой страны. А волосы… Что ж, они отрастут, краска смоется, и я снова стану прежним.

Под стрекот ножниц, негромкое переговаривание, поглаживания по голове, когда втирали эту массу, я задремал. Разбудило меня легкое касание за плечо.

— Малыш, открой глаза, будем тебя красить, — произнесла бета, глядя в мои осоловелые глаза.

Я сел удобнее, приподнял голову и снова позволил с собой творить все, что ей вздумается, только уже с лицом. Глаза то и дело пытались добраться до зеркала, так как было очень интересно посмотреть, что она сотворила с прической, от чего так легко голове. Но женщина, несильно щелкнув меня по носу, заметила:

— Прекрати вертеться. Все скоро увидишь. Пока еще рано.

Пришлось смириться. И снова мелькание перед глазами всяких штучек, которыми меня натирали, намазывали, рисовали глаза, губы, чем-то расчесывали, зажимали ресницы, причем, не давая мне закрыть глаз и снова уплыть в мир грез.

И вот, наконец, все было закончено. Мне принесли наряд, в который я должен был облачиться. Это оказалась длинная, строгая юбка, ажурная блузка, пиджак: строгий и приталенный. Все это стали надевать на меня. Если сначала я еще смущался прикосновений, то постепенно свыкся с ними, так как никакой угрозы не чувствовал. Кое-как облачившись, собрался уже было поворачиваться к зеркалу, как женщина достала… инквизиторскую пытку, не иначе. Туфли на шпильках. Ну вот скажите мне кто-нибудь, как это можно носить и не сломать ноги?