Сильвия Лайм - Страсть Черного Палача

– Какие? – с замиранием сердца спросила я, чувствуя, как незаметно меня увлекает его рассказ.

Черные глаза сверкнули алым, на губах мелькнула едва заметная улыбка.

Святая дева, как же красиво он улыбался!

– Например, сердце должно забиться быстрее, – шелковым голосом ответил он, не сводя с меня взгляда. – В венах в этот момент бурлит огонь. Кровь приливает к определенным органам…

Я покраснела, прекрасно понимая, о какой именно эмоции он говорит.

– Но однажды, я уверен, и это удастся мне без прикосновений, – продолжил он спокойно. – Главное практика.

– Понятно, – кивнула я, сглотнув внезапно образовавшийся комок в горле.

И на некоторое время в комнате повисла тишина.

Мужчина внимательно смотрел на меня, и во взгляде не было ничего такого, что могло бы говорить о раздражении или презрении. Ничего такого, что я надумала себе прежде, или что вполне могла бы заслужить своей грубостью.

В какой-то момент Грегор вздохнул, вставая с кресла, и проговорил:

– Вам пора, Лилиана. Меня ждет работа.

Я тоже встала, последовав за ним, со странным трепетом осознавая, что не хочу уходить.

А в соседней комнате на стуле все также сидел заключенный. Мертвенная бледность уже сошла с его лица, сменившись багряной злобой.

Грегор остановился недалеко от двери, внимательно глядя на застывшую меня.

– Посторонним запрещено быть здесь, – тихо проговорил Черный палач, видя, что я не двигаюсь с места.

– И… вы выгоните меня? – спросила я вдруг, чуть склонив голову на бок.

Сердце забилось ужасающе быстро. Словно я бросала Грегору легкий вызов. Или… флиртовала?..

Мужчина долго смотрел на меня прежде, чем спросить:

– Вы уверены, что хотите остаться?

И на выдохе я ответила:

– Да.

Грегор молчаливо прошел к двери, запирая ее на засов, а затем указал мне на небольшое кресло в углу комнаты. Сам он вынул кляп изо рта заключенного, а затем немного развязно сел на краешек стола напротив него. Преступник же теперь не сводил с мужчины напряженного, выжидательного взгляда.

– Ты должен рассказать мне правду, – проговорил Палач.

И сейчас это прозвище как никогда подходило ему. Он выглядел мрачно и пугающе. Сам воздух вокруг его темной фигуры будто начал незримо электризоваться. И несчастный на стуле напротив тоже прекрасно это ощущал.

– Мне нечего вам сказать, – гордо бросил узник и отвернулся. Как мне показалось, через силу.

Грегор, не моргнув глазом, с ледяным спокойствием стянул сперва одну перчатку, затем вторую.

Воздух вокруг начал густеть.

Я бросила на мастера пыток любопытный взгляд, и Грегор тут же ответил, не поворачивая ко мне головы:

– Когда руки свободны, магия двигается быстрее. Я не стану касаться его.

Заключенный вздрогнул и вздохнул, будто бы с облегчением.

– Пока… – прибавил Грегор, вызвав волну дрожи по позвоночнику. И не только у меня.

– Это вы убили вчера ночью Эрению Картэн? – прозвучал спокойный голос, полный ледяного металла.

А я едва успела задуматься над словами. Убита девушка?

– Нет, – гордо бросил узник. – Я уже говорил ва…

И в следующий момент Грегор слегка приподнял руку, едва заметно пошевелив пальцами.

На лице допрашиваемого в то же мгновение выступил пот. Маска смелости и злости сменилась гримасой ужаса.

– Камень-оракул показал на твоих руках кровь, – продолжал Грегор холодно.

И снова пошевелили пальцами.

Преступник начал вертеться на стуле, словно пытаясь сбросить со спины невидимого скорпиона.

– Нет, я не виноват! Это не я! – закричал арестант.

Я стиснула зубы, но не отвернулась. Мне нужно было знать, как это происходит, чтобы понять…

Чтобы понять его.

Грегор нахмурился, на лбу проступила тонкая морщина. Ладони сжались в кулаки, усилив рисунок вен.

– Я ничего не делал!!! – еще громче заорал мужчина.

– Откуда кровь на руках? – прорычал Палач.

Но ответные слова заключенного просто превратились в визг.

Грегор с ненавистью выдохнул, резко встав с места. Двумя быстрыми шагами он преодолел разделяющее их пространство и коснулся висков подсудимого.

– Откуда. Кровь. На. Руках, – жестко выплюнул он вопрос.

И тело преступника тряхнуло, как от удара молнией.

– Я убил… Но не эту девушку, – хрипло прошептал он.

– А кого? – сквозь зубы процедил Грегор.

– Даниаса Верда, помощника главного казначея. Я был ему должен три сотни золотых льери…

– Где тело? – продолжал Палач, и вот теперь я увидела, как выглядит на его лице настоящее отвращение.

– Закопано на заднем дворе моего особняка… – выдохнул преступник.

И в следующий миг Грегор отпустил его. Преступник обессилено повалился на бок, едва не падая со стула.

А Черный палач тут же прошел к небольшому медному тазику с водой. Взял кусок мыла и тщательно вымыл руки. Все это время на его лице сверкала такая яркая ненависть, смешанная с омерзением, что я четко поняла главное: он не наслаждался своей работой. Не получал удовольствие, принося людям боль. Дрэгон Биндрет ошибся.

И я вместе с ним…

Пока Черный палач вновь надевал свои перчатки, я не переставала думать теперь уже совсем о другом. Ведь мне никогда не приходила в голову иная сторона медали. Каково Грегору исполнять работу, от которой все внутри переворачивается? От которой кровь леденеет в жилах? Каково это, делать то, что с трудом выносишь?

Я никогда не размышляла над тем, что чувствует ашаи Вильерт, зная, что при всей его ненависти к своему занятию окружающие считают его лишь бессердечным Черным палачом?..

Когда мастер пыток закончил со своим занятием и снова предложил мне перейти в соседнюю комнату, я тут же спросила:

– Почему вы не откажетесь от своей работы? Ведь это… ужасно.

– Потому что, кроме меня, на это не способен никто. Я единственный со столь сильным даром ментала, – спокойно ответил он. – И императору это известно. Повелитель использует меня, как механизм для запугивания собственных врагов. Всех этих благородных ашаи, к которым по закону нельзя применять телесные наказания. Которых запрещено пытать. Но можно допустить к ним того, кто без единого пыточного инструмента способен причинить чудовищную боль.

Грегор снова сел на кресло, теперь совершенно спокойно рассказывая мне детали своей жизни. Это неуловимым образом сближало, согревало.

– Все приближенные императору ашаи боятся одного моего имени. Или прозвища, – жестко усмехнулся Грегор.

– И им есть чего бояться, – проговорила в ответ.

Черный взгляд тут же скользнул по мне, будто выискивая следы страха на лице. И, не найдя их, мужчина вдруг улыбнулся.

– Кстати, у меня для вас сюрприз, Лилиана Мальтер, – проговорил он загадочно.