Сильвия Лайм - Страсть Черного Палача

Липкие лапы ужаса сдавили горло. Неужели все настолько плохо? Не может этого быть… Так не должно быть…

Я бросила мрачный взгляд на дворецкого, развернулась и пошла к дому, даже не попрощавшись.

– Вы можете думать все, что вам угодно, асаи! Но вы и сами знаете, что я не лгу! Чувствуете!.. – раздался крик в спину.

А я ускорила шаг, скрываясь в тени первого этажа. Прислонилась к стене, чтобы отдышаться. Не от быстрой ходьбы. От бешеного стука сердца.

Новые знания холодили сердце, как мраморная отделка коридора. Оставалось решить, что теперь со всем этим делать. И как теперь жить дальше.

Накинув капюшон на голову, я тихонько открыла дверь дома Карвиша, и выскользнула в ночной мрак. На плечах лежал мужской плащ, который я втихаря позаимствовала у дворецкого, а потому мне было не страшно оказаться узнанной. Хотя, кто мог бы узнать меня в этом квартале воров и продажных женщин?

Особенно не опасаясь лихого народа, что по ночам слоняется по улицам, я поймала первую попавшуюся карету и, всучив кучеру монету, назвала адрес собственного дома.

Грегор послал записку через одного из слуг, что на ночь не сможет прийти. Расследование затянулось. Кажется, был найден труп еще одной женщины. А потому у меня была масса времени, чтобы незаметно сбежать, не рассказывая мужчине причину своего поступка.

Мне было страшно. Страшно сказать Грегору, что я его не люблю. Что ничего не испытываю к нему. Страшно солгать. Стоило представить его черные глаза в этот момент, как вся моя решимость гасла. Умирала на корню.

Я верила Карвишу. Слишком много в его словах было того, что находило понимание в моем сердце. Слишком многое совпадало с реальным положением дел. Слуга не хотел печальной участи своему хозяину, и я могла его понять. Мне казалось, что любой, кто знал бы Грегора достаточно хорошо, поступил бы также. Попытался его защитить.

Поэтому я решила сбежать. А потом, когда мы встретимся снова, придется сказать Грегору то, что наверняка убьет меня саму. Сказать, что я не люблю его.

Но так будет правильно. Больше всего на свете я не хотела бы причинить ему вред. Без магии он не сможет выполнять свои обязанности, и для чего тогда он станет нужен повелителю? А Хеления убьет его, стоит ей лишь получить такую возможность.

Но, несмотря на все доводы логики, я не могла успокоить сердце. По щекам текли беззвучные слезы. Было невыносимо осознавать, что моя сказка кончилась так быстро.

Собственное жилище почему-то показалось жалким и пустым.

Прошли почти сутки с тех пор, как я тайком сбежала. И вот, когда я возвращалась вечером из фруктовой лавки с маленьким мешочком персиков, неподалеку от дома дорогу мне заблокировала мрачная фигура Черного палача. Он налетел на меня, как ураган, схватив за плечи и с силой прижимая к себе.

Сумка с фруктами выпала из рук. Я зажмурила глаза, чувствуя, как сердце выламывает клетку ребер, как холодеют руки и закипает кровь.

– Почему ты ушла? Я же сказал, что это опасно! – выкрикнул он, целуя меня в губы, обжигая почти сумасшедшим огнем собственных глаз.

Я отвернулась. Было больно даже просто смотреть на него.

– Грегор, я не могу жить с тобой, – проговорила в ответ, не узнавая собственный голос. – Да еще из-за какой-то полумифической опасности.

Мужчина нахмурился, явно не понимая, что я говорю.

Я и сама не понимала.

– Лилиана, о чем ты? Зантарена я так и не нашел. Он явно скрывается, потому что знает: на этот раз оправдаться не получится!

– Бэйлор – мой друг, – как заведенная, пробубнила я, – он не причинит мне вреда. В конце концов он любит меня.

Какая разница, что я сама уже в это не верю? Главное, чтобы прозвучало достаточно убедительно.

– Это я тебя… – Черный палач глубоко вздохнул, словно останавливая себя, чтобы не выкрикнуть что-то лишнее, что-то болезненно-ненужное. – Лилина, ты нормально себя чувствуешь? – стиснул зубы он, слегка встряхнув меня за плечи. – Ты вообще понимаешь, что происходит? Твой дружок явно замешан во всех убийствах, что происходили последние годы и происходят до сих пор!

Я молчала, глядя лишь в его ослепительные глаза, полные ночной тьмы и алых звезд.

– Почему ты ушла?!

– Я так решила. Все будет хорошо. Не волнуйся, – не мой голос. Чужой. Холодный.

– Я не могу не волноваться, Зантарен наверняка станет искать тебя!

Пауза, вязкая, как паутина.

– Какое тебе дело до моей жизни, Грегор? – еще немного и неестественно звонкий голос хрустнет и рассыплется на осколки. – Мы друг для друга чужие…

Мужчина застыл, словно из огня упал в ледяное озеро.

– Лилиана, я же говорил тебе немного подождать. Ты из-за этого расстроилась, да? – он тихо выдохнул и вдруг снова прижался к моим губам. Сжимая лицо в горячих ладонях. Словно сдерживая крик, рвущийся из груди. Его. Моей. – Я люблю тебя, – раздался хриплый шепот. – Люблю. Жить без тебя не могу…

Тонкое лезвие, медленно входящее в сердце. Хруст битого стекла под обнаженными ступнями.

– А я не люблю тебя, Грегор.

Беззвучно. Почти одними губами. Бесчувственно, как кукла.

Мужчина резко замер, вглядываясь в меня холодеющей тьмой своих глаз.

– Я тебе не верю.

Пульс в висках… Грохот.

– Оставь меня. Прошу тебя. Мы славно провели время, но этого хватит.

Кажется, я никогда еще лгала так виртуозно. И только в голове стучало, разрывая мои мир на куски: “Не верь, пожалуйста, не верь мне!”

Грегор был ошарашен. Несколько мгновений он не говорил ничего. Только смотрел в глаза, пытаясь найти там ответы. Но их не было.

Потом медленно поднялась вверх его ладонь без перчатки. Светлая кожа с немного выпуклым рисунком вен, который мне всегда так нравился.

Предвкушение касания, предчувствие, как перед ударом грома. Еще мгновение, и каждая его эмоция проникнет под кожу, растворяя, отравляя сладким безумием…

Мурашки пробежали по спине. Я закрыла глаза, резко выдохнув.

Но ничего не произошло.

Открыла вновь и поняла, что он так и не двинулся с места, опустив руку. Не прикоснувшись ко мне.

– Ну вот и все, – тихо прошептала я, смело взглянув в озера ночного мрака. Последний раз.

А потом развернулась и пошла прочь. Почти побежала, оставив позади гнетущую тишину.

Уже третий день подряд он пил. Сладковатый запах рома, казалось, пропитал кожу. Грегор все также просыпался с рассветом, а ложился около полуночи. Все также безупречно выглядел и в императорской тюрьме всегда был вовремя. Походка Палача была тверда, как и прежде. Никто не мог бы даже заикнуться о том, что ашаи Вильерт не выполняет своих обязанностей или порочит благородный облик мастера пыток. Темный облик. Только люди, которым доводилось встречать его в это время, могли бы сказать, что его черный взгляд блуждал в других мирах.