Сильвия Лайм - Мой князь Хаоса

Князь сидел на перилах балкона замка, бесстрашно свесив ноги над пропастью. В его руках была буханка свежего, только что испеченного хлеба, от которой он отрывал по кусочку, кидая в пустоту перед собой.

Стоило белому мякишу сорваться вниз, как из-под балкона появлялась быстрая темная тень и, взмывая в вышину, перехватывала кусок.

В какой-то момент тень замедлилась и, принимая очертания большой птицы, уселась рядом с господином. Это оказался крупный Каменистый орел. Коричневые перья с черными подпалинами, густо-медный клюв, желтые глаза, сверкающие умом и пониманием.

Дариэн Астард еле слышно усмехнулся, приветствуя друга.

— Давай, брат, не ленись, — покачал головой мужчина, кидая еще один кусок в воздух.

Но птица как-то странно тряхнула головой и начала подбираться поближе к повелителю. А затем, оказавшись почти совсем рядом, наклонила голову и быстро попыталась отщипнуть пищу прямо из рук князя.

Дариэн засмеялся, убирая горбушку подальше.

— Ну уж нет, Фрэй, давай, лети, а то не получишь ни кусочка.

Орел то ли чихнул, то ли фыркнул что-то, но лететь напрочь отказался.

— И ты проявляешь характер? — немного грустно улыбнулся мужчина, но не стал дальше приручать своевольную птицу. — Что ж, держи. Последнее время мне совершенно не хочется ломать чью-то волю, Фрэй…

Положил орлу всю буханку и, вздохнув, посмотрел вдаль.

— Наверно, я стал слаб, — продолжал он размышлять вслух. — Раньше я любил, когда мои желания мгновенно угадывались и исполнялись. Мне нравилось, когда все происходит так, как я считаю нужным. А теперь…

Он на миг посмотрел на птицу, жадно вгрызающуюся в белый мякиш.

— А теперь я понял, что есть непередаваемое очарование в том, чтобы исполнять чужие желания… А потом видеть улыбку на чужом лице.

Он сделал небольшую паузу и продолжил:

— Я не перестаю думать об одной женщине, Фрэй. Мне было слишком хорошо с ней. Непривычно, неприемлемо, невероятно хорошо. И я больше ни на что не обращал внимания. Но однажды я впервые увидел, как выглядит ее счастье. Увидел настоящую улыбку. Жаль, в этот момент она не понимала разницы между сном и явью. А потом она проснулась и заплакала.

Голос мужчины на мгновение оборвался, чтобы затем стать тихим и грустным.

— И видеть ее слезы оказалось больнее, чем видеть кровь отца на собственном клинке.

А потом Дариэн Астард надолго замолчал. Орел рядом спокойно доедал угощение, пока повелитель вспоминал все те дни, что провел рядом с княгиней Порядка.

Всплыл в памяти образ Рамона Айвери. Мужчины, которого он приставил к Эленике в качестве телохранителя. Храбрый юноша с горячим нравом и не менее горячим сердцем. Когда-то Дариэн даже ревновал к нему свою маленькую княгиню. Теперь уже стало ясно — зря. Маркиз никогда не позволил бы себе претендовать на руку собственной повелительницы. Честь была в крови у этого юноши. Такой верный человек среди светлых не помешал бы князю Хаоса. Жаль, что он останется верным лишь своей госпоже и тому пути, который она выберет. Собственно, как и весь ее народ.

Внезапная вспышка озарила размышления мужчины. Ему в голову вдруг пришла мысль, о которой еще месяц назад, до встречи с Эленикой, он мог думать лишь в самых черных кошмарах. Но теперь все вдруг становилось таким до боли логичным, что у него невольно затряслись кончики пальцев.

Уголки губ князя задумчиво приподнялись, руки сжались в кулаки. Оранжево-черные глаза вдруг стремительно потемнели, будто лава внутри них застыла камнем. Мужчина закрыл глаза и вздохнул. А, когда открыл, радужки резко вспыхнули ослепительной обжигающей яркостью.

— Странно, что я не задумывался об этом раньше… — улыбнулся он своей мрачной опасной улыбкой.

Жгучее полуденное солнце над Милантаром было, как всегда, прекрасно. Но сегодня — особенно. Потому что сегодня Дариэн Астард понял, что не смирится с потерей единственной женщины, боль от утраты которой сумела затмить перед его мысленным взором даже воспоминания об убийстве собственного отца.

А значит — битва еще не окончена.

Ее Светлейшество княгиня Порядка уже месяц имела удовольствие наслаждаться отсутствием повелителя Хаоса в своем доме и в своей жизни. Уже месяц она была свободной незамужней женщиной, которая «бесстрашно бросилась на защиту собственного народа, ценой своей жизни пытаясь уничтожить проклятого командира темных". Так говорили про нее подданные, с благоговением и обожанием взирая на хрупкую фигурку госпожи.

А Эленика молчаливо краснела. Никто здесь и не думал подозревать ее в порочной связи с повелителем Кровавого заката. А бывший муж исчез, словно для того, чтобы лишний раз не смущать княгиню.

Все было до того прекрасно, что девушку невольно начинало подташнивать. Она приторно улыбалась в ответ на комплименты, кивала головой своим многочисленным поклонникам и обожателям, а мечтала лишь о том, чтобы исчезнуть из этого мира всеобщей радости и «розовой пастилы».

Ей не хватало князя Хаоса. Не хватало странной болезненной честности, которая была между ними. Она могла накричать на него, высказать ему все, что думает. А он ответил бы что-нибудь откровенно-дерзкое, почти циничное, но правдивое, как лезвие. Она бы покраснела, а он ее поцеловал. И все было бы неправильно, возмутительно и даже практически преступно. Но зато внутри стало бы горячо и спокойно, словно так и должно быть всегда.

Только князя Хаоса рядом не находилось. Потому что он, наконец, сделал то, что она просила. Оставил ее в покое. И теперь можно было лишь наслаждаться тем приторно-сладким миром, который больше не устраивал Эленику Тимьен.

Однако, сегодня был необычный день. Потому что в гости к княгине Порядка явился Леонарел Фальтон, еще совсем недавно именовавшийся князем Палирским. Бывший супруг, к счастью так и не изведавший ложа своей жены.

— Леон? — воскликнула с удивлением девушка, спускаясь в холл по широкой лестнице. Ее светло-персиковое платье струилось по ступенькам, волосы были убраны назад в крупные локоны. На тонких запястьях сверкали маленькие цепочки белого золота, а в ложбинку между грудей спускалась коралловая капля.

Светлый мужчина застыл на пороге особняка, не сводя глаз с девушки. Невооруженным глазом было видно, что он очарован. А вспыхнувшее в радужках желание княгиня безошибочно научилась распознавать благодаря урокам повелителя Хаоса.

— Доброго дня, княгиня, — низко поклонился бывший правитель светлых.

Сейчас на нем был простой, но добротно сшитый костюм, украшений и прочего лоска, присущего благородному сословию, найти было совершенно невозможно.

Словно в ответ на изучающий взгляд девушки, мужчина сказал: