Эвангелина Андерсон - Самая сокровенная тайна

Нахмурившись, я выпалила в ответ:

— Ничего не поделаешь, Джош. Тебя послушать, так у меня все футболки слишком обтягивающие. К тому же, разве ты меня уже не видел голой.

Он поморщился, и мне сразу стало стыдно за то, что я была такой вспыльчивой. В конце концов, сознательная часть его разума понятия не имела, что происходило между нами.

— Прости, — сказала я более сдержанным тоном. — Знаю, что мое тело, эм, беспокоит тебя. Но сейчас у меня не так много вариантов, с точки зрения одежды. — По крайней мере, это было правдой.

— Хорошо. — Он положил тарелку и потер рукой лицо. — Ты тоже прости. Просто… я не должен смотреть на тебя с такой стороны. И некоторые из снов, которые мне снились…

— Какие сны? — сказала я с интересом. Может быть, его подсознание пыталось рассказать ему, что мы делали, пока не было Зверя?

Но Джош только покачал головой?

— Они просто… это не те сны, которые я должен видеть о тебе, о всех людях. Вот и всё.

— Прости, Джош, — беспомощно повторила я снова. — Знаю, что сейчас выгляжу иначе, и для тебя это тяжело. — Потом у меня появилась идея. — Может… может, если ты сможешь привыкнуть к этому, это не будет так сильно тебя беспокоить.

Он с опаской нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну если тебе так хочется, то смотри. — Хоть это и заставило меня покраснеть, но я села прямо и выпятила грудь вперед. Моя полная грудь слегка покачивалась от движения, и я чувствовала, как мои соски мгновенно затвердели под тонкой эластичной тканью топа.

— Боже, Касс… — тихо застонал Джош. Но его взгляд был устремлен на мою грудь, как будто он не мог оторваться.

— Хорошо. — Не уверенная в своих действиях, я положила тарелку и встала, держа грудь в поле его зрения. — Видишь, всё не так уж плохо.

— Думаю, что нет, — всё ещё с сомнением сказал Джош.

— Конечно же, нет. — Медленно я подошла к нему. Он сидел в низком походном стуле, что означало, что когда я приблизилась к нему, его лицо оказалось примерно на уровне моей груди. Я опустила грудь прямо перед его глазами, и мои соски напряглись ещё больше под его пристальным вниманием. — Тебе они нравятся, Джош? — тихо спросила я. — Тебе нравится моя грудь?

— Ничего не могу с собой поделать, — хрипло произнес он. — Богом клянусь, Касс, я пытаюсь, но не могу.

— Всё нормально. — Я всё ещё не была уверена в том, что делаю или почему это делаю, но это казалось правильным. Может, это был затянувшийся эффект небольшой дозы сыворотки правды, которую я получила, и которая делала меня смелее. Или, может, я просто вспомнила, как он грубо, но нежно щипал и сосал мои соски накануне, и мне этого не хватало. По какой-то причине я наклонилась, чтобы взять его руки, которые безвольно лежали на его бедрах. Потом приложила их к груди через тонкую белую рубашку, крепко прижимаясь к его ладоням.

Затаив дыхание, мы так очень долго стояли. Я чувствовала тепло рук Джоша через рубашку, легкую шероховатость его ладоней на моих чувствительных сосках. Мне было так хорошо, что я пожалела, что у меня не хватило смелости задрать блузку и положить мою обнаженную грудь в его руки, вместо того чтобы позволить ему обхватить меня через рубашку.

Поддавшись желанию, я потянула вниз глубокий вырез блузки, сдвинув его с груди, пока она не оказалась голой в ладонях Джоша. Мои соски были настолько твердыми, что причиняли боль, и мне снова хотелось почувствовать, как он их трогает и сосет.

— Всё в порядке, — тихо сказала я, двигая его руками, чтобы мои тугие бутоны касались его пальцев. — Это нормально, если ты хочешь смотреть на меня, Джош. Если хочешь прикоснуться ко мне…

Медленно, как будто во сне, он начал гладить и сжимать мои соски. Мне было так хорошо, что пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не застонать. Все ещё сомневалась, почему это делаю, но ощущения были невероятно и неопровержимо правильными. Я не могла понять или объяснить почему, но это казалось правильным.

Я держалась совершенно неподвижно, не сопротивляясь, пока Джош ласкал мою обнаженную грудь. Словно он прикасался к ним впервые. Потому что несмотря на то что последние два дня он лизал и сосал мои соски и складочки, он ничего из этого не помнил.

Посмотрев вниз, я встретила его пристальный взгляд, наполовину наполненный явным желанием.

— Ну? — сказала я тихо.

Нечто промелькнуло в глазах Джоша — непреодолимая, бесчеловечная похоть, которую я признала в Звере. Но она исчезла так же быстро, как и появилась.

— Какого черта, Кассандра? — Он убрал руки от моей груди, как будто обжёгся. — Почем… какого черта ты это делаешь?

— Прости меня. — Густо покраснев, я натянула рубашку, прикрывая себя. — Я думала… я просто думала, что так будет легче для тебя.

— Легче что? Чтобы, мать твою, домогаться тебя? — Он резко встал, едва не врезавшись в меня, и широкими шагами направился на другую сторону лагеря, как будто отчаянно желал держать дистанцию между нами.

— Едва ли ты приставал ко мне, Джош. Я совершеннолетняя, — сухо заметила я.

Джош в волнении провел руками по волосам.

— Это не важно. Всё равно не сделаю этого с тобой. Я не могу.

Я думала о том, чтобы сказать ему, что он делал это и многое другое в течение последних двух дней, но снова держала рот закрытым. Если он ненавидел себя только за то, что недолго прикасался к моей груди, насколько больше он презирал бы себя, если бы узнал, что сосал мои соски и спускался ещё ниже? Нет, это был мой секрет, и я должна его сохранить. Что касается моих собственных желаний, откуда бы они ни исходили, я просто должна была отложить их в сторону и притвориться, что всё нормально.

— Послушай, — сказала я. — Извини, я совершила ошибку. Давай просто забудем об этом и будем жить дальше.

— Ладно. — Джош всё ещё выглядел возбужденным, но сделал несколько глубоких вдохов, очевидно, пытаясь успокоиться. — Мы забудем об этом. Давай приступим к работе.

Я согласно кивнула, и мы оба сделали вид, что ничего не произошло. Тем не менее между нами по-прежнему сохранилась неловкость, и я с печальной обреченностью заметила, что Джош снова вернулся к тому, чтобы не прикасаться ко мне, даже случайно, по-дружески. Очевидно, нашим отношениям понадобится много времени, чтобы оправиться от этой маленькой неразберихи. Мне ничего не оставалось делать, кроме как идти вперед и ждать, не выйдет ли Зверь снова.

Зверь действительно появлялся в тот день несколько раз. И в течение следующих полутора недель, к моему трепету и желанию, он выходил всё чаще и чаще. К своему стыду и удовольствию, я начала привыкать к альтер эго Джоша.

Я больше не пыталась убежать от Джоша, когда он был Зверем и не мешала ему делать всё, что он хотел. Вместо этого спокойно вела его в палатку, задирала блузку и юбку и раздвигала для него ноги. Я говорила себе, что это единственное, что могу сделать, но должна была признать, что чувствовала себя виноватой, когда думала о том, как быстро и легко привыкла к его домогательствам.