Анастасия Акулова - Законы (не)каменных сердец [СИ]

«Этой улыбкой он девичьи сердца охапками собирает» — мелькнула непрошеная мысль, которую тут же от себя откинула.

— А вдруг ты всё-таки разбойник? Всё больше к тому склоняюсь.

— Тогда я тебя уже похитил бы. — предположил он и снова хитро ухмыльнулся: — Я видел, как ты засматриваешься на лук. Титанид стрелять из лука не учат, правда? Придёшь — научу.

— Чтобы я тоже распугивала дриад и дралась с деревьями? — хмыкнула Ксюша. — Нет, спасибо. Прощай, охотник. И мой тебе совет: с другими богинями будь чуть менее дерзок, иначе долго не проживёшь.

Девушка демонстративно медленно расправила крылья и быстро скрылась в вышине.

Прислонившись к злосчастному дереву, Эрос задумчиво вертел в руках стрелу. Обычную, как у всех смертных. Он иногда упражнялся с ними в стрельбе в этом лесу, приняв облик обычного охотника. Какие бесполезные деревяшки в сравнении с его настоящим оружием!

Стрела сломалась, превратившись в два ещё более бесполезных обломка, а Эрос вновь посмотрел вслед давно исчезнувшей из виду девушке, изучающе, словно надеясь что-то отыскать.

Смертная показалась… интересной.

Он давно наблюдал за ней, если можно так выразиться. Однажды почувствовал вдруг появление чего-то чужеродного. Этим «чем-то» оказалась новая душа в теле титаниды, более того, душа пришла из какой-то другой эпохи. Причём душа была именно новой, то есть обновлённой, а не чужой: девушку зачем-то отправили переживать заново одну из своих прошлых жизней. Чувствовался след Этернитас — всемогущей и в то же время совершенно бессильной богини вечности, что была собственноручным творением Крона, который сам же её и изгнал, испугавшись сделанного. С тех пор Вечность блуждает из эпохи в эпоху. Или, может, уже облюбовала себе одну, какую-нибудь далёкую, неведомую…

Пугаться было в общем-то нечего: да, Этернитас может любого смертного на некоторое время отправить в его же прошлое или будущее воплощение, но она не в силах изменить историю. Если отправила кого-то (вроде бы по собственной прихоти) — значит, так хотела Ананка-неотвратимость, значит, так заранее отмерили Мойры. Это знали все первородные титаны, а остальные даже не догадывались, что что-то не так.

Думал, что вот-вот Этернитас вернёт душу в ту новую точку отсчёта, откуда выдернула, таков закон времени, но пока нет. Мог только догадываться, чем же эта смертная насолила богине вечности, раз той так нравится с ней играться, но спустя какое-то время почему-то захотелось рассмотреть девушку поближе, а не с неизмеримой высоты.

Рассмотрел.

У неё была красивая, хотя и исполненная ядовитой горечи душа, и не менее красивый облик.

От размышлений неожиданно отвлёк увесистый подзатыльник и прутья, хлестнувшие при этом по лицу.

— Не смешно. — глядя на возвращающуюся на своё законное место ветку процедил Эрос.

— А по-моему очень. — рассмеялась вышедшая из дерева дриада. — Нечего было стрелять в мой дом! Озорничай со смертными, и только, а то матери пожалуюсь. Я стара для твоих стрел.

Бог Любви красноречиво фыркнул и просто посмотрел в глаза дриаде, зная, что она отреагирует так же, как все остальные без исключения: вздрогнет, побледнеет и поспешно отведёт взгляд.

Так и случилось.

Забавно: боги и их слуги всё ещё считали его глупым ребёнком, который зачем-то вдруг вырос и который любит пошалить, не подозревая, что он старше их всех вместе взятых и намного сильнее, хотя никто не может взглянуть ему прямо в глаза, никто никогда не мог, кроме отца-Хаоса — впрочем, в те времена, когда первоотец смотрел на своего первого сына, у Любви глаз и в помине не было.

Не могли смотреть в глаза боги, не могли первородные титаны, а вот эта смертная из далёкого Железного века- смогла. И как смотрела!..

Уж он-то ни с чем не перепутает этот взгляд.

А «малыш Эрот»… Эрос сам создал этот удобный образ: любую насмешку над богами, даже откровенное издевательство, олимпийцы считали обычной детской каверзой и не вполне осознавали, насколько они все подвластны ему. Конечно, даже в этом случае их терпение не безгранично, давно уже собираются что-нибудь сделать с его колчаном и стрелами. Глупые, им невдомёк, что дело не в стрелах (они вызывали только влюблённость, страсть, хотя и очень мучительную порой, только будучи выпущенными из его рук) и что от этого ничего не изменится, что сила Эроса — стихия, которую только он сам может подчинить. И то — не всегда.

Например, только что на краткий миг показалось, будто он вонзил себе в сердце свою же золотую стрелу. Смешно.

Сбросив личину, с наслаждением размял огромные золотые крылья. Если бы кто-то из богов в этот момент видел его улыбку — в ужасе схватился бы за голову, ожидая какой-нибудь пакости.

Казалось бы, что может быть проще: пронзи сердце девушки (будь она хоть трижды титанидой, пф!) стрелой, и она твоя. Но бог любви никогда не искал и не желал простых путей. Хотелось разбудить стихию, поиграть с необычной душой, вызвав не просто страсть, а что-то близкое к безумию. Кажется, она сама этого хочет — вот и получит. А что у него самого сердце каменное — так надо быть осторожнее с желаниями.

Боги всегда получают то, что хотят… Эрос — тем более. Осталось только подождать.

Пожалуй, эта шалость обещает быть интересной.

Ксюша и сама не знала, почему пришла туда на следующий день, и почему приходила снова. Почему ей так нравилось беседовать с этим юношей о людях и богах, шутить, учиться стрелять, постоянно промазывая. Почему лёгкие прикосновения рук к рукам, когда он поправлял её, или случайное столкновение взглядов походили на пулемётную очередь в сердце.

Она не знала, а потому боялась этих редких встреч.

О себе Атанас говорил мало, да и не верилось как-то, что он из простой бедняцкой семьи. Свои познания он объяснял тем, что много путешествовал, но…

Впрочем, Ксюша не настаивала. Хочет скрывать кто он — пусть, это казалось не таким уж важным. Вроде бы впереди без малого вечность, но щекотало неприятное предчувствие, и хотелось жить одним моментом. Как бабочка.

Минуты стали на вес золота.

Конечно, Ксюша давно поняла, что и этот чудесный мир полон дикости, жестокости, насилия, но обратно по-прежнему почему-то не хотелось. Чем дальше — тем больше привязывалась к новому миру…

И всё больше тонула в невозможных глазах охотника.

«Хватит уже о нм думать! — одёрнула себя. — Он на меня смотрит, как на неведому зверушку, не более…»

Однажды, вернувшись из леса с пьяной улыбкой на губах, Ксюша вдруг увидела, как Посейдон похитил милую нереиду Амфитриту, тоже титаниду, но помочь не успела: морские кони владыки морей быстрее мысли. Надрывный крик испуганной красавицы ещё долго стоял в ушах.