Юлия Рябинина - (Не)рабыня для Шейха ада [publisher: SelfPub.ru]

– Не дергайся, сиди на месте, – сквозь зубы проговорил он.

Я застыла. Откуда такая перемена? Только минуту назад, был весь нежный и ласковый, а тут потемневший до черноты взгляд пробрал до костей, выворачивая весь дурман, в котором я сейчас находилась, наружу, заставляя трястись в предвкушении, как осиновый листок. Смотрю на него раскрытыми до невероятных размеров глазами, не моргая. Он опускает взгляд, и его губы начинают проделывать дорожку по тему же курсу, где только что прошли его руки. Сначала одна нога, потом вторая. Он поднимает голову и снова смотрит на меня.

– Сними это, – поднимает край юбки.

И я, не мешкая, скидываю ее с себя, она падает воздушным белым облаком вокруг моих ступней.

– И это, – подушечка указательного пальца скользит по границе лифчика, я быстро расстегиваю застежку, и ткань под тяжестью камней с глухим стуком ложится рядом с юбкой.

Из груди Шейха слышу тихий утробный рык, меня обдает от этого звука жаром, я вся начинаю гореть. Мужчина уже не сдерживает себя. Замечаю, что в нем что-то меняется. Недавняя мягкость и нежность в отношении меня уступают место еле сдерживаемой агрессии, напору. По сжатой челюсти и желвакам, что отчетливо выделились на скулах, я поняла, что Шейх на пределе.

– Господин, – одними губами шепчу я.

Эта перемена пугает меня, и в голове рождаются картины, что показывала мне Халифа, но я не думаю об этом, старюсь отбросить их.

«Я уже занималась с ним сексом, и все было хорошо», – успокаивала я себя.

– Ложись, – коротко приказал он, и я тут же выполнила приказ. – Раздвинь ноги, как можно шире.

Я залилась краской, но сделала то, о чем меня просили. Я уже не могла наблюдать за лицом Шейха, поэтому прикрыла глаза и напряглась в ожидании.

Мои ступни коснулись разгоряченной кожи, и я все-таки привстала на локти, не могла лежать в неизвестности. Но лучше бы я лежала, не двигаясь, потому как, приподнимаясь, не думала, что столь щепетильная картина выбьет из моих легких воздух.

Шейх поставил мои ноги себе на плечи и склонил голову к промежности, разводя ноги максимально широко, чтобы поместилось там не только его лицо, но и рога. Я зажмурилась. Меня охватило такое странное чувство, что не могла даже внутренне описать его. Это словно ты стоишь на обрыве, твои руки раскинуты в стороны, ветер хлещет тебе в лицо, и ты уже готова прыгнуть, и восторг от предвкушения полета, и все внутри замирает, и ты падаешь вниз. Полет, вот он. Ветер захлестывает глаза, и они начинают слезиться, кожу обжигают вихри воздуха, сердце готово выпрыгнуть, ты раскидываешь руки и летишь, не отвлекаясь ни на какие мысли, потому что точно знаешь, что к тебе привязан страховочный трос и резинка. Да, мне посчастливилось пару раз попрыгать с высоты. И вот тоже самое я испытываю сейчас.

Горячее дыхание коснулось сокровенного местечка, и опять я затаилась, а когда его коснулся язык, все-таки откинулась обратно на постель, не могла держать себя в руках. Легла и сосредоточилась на ощущениях, что сейчас дарил мне его настойчивый язык.

Сжав в руках подушку, я стонала, когда он жалящими прикосновениями ласкал мой клитор. Закончив с ним, он пошел дальше, прикусив возбужденную плоть и тут же лизнув ее языком, повторил еще раз.

Первая волна наслаждения накрыла меня, когда его язык проник внутрь настолько глубоко, что я задохнулась от ощущения восторга, и одновременно с этим его палец начал массировать мою вторую дырочку. Подушечкой пальца он нежно касается ее каемки и надавливает, это невинное прикосновение заставляет меня выгнуться дугой и двинуться к его пальцу и языку навстречу, раскрывая себя для него еще больше, еще шире, и Шейх пользует этим, вводит палец глубже, а из моей груди вырывается стон. Мужчина начинает двигаться, пробираясь глубже, я на миг замираю, но не почувствовав дискомфорта, начинаю двигать бедрами ему навстречу. Шейх вылизывает меня все интенсивнее, не прекращая двигать пальцем в моей узкой пещерке. Я трепещу, чувствую, как кульминационный момент подкатывает, и зажмуриваю глаза, ощущая, как внизу живота разгорается нешуточный ураган. Он скручивает мое нутро и разрывает его на части, меня бьет крупная дрожь, и я, словно жидкая лава, растекаюсь по белоснежным простыням. Так я пролежала около минуты, а когда волна начала сходить, поняла, что Шейх еще во мне и, кажется, не собирается покидать неизведанные места. Я открыла глаза. Мужчина нависал надо мной, при этом его палец, словно живущий отдельно от своего хозяина элемент, поглаживал внутренние стенки моей пещерки. Мне было необычайно приятно.

– Перевернись на живот, Άγγελέ [ангелос].

Понимаю, что покидать при этом мое тело он не собирается, поэтому аккуратно перекидываю ногу через его руку и поворачиваюсь на живот. Шейх подхватывает меня и ставит на колени, вновь раздвигая меня максимально широко.

Ощущаю новую волну возбуждения, как только его большая упругая головка фаллоса упирается в мою плоть. Я опускаюсь на локти и выгибаю спину, попа поднимается выше, и Шейх наконец-то вводит в меня свой член. Чувствую каждый его сантиметр возбужденными до предела стеночками. Такой большой и упругий, он рвется вперед и одним движением бедер вперед заполняет меня всю. Я горю и плавлюсь. Шейх начинает наращивать темп, вдалбливаясь в меня беспощадно и грубо, но мне нравится. Нравится чувствовать его в себе, такого большого и мощного, достающего своим фаллосом до моего нутра. Каждый раз, проникая глубже, он словно оголяет мои сокрытые желания, выворачивает их наружу и заставляет меня краснеть, так как это только мое, личное. Чувствую, как узкую дырочку растягивают, и туда входит второй палец, нежно, без жесткости, и мой стон разносится по комнате, такой протяжный, надрывный – меня снова накрыл оргазм, такой мощный, будто вулканическое извержение порвало меня изнутри. Чувствую, как разливается тепло, и меня заполняет собой Хамас. Он стоит, замерев, не двигается, лишь только бедра подрагивают и подаются чуть вперед, чтобы оставить семя во мне, все до последней капли. Я расслаблена настолько, что Шейху приходится держать мои бедра, в ином случае я просто бы растянулась под ним.

Через несколько минут мужчина отпускает меня, и я все-таки перекатываюсь на спину и смотрю ему в глаза. Черные и быстрые воронки торнадо, не сбавляя оборота, крутятся в их глубине. Он оглаживает меня ненасытным взглядом, словно голодный самец, который никак не может удовлетвориться своей самкой.

Отвожу взгляд. Не могу на него так долго смотреть, блуждающе шарю по комнате и натыкаюсь на пустой угол, в котором сидел музыкант. Меня будто облили красной краской. Это что же он мог увидеть? Потом вспомнила, что он слеп. Тогда услышать? Ведь мы так бурно занимались любовью, совсем не сдерживая себя.