Юлия Рябинина - (Не)рабыня для Шейха ада [publisher: SelfPub.ru]

После того, как Шейх узнал об измене Халисы, прошло больше месяца. Я, словно во сне, бродила по нескончаемым коридорам дворца. Однажды даже встретилась с шейх-вайлидэ, но это была мимолетная встреча глазами. Помню, первый раз вышла к бассейну, но после той встречи ни разу там больше не показывалась, слишком много ненависти было в глазах матери Хамаса, и я сидела только в комнате и иногда пробиралась с Халифой в сад. Как я тогда могла охарактеризовать себя – тень. Да, точно, тень. Хамас за это время посетил мою комнату лишь пару раз, но эти разы были настолько запоминающимися, что я жила именно этими воспоминаниями. Я так привыкла к нему, что не представляла, как жила раньше без этого мужчины. Прошлая жизнь начала мне казаться чем-то нереальным, словно сон. И я вживалась в роль Хельги с такой неимоверной скоростью, что меня это пугало. Пугало то, что я могу потерять себя. Пустота. Депрессия. Тоска. Вот только они неизвестно почему навалились на меня, потому как по дому в двадцать первом веке я уже не скучала.

– Тебе нужно больше гулять, – халифа подняла мое лицо за подбородок. – Ты такая бледная, – она цокала языком, заглядывая мне в глаза. – Ну, что же с тобой делать?

– Мне тоскливо, – призналась я Халифе. – Не знаю, чего хочу, но внутри так пусто и серо, что хочется выть на луну, – сказала и тут же прикусила язык. Меньше всего хотелось, чтобы Халифа кудахтала надо мной, как над вылупившимся цыпленком. – Что со мной не так, Халифа? – вопрос вырвался прежде, чем я смогла осознать сказанное, но в последнее время со мной и вправду творилось что-то странное.

– Ты просто скучаешь по Шейху, – безликим голосом ответила кальфе.

– Ты думаешь, именно это так влияет на меня? – не поверила я ей.

– Я уверена в этом, – грустная улыбка тронула ее губы.

– А почему он больше не приходит ко мне и не зовет меня к себе?

«Что за вопросы? Оля, ну ты как с луны свалилась, ей-богу», – смеялся внутренний голос.

– Милая, – кальфе присела рядом со мной. – У Шейха… – она замолчала, видимо, подбирая слова. – Понимаешь, он должен всем своим рабыням уделять время.

Я заткнула уши.

– Нет, нет, нет, – завертела отрицательно головой, – ничего не говори.

Ревность ядовитой стрелой кольнула мне сердце. Я старалась об этом не думать. Старалась гнать эти мысли подальше от себя, а она взяла и разрушила все те стены, что я возводила перед собой, чтобы не погрузиться в пучину ревности. Я училась жить с мыслью о том, что Хамас принадлежит не только мне, но и еще пятистам наложницам. Закрыла лицо руками. Я все-таки знала, что происходит со мной. Глупая, наивная дурочка, которая надеялась на то, что мужчина будет принадлежать только мне. Теперь в глубине души, а точнее, где-то на ее задворках, я понимала Халису. Как это трудно – жить с осознанием того, что мужчину, которой тебе нравится и не только, ты должна делить.

Мои руки насильно расцепили сильные пальцы. Жесткий захват подбородка поднял мою голову и заставил посмотреть на женщину.

– Ну-ка прекрати заниматься этим, – заглянула она в мои глаза. – Именно от этой глупой ревности и пострадала Халиса. Ты должна принять его таким, какой он есть, ни больше ни меньше, – она помолчала. – Минотавр, что живет внутри него, убивает, – она заглянула мне в глаза. – Хамас тебя просто бережет, боится, что ты не выдержишь натиска, что погибнешь от его же рук, – тихий вздох. – Он дорожит тобой, поэтому и старается держаться от тебя на расстоянии.

Мое тело дрожало, словно осиновый листок. Правда, страшная правда, с которой я должна смириться. А если я не хочу? Возможно, это все преувеличение значимости проклятия Шейха, возможно, они сильно утрируют, говоря о том, что я погибну, если он направит все свое внимание на меня.

– Не веришь? – Халифа все также смотрела в глаза, и мне пришлось их опустить. – А зря, я бы тебе дурного не посоветовала.

Она отпустила мой подбородок.

– Я узнаю про Шейха, – она поднялась с кровати. – А ты пока отдохни.

Я, словно послушная кукла, завалилась на бок, и слезы одиночества и обиды покатились по щекам. Я даже всхлипнула. Ну, надо же, вроде взрослая баба, а веду себя как безответно влюбленная дурочка.

Ну-ка, Оля, соберись, размазня, нужно действовать, а ты распустила нюни и сидишь страдаешь.

Я смахнула ладонью влагу с глаз. Видимо, это еще происки не повзрослевшего организма, или, может быть, гормоны? Кто его знает? Я себя уже не помню в столь молодые годы, а теперь приходится проходить все заново.

Жаль, что в моем мире мне так и не посчастливилось познать все прелести йоги. Сейчас бы мне очень помогло сдерживать прихлынувшее откуда-то из глубины чувство самобичевания. Дышать. Единственное, что я могу себе позволить – это дышать. Ровно. Полной грудью. Жаль, что здесь нет сигарет, а может, и есть вот только мне они недоступны, а где-то ходить искать… Ну уж нет, увольте. Я теперь ни ногой в общественные гаремные места.

Только я расслабилась и зарылась лицом в подушку, как почувствовала, что по моим ступням прошелся легкий холодок. Предчувствие. Или осознание того, кто это, заставило затаить дыхание, а внизу живота уже предательски сжался тугой узел желания. Нет, нет и еще раз нет. Я рванула со всей силы вперед, но не тут-то было. Меня прижало к кровати что-то неосязаемое, но вполне настоящее. На шее словно стиснулся стальной ошейник, а поясницу охватил обод с двух сторон, не позволяя сделать ни одного движения.

– Могла бы уже привыкнуть, нимфа, – его голос, словно голос страсти, пробуждал во мне все потаенное, будто доставая из глубины души все то, что хотелось непременно скрыть. Одно короткое предложение, а я уже хочу продолжения. Желаю этих прикосновений. Странная реакция, но в то же время понятная, все же забавы Хельги помнит ее тело и откликается на то, что ей нравилось до меня. Но почему так происходит? Ведь умом-то я понимаю, что изменять Хамасу – это верх глупости, это практически самоубийство. Потому как в мои однообразные дни здесь все же втискивались желающие поведать мне о наказании Халисы и, как ни странно, Армана. Все же Шейх узнал об их интрижках.

– Ну, что притихла, сладкая?

У-у-ух, этот голос!

«Заткнись! – хочу выкрикнуть ему. – Не тереби внутренние струны желания, что еще не совсем успокоились после прошлого раза».

– Соскучился по тебе, – продолжал он.

Нет, это невыносимо. Я попыталась дернуться, но куда там. Тем временем что-то скользнуло под легкую льняную рубашку. Кстати, как приятно все-таки почувствовать хоть что-то родное, привезенное из такой далекой Руси, а то эти шелка и органза уже в печенках засели.

– Как ты пахнешь, м-м-м, невозможно оторваться, – нашептывал бархатным баритоном невидимка.

– Хватит, – прохрипела я в подушку, но мой осипший от желания голос напугал меня саму.