Тоня Брукс - Бывшая большого плохого волка

Она хотела Риса в своей постели. Жаждала его прикосновения с голодом, который не думала, что возможен. Она хотела снова стать его парой, во всех смыслах этого слова. Потому что любила его и знала, что всегда будет любить. Иронично, что она пришла к такому выводу в тот же день, когда ее вновь обретенное счастье оказалось под угрозой.

Все зависело от реакции Риса, и она никогда не была более нервной в своей жизни. Сегодня все решится. Будет ли он мужчиной, на которого она надеялась, или им суждено остаться порознь навсегда? Джоли была очень напугана и с нетерпением ждала его возвращения домой с собрания стаи.

— Где Брайс? — Спросил Рис, как только вошел в пентхаус. Их сын всегда встречал его у лифта в тех немногих случаях, когда он выходил без них.

— Я попросила Дейна оставить его на ночь, — ответила Джоли, повернувшись к нему лицом. Дурное предчувствие пронеслось по его спине от ее тона и выражения лица. — Нам нужно поговорить, Рис.

— Что происходит, Джоли? — Потому что он знал, что-то не так. Она выглядела чертовски нервной, а ему это не нравилось. Как и его волку.

— Я беременна.

Как и в прошлый раз, эти два маленьких слова потрясли его до глубины души. Но на этот раз абсолютное счастье, которого он никогда не знал, затопило его душу. Подняв руки, которые заметно дрожали, он нежно обхватил ее лицо, прежде чем его губы накрыли ее поцелуем чистого благоговения.

— У тебя будет ребенок от меня? — Он спросил с благоговением.

— На этот раз он может быть не твой, — холодно сказала она.

Если бы Джоли хотела задеть за живое, ей это удалось. Рис отшатнулся, словно от физического удара. По правде говоря, ее слова ранили хуже, чем любой удар, который он когда-либо получал и пронзал глубже ножа. Это было похоже на то, чтобы переживать прошлое снова и снова.

— Нет , — прорычал он и покачал головой, отказываясь верить ей. — Он мой. Мой ребенок .

Но если это не так…

Каждый нейрон и синапс в его мозгу бездействовали. Его рациональный ум отрекся от престола. Цивилизованный внешний лоск был сорван. Волк взял верх, и Рис стал существом управляемый необузданной эмоцией боли и ярости. Он был на сто процентов первобытным альфа-самцом, запертым в режиме самосохранения. Его рефлексы «бей или беги» вступили на полную мощь.

Ее пепельное лицо уверяло его, что побег был единственным вариантом.

Не говоря ни слова, он вошел в лифт и ударил кулаком по кнопке вниз. Он мог слышать, как Джоли зовет его по имени, но не осмелился смотреть на нее. Не сейчас. Его волк был слишком нестабилен. Слишком опасно находиться рядом с ней. Он должен был убраться отсюда. Должен найти какое-то еще место, чтобы выплеснуть свою ярость, место, чтобы наедине зализать раны.

Двери закрылись, и в неистовом движении он сорвал с себя одежду. Ярость разразилась внутри него, как вулкан. Его темная, дикая сторона, которую ему удавалось скрывать более десяти лет, вырвалась на поверхность… и он отпустил ее .

Когда двери открылись, его волк пронесся через парковку и направился прямо к выходу. Оказавшись на улице, инстинкт привел его в Центральный парк, где он сорвался на бег. Игнорируя дорогу, он пересек лесистую местность, где была размытая тропа, перепрыгивая через препятствия и мчась вокруг деревьев на бешеной скорости.

Звук лап, ударяющихся о землю, приобрел ритм слов, застрявших на повторе в его голове. Не мой, не мой, не мой . Волк подтолкнул себя к абсолютному пределу, сердце колотилось в груди, легкие перекачивали воздух как сильфон, кровь ревела в ушах в таком же припеве. Не мой, не мой, не мой .

Нуждаясь в освобождении ярости внутри, он запрокинул голову и взвыл к навесу деревьев над головой, прежде чем рухнул на землю, задыхаясь, бурля массой ярости. Рису нужно было мыслить рационально, а это было невозможно в животном состоянии. Выдохшийся и истощенный, он перешел в человеческую форму и лег там голый, хватая ртом воздух.

— Не мой, — он действительно задыхался, когда его мозг начал медленно перезагружаться. — Не мой, черт возьми . — Это был тот же кошмар снова и снова, только на этот раз было хуже. Потому что тут был шанс, что ребенок может быть его. И этот шанс не оставил ему абсолютно никакого выбора. Будь проклят Рис, если снова отвернется от своего ребенка.

Но если он не от него…

Возможность была слишком болезненной, чтобы даже думать о ней, но он все равно заставил себя сделать это. Потому что альтернативой было потерять Джоли на этот раз навсегда. Возвращение к мрачному аду существования без нее не было вариантом. Неважно чего бы это ему стоило, неважно, как чертовски это ранило, он не подведет свою пару во второй раз.

Он любил Джоли достаточно, чтоб смочь принять ее ребенка как своего собственного, независимо от того, кто был отцом. Рис усыновит ребенка и будет растить его как своего, как это сделал его собственный отец с ним и Дейном. Безграничная любовь, которую Дуглас подарил им, спасла Риса от ранней смерти на улицах. Пришло время отплатить.

Он принял решение, чувство покоя захлестнуло его, последние остатки гнева иссякли при правильности его решения. Изменившись обратно в волчью форму, он вернулся через парк, более чем немного потрясенный тем, как далеко убежал. Стремясь вернуться к Джоли, он мчался, как угорелый.

Очевидно, она ожидала, что он поведет себя так же, как в последний раз, так как отправила Брайса на ночь. В свете того, как он отреагировал, это было мудрое решение. Хотя его уход, не сказав ни слова, был чертовски глуп. Он бы ни капли не удивился, если бы Джоли собрала вещи и ушла.

Эта мысль подстегнула его, а он не мог вернуться в пентхаус достаточно быстро.

Джоли была паникующим клубком нервов внутри и дрожащим беспорядком снаружи. Она непрерывно мерила шагами пол с тех пор, как Рис ушел. Она знала, что колкость причинит ему боль, но Боже, она понятия не имела, насколько. Боль, которую она увидела в его глазах и на красивом лице, будет преследовать ее до последнего вздоха.

Он был полностью опустошен.

Как и она. Джоли не знала, как Рис отреагирует на ее беременность, поэтому подготовилась к худшему. Но абсолютная радость, которую он проявил, стала полной неожиданностью. Это также разозлило ее, потому что так, он должен был отреагировать в первый раз. Поэтому она набросилась на него с ложью.

Большая ошибка. Потому что, ранив его только навредила себе. Она почувствовала его боль, как будто она была ее собственная. Та же боль, что он чувствовал, когда не верил, что Брайс был его. А потом он просто отключился. Его глаза полностью опустели, как будто кто-то щелкнул выключателем и выключил его, как игрушку.