Эвангелина Андерсон - Церемония трех

— Ты не хочешь проводить церемонию по той же причине, по которой не хотел остаться со мной изначально, — сказал другой мужчина, явно расстроенный тем, что сказал ему Рэйф. Его голос был глубоким и резким, словно сталь, скребущая по бетону. И еще он был ей жутко знаком.

— Будь честен, Торн, — ответил Рэйф, понизив свой голос. — Ты знаешь, что проблема не в этом. Чтобы вернуть тебя обратно к свету, нужен добровольный донор — человек, согласный послужить воротами между тобой и мной, между тьмой и светом. А такого человека нет.

— Но не человеческая часть церемонии тебя беспокоит, — обвиняюще произнес другой мужчина. У него был легкий южный акцент, который звучал так, словно износился за века использования. — А часть, где ты должен будешь до меня дотронуться и сделать все, чего так боишься.

— Этот страх я уже преодолел, — тихо ответил Рэйф. — Он уже давно в прошлом. Я признаю, что женщины всегда были и будут моим первостепенным выбором, но с тех пор как наши с тобой дороги разошлись я любил мужчин и был любим ими. Не тело имеет для меня значение в этом вопросе, а душа.

— То есть, ты отказываешься мне помочь потому, что у меня нет души? Или из-за того, что моя душа слишком грязная для тебя, Рэйф? — спросил другой мужчина.

В его хриплом голосе звучала боль, и именно она проникла в сердце Элайны, не смотря на зарождающееся чувство страха. Кем был незнакомец в кабинете Рэйфа, и почему его голос был так ей знаком?

— Я помогу тебе, чем смогу, — Рэйф наклонился вперед, казалось, все его тело стремится к другому мужчине. Сейчас в его голосе было желание, а не гнев. — Ты друг моего сердца, даже не смотря на то, что наши пути разминулись.

— Тогда помоги мне, — другой голос был не громче шепота. — Я не хочу больше быть таким. Пожалуйста, Рэйф, все демоны в аду когда-то были ангелами. Даже последний грешник тянется к свету.

Он сделал шаг вперед и положил большую, квадратную ладонь на плечо Рэйфу. Длинная грива спутавшихся волос с темно-золотистым отливом скрывала его лицо, но Элайна увидела достаточно, чтобы сказать, что он был на дюйм [3] Дюйм — единица длины; = 2,54 см. или два выше, однако с такой же развитой мускулатурой, как и у темноволосого вампира.

— Торн, друг мой… — Рэйф протянул руку, чтобы мягко дотронуться до щеки другого мужчины, почти так же, как касался Элайны, когда она была расстроена, а он хотел ее утешить. Этот жест откинул гриву золотистых волос в сторону, открыв высокую, аристократическую скулу и темную, выгнутую аркой, бровь. Но именно глаза другого мужчины заставили Элайну замереть.

Она почувствовала, как сердце загромыхало в груди, а пальцы сжались в кулаки. Глаза этого мужчины были глубокого, пламенно красного цвета.

Это были глаза Темного Странника, который напал на нее ровно год назад.

Она, наверное, что-то произнесла, потому что оба вампира повернулись в ее сторону. Глаза Рэйфа, темно карего цвета были полны тревоги, а горящие глаза другого вампира выражали ярость.

Элайна прикрыла рот рукой и попятилась назад, едва не упав, но Рэйф молниеносно оказался рядом, двигаясь слишком быстро, чтобы отследить его, и поймал прежде, чем она достигла пола.

— Элайна, дорогая, — произнес он с нежностью, кладя руку ей на плечи и притягивая к себе. — Все будет хорошо.

Его прикосновение успокоило, рассеяло панику, клешнями сдавившую горло. Но она все еще не могла унять дрожь в голосе, когда спросила:

— Что… Рэйф, что он здесь делает?

— Это не важно, — успокаивал ее Рэйф. — Единственное что ты должна знать, это то, что здесь, в моем доме, ты в безопасности. Никто не прикоснется к тебе без моего разрешения. Даже Торн.

— Это важно, — высокий золотоволосый вампир сделал шаг вперед, и Элайна не смогла сдержать испуг, вжавшись в Рэйфа. — Я пришел сюда в поисках прощения. В поисках отпущения грехов, — сказал Темный Странник.

В его огненных глазах сейчас читалась грусть, а не злость или ненависть. Он встряхнул головой.

— Теперь понимаю, каким идиотом я был. Рэйф прав: он не может мне помочь. Пр о клятый остается пр о клятым.

Сердце Элайны все еще громко билось в груди, но каким-то образом она нашла в себе смелость оторваться от Рэйфа и стоять самостоятельно. Посмотрела на своего противника, уперев руки в бедра и подняв подбородок.

— Я… Я больше тебя не боюсь, — произнесла она, надеясь, что ее голос не дрожал слишком сильно.

— Так ли это, маленькая смертная? — он приблизился, и она внезапно оказалась между двумя вампирами: с Рэйфом, надежным и теплым, за спиной и Темным Странником, которого тот называл Торном, возвышающимся перед ней как стена обжигающего льда.

Его кроваво красные глаза блуждали по ее фигуре, останавливаясь на сосках, затвердевших от страха и едва прикрытых кусочками алой материи, и на мягком холмике внизу живота, подчеркнутом крошечным красным треугольником купальника.

Элайна оставалась спокойной только благодаря усилию воли, о наличии которой у себя даже не подозревала. Но к своему ужасу, почувствовала почти электрический всплеск силы, исходящий от высокого вампира, стоявшего напротив. Он (всплеск) еще сильнее сжал ее соски и устремился к внезапно набухшим половым губам, словно огненный палец. Она задохнулась, ощутив покалывание в клиторе, и воспоминания о его толстом пальце между ее ног непрошенным потоком хлынули в сознание, а трусики увлажнились.

— Разве ты не боишься меня, дорогая, хотя бы немного? — пророкотал Торн своим глубоким, резким голосом. — Того, что твое тело все еще хочет меня? Того, что ты хочешь подчиниться и позволить мне трахать тебя пальцем, пока мои клыки будут погружены в твое бедро? Я довел бы тебя до оргазма, ты знаешь. Ты бы кончала снова и снова, пока я пил бы твою кровь, — он подарил ей медленную, ленивую улыбку, сверкнув на миг клыком, дразня ее.

— Достаточно! — Рэйф протолкнулся между ними, разбивая странные чары, и Элайна начала хватать ртом воздух, когда электрический поток желания был прерван. Рэйф выпустил клыки — явный признак того, что он был расстроен.

— Я… — она тряхнула головой, не понимая, что хотела сказать.

— Элайна, пойдем в мой кабинет, — Рэйф взял ее за руку и потянул по направлению к комнате, в которой только что разговаривал с Торном. — И Торн, подожди меня в гостиной. Нам еще многое нужно обсудить.

— Как пожелает мой лорд, — подчеркнуто медлительное произношение Торна было определенно саркастичным, и он отвесил низкий поклон, который был одновременно и изящным, и непринужденным. Но, не смотря на сарказм, движение было старомодным и аристократичным. Элайне казалось странным видеть мужчину, одетого в черные кожаные штаны и плотно прилегающую к телу футболку, с манерами, которые больше подошли бы для аристократов Юга из фильма «Унесенные ветром».