Кристина Амарант - Будь моей парой [СИ]

Потом девушка на мгновение потеряла дар речи. Полные опасной силы пальцы вцепились в бедра, заставляя опуститься ниже, и наглый, восхитительно искусный язык коснулся самой чувствительной точки ее тела.

Это было порочно, невозможно бесстыдно и потрясающе! Как со стороны девушка услышала чувственный и глубокий женский стон. Ах, Богиня! Что угодно, она согласна на все — пусть только он не останавливается! Она тоже не остановится.

Дженни снова склонилась над ним. Возбуждение пульсировало, растекалось по телу, рассыпалось сумасшедшими яркими исками. Ей казалось, она чувствует удовольствие своего любовника, как собственное — остро, ярко, горячо и сладко. Приглушенные стоны рвались из горла словно сами собой, и не было большего наслаждения, чем ласкать его и ощущать ответные ласки…

Надолго ее не хватило. Мучительно-приятная судорога пронзила тело, мир вспыхнул и рассыпался. В то же мгновение демон зарычал и дернул бедрами ей навстречу, врываясь глубже. И замер. Дженни сглотнула терпкую жидкость — почему-то и мысли не было, что ее можно выплюнуть.

И сразу навалилась слабость. Девушка закрыла глаза, обмякла, ощущая сквозь сытое и сладкое бессилие, как демон подхватывает ее, как разворачивает к себе лицом.

У поцелуя был солоноватый привкус, и Дженни снова вспыхнула, осознав чем они сейчас занимались. Почему-то взаимные ласки в подобной позе показались ей в сотни раз непристойнее всего, что происходили между ними ранее.

— Стесняшка, — с какой-то удивительной теплотой в голосе пробормотал демон. — Детка, посмотри на меня!

Дженни зажмурилась сильнее и замотала головой.

— Глупенькая.

Ох, она и не думала, что Раум умеет быть таким нежным. Но эти осторожные, еле ощутимые поцелуи, похожие на прикосновения крыльев бабочки. Эти пальцы, медленно и мягко оглаживающие скулы, подбородок, контур губ… Этот шепот на ухо:

— Смешная… Дженни-развратная-скромница. Открой глаза. Ну, открой же! Или буду тебя щекотать.

И действительно пощекотал. Под ребрами.

Дженни взвизгнула, дернулась и с возмущением уставилась в бесстыжие красные глаза.

— Ну вот — другое дело, — одобрительно протянул демон. И чмокнул ее в припухшие губы. — Ты как?

Девушка отвела взгляд и призналась шепотом:

— Мне… было очень хорошо. Мне всегда с тобой хорошо.

— Я знаю, — он сказал это без тени бахвальства. Просто отметил, что да — ей хорошо. И да — он это знает.

Конечно, демон отличный любовник. Наверное, десятки и сотни женщин шептали ему об этом. Кто она для него? Просто очередная подружка на пару ночей?

Мысли снова свернули на наезженный и безнадежный круг, но сейчас в них не ощущалось привычной горечи. Слишком хорошо было после близости и внезапной нежности Раума. Волчица довольно поскуливала, не желая прислушиваться к мрачным прогнозам трезвой и осторожной части души. Дженни ощущала удивительную близость к этому мужчине — тепло, доверие, благодарность. С ним даже самые порочные вещи становились естественными, обретали смысл, лишались налета пошлости и грязи.

— Мне тоже с тобой очень хорошо, маленькая, — тихо сказал демон.

Девушка прерывисто выдохнула и прижалась к нему, пряча лицо на груди. Несколько минут они лежали в обнимку. Пальцы демона задумчиво поглаживали и перебирали встрепанные кудряшки, и в этом домашнем жесте не было ни соблазна, ни похоти. Только близость и нежность.

— Ты странная, Дженни-волчица, — задумчиво протянул демон.

— Почему странная? — Дженни заворочалась устраивая удобнее голову на его плече.

— Потому что с тобой все не так, как с другими.

Его пальцы медленно скользнули вдоль позвоночника, еле касаясь кожи. В этих легких дразнящих прикосновениях уже ощущался намек на куда более жаркое продолжение.

— Чувствую себя на редкость глупо, — со смешком добавил демон. — Можно все, кроме основного блюда. Только закуски и десерты, Дженнни-фуршет.

Дженни сузила глаза — прозвище ей не понравилось. Но в следующее мгновение мир перевернулся, и она ойкнула, ощутив сверху знакомую тяжесть мужского тела.

— Вечер только начинается, Дженни-сладкие-губки, — промурлыкал Раум, нависая над ней. — Как насчет того, чтобы продолжить предаваться разврату в ванной?

Раум прислушался к мерному дыханию девушки над ухом и аккуратно высвободился из объятий. Дженни что-то недовольно проворчала и обняла подушку — так же, как до этого обнимала его.

На улице и в спальне давно и безраздельно властвовала ночь. Ночь, но не тьма. Сквозь приоткрытые шторы в окно заглядывала почти полная луна, роняя на спящую серебристые лучи. Демон на мгновение замер, любуясь облитой бледным светом обнаженной фигурой на греховно-алых простынях. Коснулся волос, пропуская меж пальцами пряди. Густые, пышные, но жесткие — почти как конская грива. Сколько ни расчесывай — все равно путаются мгновенно. Застывший огонь.

И вся она, как кусочек живого беспокойного пламени. Дженни-огонек — всегда готова вспыхнуть от ярости или страсти.

Он помотал головой, сам себе поражаясь — откуда такие мысли? Что за неуместные приступы лирики?

Демон отошел от кровати, ступая бесшумно по пушистому ковру, добрался до двери. Осторожно, чтобы не потревожить сон спящей девушки, приоткрыл створку и скользнул внутрь.

Свет Раум включать не стал. Демоны видят в темноте куда лучше людей — падавших сквозь стекло лучей ему хватило бы, вздумай он почитать или заняться начертательной артефакторикой. Демон опустился в кресло, сцапал с журнального столика коробку с сигарами и закурил.

Что за хрень с ним происходит?

Откуда эта щенячья радость от чужих эмоций? Почему при взгляде на рыжую волчицу он глупеет, теряет себя и готов уступать снова и снова, лишь бы ей было хорошо? Лишь бы снова увидеть искреннюю улыбку, а не обиженную гримасу или гневно суженные глаза.

Взять хотя бы этот минет. Наверное, не сотый и даже не тысячный в его жизни. Ему отсасывали в машине, и в туалетах, под столом и в гостиничных номерах. Неумехи и профессионалки экстра-класса. Но удовольствие, которое он сегодня получил от прикосновений ее нежного верткого язычка, от смелых, но не особо искусных ласк, от ее возбуждения, любопытства, искреннего желания доставить ему радость не шло ни в какое сравнение со всем прошлым опытом. Как будто Рауму снова тринадцать, и это его первая женщина, которая раскрывает для него радости плотской любви.

«Резонанс» — кажется, так называлось это в древних трактатах. Когда эмоции донора не только сильны, но и попадают в камертон ментальной частоте реципиента. Безмерно изысканное лакомство, встретить настолько подходящего тебе донора считалось большой удачей…