Кристина Амарант - Будь моей парой [СИ]

— Я его ДЕВУШКА, — ответила она ровно. — Еще вопросы?

— Отвали от него, ты, блохастое недоразумение, — потребовала другая девица визгливым голосом. — Он наш!

В ответ на это заявление волчица в душе недовольно оскалилась и зарычала. Как это «наш»? Раум ее и только ее. Ее самец, ее мужчина, ее пара.

— А сам Раум об этом знает? — ехидно спросила Дженни, мысленно пиная волчицу, чтобы не лезла.

— Ты много о себе воображаешь, псина, — процедила вторая девица — смуглянка из племени джиннов.

— Да какая она псина? — съехидничала ее подружка. — Даже волки вышвырнули эту шлюшку!

Взгляды всех четверых опустились на руки Дженни, и девушка еле удержалась, чтобы не убрать их рефлекторно за спину. Перчатки Раум вчера купить не догадался, а заезжать с утра в магазин не было времени, поэтому клейма изгоя были отлично видны. Дополняли засос на шее.

— Слушай, ты, сучка хвостатая, — прорычала белобрысая, нависая над Дженни. — Или ты отлипаешь от Раума, или мы вымоем тебе голову в унитазе.

— А потом побреем, — хихикнула джинша, и в руке ее блеснула опасная бритва.

Ярость вспыхнула в крови. Волчица зарычала, призывая действовать — напасть первой, рвать зубами и когтями самок, осмелившихся посягнуть на ее мужа. Дженни медленно стиснула и разжала кулаки. Только отметки о драке в личном деле ей не хватало. Отличное дополнение к характеристике, именно о такой студентке мечтает Ветсфилдский колледж.

— Ну ок: макнете вы меня в унитаз, побреете, может даже порежете. А знаете, что будет дальше? — ровно спросила она, радуясь, что девицы все еще колеблются прежде, чем перейти к делу. Что еще возможно решить все словами.

— Дальше… — на лицах девица отразилось недоумение. Они переглянулись.

— Дальше об этом узнает Раум, — главное говорить терпеливо и спокойно. Как взрослый, который увещевает капризного ребенка. — Как вы думаете, что он с вами в ответ сделает?

Сама Дженни не смогла бы ответить на этот вопрос. Она плохо представляла границы мстительности своего любовника, но что-то подсказывало, что Раум ди Форкалонен не из тех, кто мягко пожурит и отпустит. Достаточно вспомнить его закаменевшее лицо, когда он говорил об Армане.

Девицы снова переглянулись. Очевидно, они знали эту сторону Раума куда лучше Дженни, потому что на их лицах сначала проступила задумчивость, а потом страх.

— Предлагаю сделку, — спокойно, но жестко закончила Дженни. — Мы сейчас расходимся. Вы меня больше не трогаете, а я ничего не говорю Рауму об этом эпизоде. Идет?

Было видно, как не нравится старшекурсницам ее предложение. Девиц буквально корежило от мысли, что ненавистная малолетняя выскочка так и уйдет безнаказанной.

— Ладно, — прошипела вампирша. — Живи пока, шлюшка.

Медленно и неохотно, то и дело оборачиваясь, чтобы прожечь девушку полным ненависти взглядом, старшекурсницы покинули комнату. Только когда за последней из них закрылась дверь Дженни протяжно выдохнула и разжала кулаки. Пальцы чуть подрагивали.

Рауму она так ничего и не сказала.

В том, что она поступила верно, промолчав по поводу разговора в туалете, Дженни убедилась уже на следующей неделе, когда рано утром на крыльце главного здания академии сторож обнаружил обдолбанного Армана.

Вампир был совершенно невменяем. На его теле обнаружились следы уколов, а в кармане лежал шприц с остатками «Космоса» — синтетического наркотика на основе «Огненной пыли». Новость всколыхнула всех сплетников Аусвейла, задвинув на задний план уже несвежий слух о романе некоронованного короля академии и второкурсницы.

— О Богиня, какой ужас, — дрожащим от восторга голосом повторяла Адалия Гренуэй — главная сплетница факультета прикладных магтехнологий. — Мне всегда казалось, что с ним что-то не так, — она трагично закатила глаза. — Знаете, мы как-то столкнулись в столовой и он ТАК на меня посмотрел. Я сразу подумала, что он или маньяк или наркоман. Так и сказала Лизе, она может подтвердить. Лиза, ну скажи им!

И пухлая прыщавая Лиза — неизменная спутница красотки Адалии — покорно кивала.

Академия гудела, переваривая скандальную новость, родители Армана спешно подыскивали для сына качественный реабилитационный центр, а Дженни наблюдала за всем происходящим с неприятным холодком внутри.

Нет, ей не было жалко вампира. Любые самые слабые зачатки жалости испарялись стоило вспомнить три дня в камерах предварительного заключения, шакалих и настойчивое давление адвоката. Она просто испугалась за Раума.

— Не бойся, детка, — беспечно отмахнулся демон. — От «Космоса» такие глюки, что мозги превращаются в фарш. Можно забыть собственное имя. Или вспомнить, что лично передушил целый город. Или поверить, что ты на самом деле родился оборотнем, но после рождения тебя усыновили вампиры и подвергли жестоким операциям, чтобы превратить в себе подобного, — на последней фразе у демона вырвался смешок.

Дженни покосилась на него с подозрением:

— Ты ведь не с потолка этот пример взял?

— Нет, конечно, детка. До такой дичи даже я не додумаюсь. Но главное, без наркотика такая ломка, что не то что разговаривать — соображать проблематично.

Дженни содрогнулась.

— Какая жуткая штука.

— А ты думала почему за «пыль» наказание, как за государственную измену?

Демон оказался прав. Реальность и дикие галлюцинации смешивались в сознании Армана, а в те моменты, когда вампир не бредил, он буйствовал и кричал, умоляя дать ему еще одну порцию нечеловеческого кайфа. К тому же всего через пару дней полиция взяла драгдилера, который узнал Армана по спектрографии и охотно подтвердил факт продажи «пыли».

— Дело закрыто за отсутствием состава преступления, — весело объявил Раум за ужином. — А нашего кровососущего приятеля ждет долгая и мучительная реабилитация от зависимости.

— И это возможно? — спросила Дженни.

Демон пожал плечами.

— Теоретически. Пять-семь процентов умудряются слезть и вернуться к нормальной жизни в обществе. Правда, я бы не стал ставить на то, что д'Эстен попадет в число счастливчиков. Знаешь, — его глаза под полуприкрытыми веками блеснули, — всегда возможны рецидивы…

— Я тебя боюсь, — пробормотала Дженни, с восхищением и опаской посматривая на своего мужчину.

— Бойся, детка, — он притянул ее к себе и вложил в приоткрытые губы вишенку со своего десерта. — Я страшен в гневе. Кстати, Лакшери и Голдмен за взяточничество осуждены на пожизненные каторжные работы.

Это извести порадовало и одновременно натолкнуло на неприятные подозрения.

— А Чарли? — немного помявшись спросила Дженни.

— А что Чарли? — Раум нахмурился. — При чем тут этот неудачник?

— Ну… он исчез и я подумала…