Алина Углицкая - Сердце кугуара

Кто ему звонит? Андрулеску? Неужели они что-то нашли?.. И снова мысль о треклятой флэшке заставила болезненно сжаться желудок. Каждый раз, когда Ева вспоминала о ней, от страха у нее внутри что-то переворачивалось, а все тело бросало в холодный пот.

Но она тут же себя успокоила: остался всего один день! Одни сутки. В Сантьяго ее уже ждет Шейн Догерти. Он-то в обиду ее не даст.

Вернулся Лукаш, убирая телефон в карман джинсов. Хмуро осмотрел горизонт.

— Нужно возвращаться.

— Что-то случилось?

Ева надеялась, что ее голос не дрогнул, не выдал волнения.

— С востока идет грозовой фронт.

— Но погода еще хорошая…

— Если задержимся, то попадем в грозу. А в этой местности часто бывают молнии. Не хотелось бы, чтобы одна из них попала в машину. Собирайся.

Нет, что-то явно случилось. Что-то очень серьезное. Лукаш снова говорил сухим, отрывистым тоном, не разжимая зубов. И смотрел на нее так странно, точно узнал о ней что-то постыдное…

Тревога, охватившая Еву, усилилась. Может, это просто мнительность разыгралась, но сейчас ей казалось, что это «что-то» связано с ней. Неужели она права, и люди Андрулеску что-то разнюхали? Но как?! Ее же никто не видел на месте убийства, а свой запах она тщательно замела, использовав хлорку.

Или… этого было мало?

Ева едва не застонала. Сейчас бы ей не помешали таблетки, которые выбросил этот гад! Без них она чувствовала себя беззащитной, как будто каждый нерв был оголен и выставлен напоказ. Ей казалось, что все эмоции отражаются у нее на лице, как на экране, и она была недалека от истины.

Под пристальным взглядом Каховского, девушка засуетилась. Куда-то исчезла прежняя безмятежность, не оставив следа, руки стали мелко дрожать. И чтобы скрыть эту дрожь, Ева схватила пустые контейнеры, начала их комкать.

Нет, все-таки Шейн в ней ошибся. Она не Мата Хари и не девушка Бонда. И уж точно не хладнокровный шпион. Скорей бы открыли аэропорт! Она первым же рейсом вылетит на материк, забыв этот долбаный остров, чокнутых веров и их главу-убийцу, как страшный сон!

— Ева?

Занятая своими мыслями, она и не заметила, что Лукаш обращается к ней уже совсем другим тоном.

— Что? — вскинула на него растерянный взгляд.

— Ты долго собираешься мять эти миски?

Она посмотрела на свои руки, с остервенением комкавшие тонкий пластик.

— Черт… — глубоко вдохнув, постаралась вернуть остатки самообладания. — Куда это выбросить?

— С собой заберем. Здесь ничего нельзя оставлять.

Она с готовностью впихнула контейнеры ему в руки.

— И почему у меня стойкое ощущение, что вместо мисок ты представляла мою шею, — пробормотал Лукаш, задумчиво глядя на пожеванные контейнеры. — Ева, что происходит? Ты не хочешь ничего мне сказать? — он прищурился, изучая ее лицо.

Девушка поспешно отвернулась, избегая его взгляда.

— Нет. Все нормально.

— Нет? — Лукаш покачал головой. — Я чувствую, ты очень испугана.

— Бред…

— Твой запах наполнен страхом. Это запах лани, которую гонит стая гиен. Что именно тебя напугало? Я?

— Не нужно преувеличивать свою значимость, — вспыхнула девушка. Господи, ну чего он к ней привязался? — Отвези меня в отель. Я устала.

Давая понять, что разговор окончен, она резко развернулась и направилась к машине. Но успела сделать всего пару быстрых шагов, когда он поймал ее за руку. Ева испуганно дернулась, надеясь вырваться из его крепких пальцев. Но это не удалось. Наоборот, второй рукой Лукаш обхватил ее талию, одним движением развернул, словно в танце, прижал к себе, и вот они уже стоят так близко, что дыхание смешивается, тела соприкасаются, а напряженное мужское естество упирается ей в живот.

Это было уже слишком для ее взвинченных нервов.

Охнув, Ева попыталась сделать шаг назад. Не вышло. Мужчина прижал ее к себе еще сильнее, словно нарочно давая почувствовать силу своего желания. Она отчаянно вздернула подбородок, уперлась руками ему в грудь. Толкнула.

— Не надо, Ева, — произнес он внезапно. И от его тона по телу девушки пробежала слабая дрожь. — Я могу не сдержаться… Лицо Лукаша превратилось в бледную застывшую маску. Только в глазах полыхало темное порочное вожделение, от которого у Евы внезапно ослабли ноги, а между бедер появилась горячая влага. Страх и желание, переплетенные так тесно, что никто бы не смог понять, где кончается одно и начинается другое, заставили девушку замереть.

Она затихла, испуганная и возбужденная таким напором. Точно птица, которую взяли в руки. Перестала вырываться, тайно ожидая, что будет дальше.

— Лукаш…

Черт, она сумасшедшая. Она тоже хочет его.

Ева с трудом сдержалась, чтобы не сделать бедрами круговое движение, не позволить твердому бугру упереться в заветную точку.

А почему бы и нет? Что ей терять…

Сглотнув, она закрыла глаза. Пусть, ну пусть он ее поцелует… Ее так давно никто не целовал… О, Господи… Лукаш с жадностью проследил, как девушка покорно откинула голову, как забилась тонкая жилка на ее шее. В нос ударил одуряющий аромат женского возбуждения. Сейчас он был сильнее, чем запах страха. Шумно втянув в себя воздух, мужчина сильнее сжал руки на ее талии, борясь с желанием дать им волю.

Нет, нельзя. Это слишком чревато. Он и так зашел слишком далеко, и если сейчас же не остановится, то… помоги Бог им обоим!

Ева услышала, как Лукаш скрипнул зубами, а через секунду почувствовала, что свободна. Он больше не удерживал ее, не прижимал к себе. Ощущение его тела исчезло.

Она изумленно открыла глаза.

Лукаш стоял в трех шагах от нее, глядя в сторону. И на его лице царило выражение такой муки, точно он ступал босыми ногами по раскаленным углям.

Почувствовав Евин взгляд, он моментально взял себя в руки.

Все эмоции исчезли под привычной каменной маской.

— Лук?.. — осторожно протянула девушка, делая шаг к нему.

— Садись в машину.

Бесцветный тон заставил Еву остановиться. Обескураженная, она смотрела, как Лукаш тяжело идет к автомобилю, оставляя ее одну.

Что за черт?!

— Лукаш! — теперь уже она догнала его. — Что происходит? Ты играешь со мной?

Он развернулся и холодно взглянул на нее.

— Нет. Но тебе лучше держаться подальше от меня. Если не хочешь застрять здесь навсегда.

— Что?! — девушка сжала кулаки. Волна обиды и злости заставила ее задрожать. — Да ты!.. Ты!.. Это тебе лучше держаться от меня подальше! Ненавижу!

Последнее слово она почти прорычала.

Промчалась мимо Лукаша, словно фурия, ворвалась в салон и со всей дури хлопнула дверцей.

Лукаш увидел, как она отвернулась, не желая смотреть на него.

«Ненавижу».

Она сказала, что ненавидит его.

Что ж, это самое верное чувство. Пусть ненавидит. Так будет проще для них обоих.