Надежда Волгина - Мышь № 313

— Значит, отцу моему повезло больше остальных, — задумчиво проговорил Лайр. — Тем более не понятно, зачем он торопит события.

— В каком смысле? — подалась вперед Кора.

Лайр рассказал ей и джинну о покушении на собственную жизнь, как отец хотел разделаться с ним руками Алисы.

— Похотливая скотина! — выругалась ведьма, ни грамма не стесняясь, что говорит про отца Лайра. Впрочем, тут он с ней был согласен. — Правильно мать твоя ненавидела его. Я, кстати, встретила и ее.

Демон понял, что ведьма сейчас говорит об астральном путешествии. В жизни пути его матери и ее никогда не пересекались, по той простой причине, что мама умерла раньше, чем родилась Кора. И последнее сообщение заинтересовало Лайра особенно. Если ведьма видела демоницу, значит, и та как-то связана с проклятием. Впрочем, ответ на невысказанный вопрос не заставил себя ждать.

— Не я одна интересовалась проклятьем. Твоя мать нанимала ведьму, чтоб та все выяснила про фею, к которой так прикипел ее муж. Конечно же, та не пошла глубоко, — самодовольно продолжила Кора, явно гордясь собой. — Прошвырнулась по прошлому веку и была такова. Шарлатанка, — скривилась она. — Хотя и этого хватило, чтоб узнать о проклятье и о том, кто будет следующим…

— Она знала, что ждет меня в будущем, и ни словом об этом не обмолвилась, — пробормотал Лайр, думая о матери, вспоминая ту на смертном ложе. Эти воспоминания преследовали его всю жизнь, другой демоницу, здоровой, он не помнил. Ее смерть и нелюбовь к единственному сыну были самыми яркими воспоминаниями. И еще он помнил, как старался заслужить эту любовь.

— Не думаю, что ты вправе осуждать ее, — сочувственно произнесла Кора. Да Лайр и не осуждал. Мысли о матери неизменно вызывали грусть, которая тоже пряталась глубоко в его душе. По сути, он и не знал ту женщину. И все же, всю жизнь хотел разгадать тайну ее нелюбви к собственному чаду. — Она была одержима твоим отцом. Любила его и ненавидела. А к тебе она просто не хотела привязываться, думая, что так будет лучше для тебя же. Ты должен простить ее за эту слабость. Именно ненависть сгубила ее так рано.

Он и не держал зла на мать, разве что всю жизнь хотел понять ее. Теперь он знал ответ, но лучше от этого понимать демоницу не стал. Ну да ладно. Память о ней все равно будет всегда жить в его сердце, как о чем-то красивом и холодном. А вот с настоящим ему еще только предстояло разобраться.

— Не нужно беспокоить души почивших, поверьте мудрому джинну, — с улыбкой проговорил Тризар, и Лайр был благодарен ему, за то что смени тему. — Скажи-ка мне лучше, чувствуешь ли ты в себе какие-то изменения?

— Абсолютно никаких, — тряхнул головой демон. — Даже напротив, мне показалось, что сила моя возросла.

— И что ты об этом думаешь?

— Если честно, то до вчерашнего дня я об этом вообще не задумывался.

Тризар понимающе кивнул и задал очередной вопрос:

— А как ты собираешься поступить с феей? Планируешь ли отпустить ее?

Этого вопроса Лайр ждал, только вот ответа на него не было. Он понимал, что удерживая Алису силой уподобляется собственному отцу. Но во-первых, не представлял, как будет жить без нее, а во-вторых, не так-то просто вытравить из себя все то, что внушали с детства: феи — низшие существа, и относиться к ним следует соответственно. А Алиса — лишь одна из них, даже несмотря на ту слабость, что он к ней питает.

— Не планируешь, значит, — снова кивнул Тризар после того, как закончил изучать лицо демона. — Чего же ты ждешь от нее?

Чего можно ждать от той, кем дышишь отныне? Взаимности, чтоб всегда была рядом, чтоб иметь возможность прикоснуться к ней, сжать в объятьях, вдохнуть неповторимый аромат… Просто видеть, заботиться о ней. Любить ее, обладать ею… Ему нужно все, что она может дать, и отказываться даже от части он не планирует. Раз уж фея эта появилась на его жизненном пути, и он потерял от нее голову, то значит, так тому и быть. В конце концов, если верить проклятью, то не подари ему ее отец, судьба все равно свела бы их вместе. Только вот как это все объяснить джинну и ведьме? Да и не привык он раскрывать душу перед кем-либо. Не привык и не станет этого делать. Его отношения с феей не касаются больше никого!

— Что означает та вязь, что я зарисовал для тебя? — вместо ответа джинну спросил Лайр у ведьмы, чувствуя что злится все сильнее.

— Хороший вопрос, — усмехнулась Кора. — А ничего она не означает, — ведьма вскочила и подбежала к столу. Долго копалась в одном из ящиков, пока не извлекла на свет лист бумаги. — Сам суди…

Средь похоти, разврата и веселья, где проливается невинная кровь, два начала встретились, чтоб воссоединиться. Из ненависти разгорелась искра света, и залил он собой все вокруг, ослепляя, покоряя, рассеивая тьму. Вода капнула на камень, разъедая его поверхность. Если капель будет много, то камень станет мягким, и тогда она просочится внутрь него, разбавляя собой. Есть ночь и день, а вместе они представляют вечность, которую им предстоит постигнуть.

— И что это за чертовщина?! — еще сильнее разозлился демон, когда ведьма прочитала ему начертанные на листе строки.

— Твои руны, что ты прислал мне. Мы с Тризаром перевели их. Уж извини, поэтическим даром не награжден ни один из нас. Как смогли… На древнем языке ныне умерших это, скорее всего, звучит красивее, в стихах.

По лицу ведьмы Лайр видел, что та забавляется, потешается над ним. Только вот, ему было не до смеха. Он совершенно запутался, а надеялся получить ответы на свои вопросы, обрести хоть какую-то ясность.

— Я думаю, что вязь эта пишет вашу историю с феей, — с укоризной посмотрел Тризар на Кору, не разделяя веселья той. — Скорее всего, текст всегда разный. У нас же есть только фрагмент его — самое начало. Ничтожно малый фрагмент, не раскрывающий сущности. Если сможешь извлечь из памяти остальные фрагменты, то мы и их расшифруем. Может быть тогда картина станет яснее, — пожал джинн плечами.

На этом терпение Лайра иссякло. Захотелось как можно скорее оказаться подальше от этого дома и этих двоих. Он злился, и это могло быть опасным. Восстановить фрагменты вязи из неактивной памяти было делом нескольких минут. После этого Лайр забрал свои лампы и распрощался с Тризаром и Корой, пока не наговорил или не сделал лишнего. Ему нужно было подумать, и места, лучшего чем один из его антикварных магазинчиков, он придумать не мог. На складе, пропитанном древностью, ему всегда думалось и дышалось легче.

На террасе было прохладно от искусно созданной тени руками того, кто строил это жилище внутри пещеры. Но море так заманчиво блестело в лучах жаркого утреннего солнца, что до ужаса хотелось окунуться в него. А еще я не могла побороть желания размяться, выплеснуть всю ту негу, что накопилась и не спешила покидать мое тело, даже когда след демона давно простыл.