Ольга Кирина - Ветер свободы

— Я понял вас, но и вы поймите меня, я должен рассуждать логически, вы на взводе, я чувствую метания ваших сущностей. Я сам поговорю с Дианой, когда она очнется, а после решу, что с ней делать. Сейчас же, я предлагаю немного остудить пыл способом, нам известным. Как вы на это смотрите? — Не было необходимости говорить вслух о том, что мы втроем прибегнем к услугам Сары. Но в этот раз ребята выглядели крайне опечаленными. Их можно понять, так как связанные мужчины никогда не изменяют своим избранным, это против их воли. Сейчас у меня нет времени на жалость, нужно действовать быстро. Я решил разорвать их связь, пока она не окрепла и не искалечила их судьбы. Я сделаю насильственную привязку на Саре, пока они ничего не поняли, так будет лучше для нас всех.

Спустя пару часов готовая сайнерка будет ждать в конференц-зале. Собираться у меня дома я смысла не видел; эти оболтусы нашли бы тысячу и одну причину, чтобы не ехать. Как бы я не был уверен в своем решении, зверь был впервые со мной не согласен, ведь он всем своим естеством прикипел к Диане, и сегодня мне его сдерживать намного тяжелее, чем когда-либо. Он противится моему решению, буйствуя и негодуя. Что же это за магия, которую никто из нас не в состоянии ощутить?

Саэльния находилась в центре зала, как всегда безупречна, от макушки до острых, как бритва, отполированных до блеска, кончиков ногтей. Из белоснежных локонов волос, созданных руками дорогих мастеров, не выбивался ни единый волосок. Призывно алые губы, накрашенные сверх меры, блестели ярче звезд, томные взгляды, которые Сара кидала по очереди на каждого из нас, оформленные отточенными взмахами густых черных ресниц создавали необходимую интимную атмосферу. Девушка переоделась в короткое облегающее красное платье, декольте которого было создано с целью подчеркнуть и приукрасить немалые достоинства своей хозяйки, черные фантазийные чулки, совершенно не скрытые юбкой, приказывали хорошенько их оттянуть и звонко щелкнуть по белоснежной коже, оставляя на ней четкий краснеющий след. На ногах, в тон платью и губам, лаковые лодочки на высокой шпильке. Сайнерка восседала на краешке стола переговоров, она прогнулась в спине, еще выгоднее выставляя свои соблазнительные формы, закинула нога на ногу. Девушка прекрасно знала, как себя красиво подать. Отчетливо представляю, как буду брать ее стоя, с широко разведенными ногами. Вот если бы ей поменять цвет волос, будет намного интереснее. Я поймал себя на мысли, что ненароком сравниваю ее с Дианой, проводя параллели между двумя девушками. Сару я никогда не любил, но и относился к ней не как к чужой личности, а по-особенному тепло, наверное, так бы я ценил домашнюю зверюшку. Девушку долго готовили к статусу императорской наложницы, с детства оторвав от семьи, прививали ей разнообразные умения, от танцев до пения, исторические и политические аспекты Гринарии, чувство стиля и такта, чтобы мне, императору, не было скучно с постельной игрушкой. Этим она меня и взяла в свое время, поселив в душе что-то, похожее на уважение. Сейчас же эти поставленные движения, правильно подобранные слова, вызывали скуку; мне страстно не хватает вулканических пылающих страстей, которые принесла в мою жизнь, загадочная Диана. Она — словно бушующий шторм, влетела в наше унылое существование, перевернула все вверх дном и раздула умирающий костер, заставляя его полыхать с новой силой. Эта черноволосая бестия свела с ума трех самцов, умудренных опытом, столкнула лбами и заставила соперничать друг с другом, наплевав на строгую иерархическую лестницу. Прав был Дэн, я хочу ее до безумия, до боли в душе. Мысль о том, что она достанется кому то еще кроме меня, разрушает мое здравомыслие в пух и прах, животные инстинкты берут вверх только об одном упоминании о загадочной девушке. Как бы я желал отключиться от своего зверя, чтобы он ни сбивал мои мысли своим рычанием и кататоническими желаниями подмять под себя ее стройное тело и поставить клеймо принадлежности. С Дианой точно не все чисто, чтобы император так терял голову от человечки и ломал собственный план на спасение? Необходимо сначала закончить задуманное, а уже потом прояснять сложившуюся ситуацию. Дэн и Майкл застыли в проходе, ожидая особого приглашения и не желая участвовать в увлекательном действии. На лице поселилась улыбка от мысли, что если бы мне до этого сказали о том, что парни отказываются от знатного траха, я бы самолично вырвал тому язык. Все их движения получались скомканными и дергаными, от них исходил аромат ненависти и тонкого желания бросить вызов, чтобы не выполнять данного приказа. Совсем им мозги запудрила. Бросить вызов альфе, императору, заведомо сильнейшему самцу — это чистой воды самоубийство. Ну, ничего, я вам поставлю головы на место.

— Что же вы в проходе толкаетесь, как не родные, проходите, чувствуйте себя как дома, да вы расслабьтесь, не на казнь же идете, — Из груди вырвался смех, вызванный, скорее всего не весельем, а напряжением, окружившим нас, и сжимающимся в плотное удушающее кольцо. На себе поймал два пылающих звериных взгляда, с плескавшимися в них волнами агрессии и жажды убийства. — Милая, — нарочито ласково обратился к Саре — помоги ребятам, совсем вымотаны, как видишь. — Долго уговаривать не пришлось, сайнерка с поразительной ловкостью и скоростью спорхнула со стола и плавно приблизилась к мужчинам, отлично изображающим живые статуи.

— Мои сладкие мальчики-и-и… — ее алые коготочки шаловливо забрались под брюки каждого из истуканов, пытаясь нащупать признаки хоть какого-нибудь желания, но безрезультатно. — Наши малыши смертельно устали — она шутливо надула свои губы на манер маленькой девочки, которой лишили сладкого. — Я вам помогу, — прошептала она Дэну прямо в губы, при этом не вынимая ладони из брюк Майкла. Она припала в требовательном поцелуе, кусая, посасывая, рыча, взывая к мужской слабости. Ее рука, так же как и ее хозяйка, находилась в активном действии, навязчиво заводя Майкла. Почувствовав отклик любимого блондина, она быстро переключилась на него. Да, мы давно поняли, что к Майклу девушка не равнодушна, как бы она не пыталась скрыться под маской холодной высокомерности и безразличия. Ее выдавали глаза, неотрывно следящие за плодом своих желаний, но ему она была глубоко безразлична, интерес просыпался лишь, когда необходимо было утихомирить зверя. Сайнерка терлась об него своим горячим телом, разжигая спящую страсть. К какому бы миру не принадлежали мужчины, они везде одинаковы, ими руководят в большинстве случаев низменные желания. Сара притянула стоящего в стороне Дэна, игриво стрельнув глазками в мою сторону, и положила его руки на свою грудь, не забывая выписывать восьмерки своей попой об его растущую на глазах эрекцию. Довольная результатом, она издала гортанный стон, закинула одну ногу на бедро Майклу, а руки завела высоко над головой, зарываясь в шелковистую шевелюру Дэна. В воздухе витал одуряющий аромат пробуждающегося желания, глаза мужчин заволокла пелена страсти, и они начали растворяться в процессе, погружаясь в него с головой, забывая о недавних причинах своего явного нежелания. То, что с каждой секундой они начинали терять человеческий облик, все сильнее походя на зверей, меня мало волновало, так будет намного проще усыпить их бдительность и совершить обряд привязки. Но думаю перестраховаться, нужно привязать еще и себя. Напротив разворачивалась прекрасная картина, заставляющая отбросить все ненужные мысли и отвлечься от своего зверя, явно недовольным выбором самки на вечер. Майкл в порыве порвал на сайнерке трусики и с ревом раненого зверя стал жестко входить в нее, цепляясь за обманчивое на первый вид, хрупкое тело, отросшими алмазными когтями, пуская кровь, которая тонкими струйками стекала по белоснежной коже, испытывая при этом дисбаланс со своей сущностью. Сара громко стонала, выгибалась и всхлипывала, шепча при этом жаркие слова любви на ушко змею. Дэн, не выдержав напора и аромата страсти, прижался к телу девушки, черными когтями превратил в лоскуты ее платье, с рыком отшвырнув ненужный кусок материи в сторону, расстегнул ремень, выпуская на волю готовый и пульсирующий член, он присоединился к действиям Майкла, не удосужившись подготовить Сару. Девушка жалобно вскрикнула и мгновенно забилась в конвульсиях оргазма. Да, она обожала боль, только та приносила ей непередаваемые взрывные ощущения, возносящие девушку к небесам. Через мгновение за ней последовали и парни.