Ольга Кирина - Ветер свободы

— Сколько я провела тут времени? — почти наорала я на врача, и тот испуганно метнулся прочь, но через мгновение взял себя в руки и вместо ожидаемого ответа, достал из кармана черную штуковину, которая впоследствии, оказалась обычным фонариком, и стал светить мне в глаза, проверяя реакцию.

— Странно — пробубнил он себе под нос, нахмурив блестящий лоб. Теперь он походил на шарпея, только эти собачки сама милота, а этот… в общем глаза б мои его больше не видели.

— Твою ж девизию… — и добавив еще пару могучих матерных выражений по — русски, я ввела пузана в культурный шок. Одним движением руки, избавив себя от катетеров, я резко соскочила с постели. Слабость как рукой сняло, руки зачесались от желания двинуть ему для ускорения мозговой деятельности.

— Что-о-о? — глазки пузана максимально расширились, показывая наивысшую степень своего удивления. Единственный плюс, хоть перестал облизываться, дав моим глазам заслуженный отдых.

— Бесишь ты меня. Вот что, — Я, как таран, поперла на струхнувшего дяденьку, при этом, не забывая, для достижения максимального эффекта, указательным пальцем проделывать дырку в его груди, бедняга чуть не навернулся — Вопросы я кому задаю? Бабе Гуте что ли? — Чтобы окончательно добить врача, я взвыла волком и топнула ногой — УУУ. Отвечать, — Побледневший мужик уперся спиной в стену и медленно стек по ней на пол.

— В-в-вы в больнице, Вас вчера привезли, — заикаясь и судорожно вытирая проступивший пот на лбу рукавом халата, наконец — то соизволил ответить мне врач. Даже жалко стало, протянула руку, чтобы помочь встать.

— С-с-спасибо — Он вцепился в мою довольно похудевшую конечность, кряхтя и громко охая, смешно корячась, словно колобок на ножках, грузно встал. Руки нервно обтряхнули несуществующую пыль с халата, теперь же пристальному осмотру подвергался он, и чувствовал себя при этом крайне некомфортно. Моего прямого взгляда пузан явно избегал. Почему так? Спрашивала же по — хорошему, трудно было ответить сразу? Надо было довести меня до белого каления.

— Хорошо хоть не в дурдоме, а то я уже тут навыдумывала, знаете ли. В Зою Космодемьянскую заделались? Даже не спрашивайте кто это, не поймете. Вы народ далекий. У меня там человек скоро падет смертью голодной, пока я тут прохлаждаюсь. А Вы, молчите, не отвечаете. — Покачав головой и сурово погрозив пальцем, я отправилась на поиски зеркала. Искомое нашлось на внутренней дверце платяного шкафа. Что сказать, слов нет, одни маты, как говорится. Кости обтянутые кожей, тьфу. Я теперь похожа на скелета. Единственным плюсом такого преображения — это идеально очерченные скулы, будучи обладательницей хомячьих щек, мне это только снилось. Я не могла себя узнать, вроде бы я, и то же время нет. Мои глаза, некогда обычного серого цвета, теперь огромными озерами выделялись странными вкраплениями лазури, то и дело меняющими свое положение и размер. Брр. Наверное, все же меня накачали медицинскими препаратами с галлюциногенными свойствами, я такого в жизни не встречала. Что там сказал врач? Это как меня угораздило за один день превратиться в это? Не могу вспомнить что было до больницы… Будто пытаешься пробраться сквозь вязкую трясину, но с каждым шагом застреваешь все глубже и глубже. Темнота. Ладно, устрою допрос с пристрастием моему сказочному другу.

— Как вы сказали, привезли меня вчера. Кто привез и почему? — Обратилась я к доктору, уже пришедшему в себя и странно меня разглядывающего, с примесью фанатичной заинтересованности.

— Привезли Вас в районе десяти часов вечера Ваши коллеги. По симптомам у вас сильное физическое истощение, Вы сгорели буквально за пару часов. У вас остановилось сердце на ДЕСЯТЬ МИНУТ, — Пузан как заведенный стал быстро нарезать круги по палате, нервно вскидывая руки, а его голос, с каждым словом стал переходить на более высокие ноты. — Как такое возможно? Это нонсенс.

Э, друг, так я от тебя толком из тебя ничего не вытяну. Положив ему руку на плечо, с усиленным нажимом направила его к постели. Расположив разбушевавшегося врача в сидячем положении, я осталась стоять напротив.

— А теперь успокойтесь. Здесь пострадавшая я, и меня надо успокаивать, а получается, почему — то наоборот, может, вам валерьяночки накапать? Сейчас вы глубоко подышите, и мы продолжим наш разговор. Что ж так с Вами тяжело, — Послушавшись, доктор, с завидными усердием, выполнил все мои ценные рекомендации.

— Диана, понимаете ли Вы, что Ваше сегодняшнее существование — настоящее чудо. Я констатировал смерть после того как, безуспешно откачивал Ваше тело три минуты, в добавок к этому, вся наша аппаратура выходила из строя. Через семь минут Вы совершили глубокий вздох, а затем, приняв сидячее положение, рухнули в обморок. Все показатели стабилизировались, словно Вы провели под курсом интенсивной терапии полгода. На этом чудеса не закончились. Я не смог определить Вашу группу крови. Вы феномен. А Ваши глаза, — Врач соскочил с кровати, вцепился в мои заострившиеся плечи и стал трясти мое хрупкое нутро. Весь дух мне так выбьет.

— Вас необходимо изучить.

Меня? Вот звезданутый старикашка. Да его самого изучить следовало.

— Милый мой друг, — сквозь зубы проговорила я, отмахнувшись от него, как от надоевшей мухи. — Никого ты изучать не будешь. Я тебе не крыса лабораторная. Тебе ЯСНО? А теперь быстро сказал мне, кто меня привел, все пароли и явки. Метнулся, вернул мне мои вещи и шуриком выпустил отсюда, — Изучить, да я его сейчас как изучу. На ленточки пущу его.

— Знаете, Диана, я ведь хотел по-хорошему, — Голос Карлсона стал приобретать стальные нотки, пухлое лицо превратилось в ожесточенную маску. — Я сделаю так, что никто не узнает о Вашем чудесном воскрешении. Все ведь думают, что Вы умерли. — До недавнего времени пугливый безобидный толстяк, злобно расхохотавшись, продолжил. — Нет. Я не такой идиот, чтобы упустить такой прекрасный шанс. Ведь с Вашей помощью я смогу по-настоящему прославиться и стать невероятно богатым. Ваша кровь обладает великолепными свойствами — она в состоянии все излечить. Это я смог узнать всего за пару часов скупых лабораторных исследований, а что же я смогу о ней выяснить, когда Вы будете целиком под моим контролем.

Твою ж мать. Угораздило меня встретить сумасшедшего фанатика.

— Ты не идиот, ты *лядь дебил. Больной извращенный ублюдок. Люди узнают, я буду кричать. Меня будут искать, — Коллеги, точно, я вспомнила, где работаю, их имена. — Стивенсы будут меня искать, это ведь они привезли меня?

— О. Да. Ваши спасители, они так за вас переживали, все трое, я так и не понял, кто в каких отношениях с Вами, но по их виду, я бы сказал, что они все в Вас влюблены. Не мудрено, Вы довольно хорошенькая. Вы бы только видели, как они штурмовали двери реанимационного отделения, пришлось даже охрану вызывать, чтобы их утихомирить. А когда я сообщил им о Вашей смерти, был удивлен их реакцией, честно сказать, такое, я наблюдал впервые, двое из них взвыли, прям как дикие волки. Рвались к Вашему телу. Но я четко объяснил, что они не имеют на это никакого права. А про крик, это Вы зря, только горло надорвете. Вы находитесь в заброшенном крыле психиатрического отделения, сюда никто не забредает, даже если Вас и услышат, не обратят ни какого внимания. Мы иногда практикуем располагать в этом месте особо буйных пациентов, дабы не нарушать общий покой. Выбраться у Вас не получиться. Дверь крепко запирается, а на окнах решетки. По поводу еды, не переживайте, я буду исправно Вас кормить, ванную так уж и быть, открою, как моей самой драгоценной больной, Вы же не подумаете утопиться? — ехидно оскалился доктор.