Матильда Старр - Камасутра для вампира [СИ]

Она старалась говорить непринужденно, но на всякий случай ожидала возмущения, готовилась к долгому разговору, чтобы объяснить оборотню, что попасть в это чертово место, ей хотелось бы несколько раньше, чем он разбогатеет… Но все это не понадобилось. Он рассмеялся, словно пушинку, подхватил ее на руки, и, нахально глядя в глаза, заявил:

— Только в том случае, если мадам позволит своему альфонсу отработать билеты прямо сейчас…

Они вдвоем пили чай на кухне.

Точнее, оборотень заканчивал обильный завтрак чашкой горячего чая, а Маргарите захотелось составить ему компанию. Просто потому, что она никогда не пила утренний чай на кухне со своим мужчиной, и ей зачем-то было необходимо восполнить этот пробел.

Она услышала Маркуса еще до того, как тот появился на пороге. Услышала и тут же почувствовала его настроение — мрачное и недоброе. Усмехнулась про себя: кому нравится извиняться и признавать, что был не прав!

Она раздраженно потерла запястье. Эта серебряная дрянь надоела невыносимо, и Маргарита считала секунды до того момента, когда ее снимет. И секунд этих по ее подсчетам оставалось не так уж и много.

Она открыла дверь еще до того, как услышала звонок, жестом пригласила Маркуса войти:

— Мы как раз пьем чай, присоединишься? — промурлыкала она.

Ночь выдалась такой прекрасной, что даже постная физиономия самого страшного в мире вампира не могла испортить ей настроение.

— Нет, спасибо, не мой напиток, — отказался тот.

Лицо у него при этом было такое, словно «его напиток» — это свежевыжатый лимонный сок.

— Маргарита, — куда официальнее, чем следовало, произнес он. — Вчера вечером вы были у своей сестры?

Даже на «вы»? Эк его проняло!

— Да, — легко согласилась она. В конце концов, отрицать очевидное было бы глупо.

— Во сколько вы оттуда ушли?

Тон, которым Маркус задавал эти вопросы, ей совсем не нравился. Может, за неимением настоящего подозреваемого он попытается сделать Марго соучастницей?

— Около шести вечера, точнее не знаю.

— И куда вы направились потом?

Такое пристальное внимание ей нравилось все меньше и меньше.

— Никуда, просто гуляла.

Следующего вопроса она ждала с замиранием сердца. Что, черт возьми, случилось?

— Ваша сестра была убита вчера вечером. Так же как и Алекс: осиновый кол в грудь. И снова на месте преступления были только вы.

Виктории нет… Маргарита без сил опустилась на стул. Не успела… Она думала, что все будет так легко: возьмет на себя чье-то преступление и сбежит. Но кто-то, скорее всего, тот же, кто убил Алекса, успел свести счеты и с нею тоже.

— И что теперь? — глупый вопрос, конечно, но ее сил хватило только на него.

— Сегодня в полночь вам нужно будет явиться на заседание коллегиума. До этого времени не следует покидать город. Мое предложение о сотрудничестве большое недействительно. Два убийства — это чересчур. Не знаю, что вы прячете от Коллегиума, чем вам помешал мой коллега и Виктория, но теперь разбираться в этом буду уже не я.

— Я ничего не прячу, я никого не убивала, — устало проговорила Маргарита, но вряд ли здесь кто-то ее услышит.

Маркус вышел.

Мысли скакали и путались, а Маргарита даже не могла различить, которая из них важная, а которая — вовсе нет.

Вот гад, испортил утреннее чаепитие — первое в ее жизни.

Виктории нет. Виктории больше нет… У нее никого больше нет.

Письмо.

Глупая девчонка-оборотень. Маркус уже знает, что она приходила.

Если знает, может и ее найти. Впрочем, что она скажет? Алекс позаботился о том, чтобы она ничего не знала.

А если узнает убийца? Он может расправиться и с ней. Нет, это не важно. Какое ей дело до девчонки?

Виктории больше нет… Это главное.

Или нет. Главное — не это, главное — Алекс знал, что кто-то может его убить, и оставил Маргарите сообщение. И похоже это сообщение — ее единственный шанс доказать свою невиновность на Коллегиуме.

Призрачный шанс, но хоть какой-то. Другого все равно нет.

— Мы снимем с тебя этот браслет и убежим. Спрячемся, они тебя не найдут, — оборотень уже держал ее в объятиях, словно пытаясь заслонить от всего мира.

Маргарита усмехнулась:

— Найдут, не сомневайся. Ты плохо их знаешь. На то, чтобы снимать браслет, времени у нас нет. Полетим так, с браслетом. Вызывай такси, мы в аэропорт.

К счастью, ближайший подходящий рейс был через час. Маргарите совершенно не хотелось убеждать весь самолет, что им позарез нужно в страну, в которую они еще пять минут назад не собирались. Теперь оставалось только оказаться на борту. Регистрация уже заканчивалась.

Первой Маргарита пошла сама, подала сотруднику аэропорта паспорт, уверенная в том, что он даже не усомнится: и виза, и билет — все в полном порядке. Сначала она хотела первым пустить Дениса, но передумала: нужно было, чтобы он не сомневался: при небольшом воздействии эти ребята пропустят его, даже если он подаст им детскую раскраску. Это сработало: оборотень подавал документы с почти невозмутимым видом.

Они сели в самолет. Нашлись места в бизнес-классе: мягкие раздвижные кресла, предельно вежливый персонал, комфорт, которого трудно было ожидать на борту самолета. И все-таки до последнего, пока сильная машина с разбега не врезалась в воздух, Маргарита боялась, что между рядами появится Маркус или кто-нибудь из его прихвостней и вежливо попросит их выйти.

Пронесло! Призрачный шанс стал чуть менее призрачным.

Маргарита упала в кресло. Сил на то, чтобы пристегнуть ремень уже не было. Их забирал браслет, их пришлось тратить на то, чтобы пройти в самолет. Хорошо, что тут так спокойно и малолюдно — почти пусто. Ютиться в эконом-классе, где граждане пассажиры сидят чуть ли не на головах друг у друга? Нет! Это не сейчас…

— Моя дама устала и хотела бы отдохнуть, — разъяснял между тем оборотень внимательной стюардессе, — принесите, пожалуйста, пледы и какое-то время не беспокойте.

— А обед?

— Подайте через час, если можно…

Они еще что-то обсуждали, но Марго не слушала. Она устало прикрыла глаза и теперь только чувствовала: ее заботливо укрывают мягким пледом; щелчок, тихое жужжание — и ее кресло сдвигается чуть в сторону; ее обнимает крепкая рука, ныряет под плед и сразу же — в декольте, а на шее расцветает жаркий поцелуй.

Маргарита открыла глаза и оглянулась. На иллюминаторы надвинуты шторки, полумрак. И все равно — они здесь не одни.

— А если кто-то увидит? — спросила она тихо и поняла, что ей все равно.

— Скажут нам, чтобы мы немедленно прекратили… — прошептал он на ухо и легонько прикусил мочку, а потом снова спустился к шее.

Его руки в это время уже вовсю хозяйничали под пледом, и тело охотно отзывалось на их ласки. Он целует ее грудь, посасывает, прикусывает… И она начинает задыхаться от этой ласки…