Марина Суржевская - Зачем цветет лори

Когда аид ушел, поправив свою одежду и больше не посмотрев на девушку, Оникс вскочила, схватила с кровати покрывало, укуталась. И посмотрела на жемчуг, брошенный на полу. Даже она знала, что такая нитка стоила очень дорого, розовый жемчуг добывался только в далеком море на юге империи.

Оникс мечтала увидеть море. Всю свою жизнь она провела на скалах, где было прохладно даже летом. А на южном море, говорят, можно ходить совсем без одежды, настолько там тепло, или в тонких шелковых шальварах, которые легки, словно перышко, и раскрашены, как оперение дивной птицы-сан. Хотя, возможно, все это лишь байки.

Девушка сбросила покрывало, подошла к кадушке, рассматривая в воде свое отражение. Она не понимала своей красоты. Обычная внешность — глаза, нос, рот. Если бы кто-то предложил ей забрать все это в обмен на неказистую наружность и спокойную жизнь, она согласилась бы, не раздумывая. Но кто ж такое предложит… Небесные таких сделок не заключают. Но Оникс не желала предаваться унынию и не видела смысла в том, чтобы биться головой об стену, сетуя на несчастную судьбу.

Про цветок лори ей рассказала Марвея, когда Оникс было лет пять. Старуха поманила девочку в темный угол и обыденным голосом сообщила, что то, что Оникс воспринимает как непонятную щекотку на спине, на самом деле рисунок. Печать проклятия, доставшаяся ей. Старая Марвея была не слишком сентиментальна и ласкова, не умела общаться с детьми, поэтому с маленькой Оникс она разговаривала как со взрослой и о том, что ждет девочку, тоже говорила без утайки. И Оникс восприняла это спокойно. В пять лет ребенку непонятно слово «смерть». Она не могла взять в толк, как это так, ее убьют? А что же дальше? Неужели солнце будет так же всходить, старухи шаркать разношенными ботинками, кошки рожать котят в сарае, а ее, Оникс, не будет?

Не может такого быть.

А потом она просто привыкла к этой мысли. Тем более что годы шли, лори не расцветал, а жизнь казалась неизменной и постоянной, хоть и скучной.

Оникс поплескала в лицо водой, обмыла тело. Она старалась не думать о том, что делает с ней аид. Старалась не вспоминать. Зачем? Только лишние слезы… Она не понимала, почему ее тело отзывается на его ласки, если душа ненавидит? Как такое возможно? Злые слезы снова закипели в глазах, и Оникс раздраженно смахнула их рукой.

Потом оделась, заплела волосы в косы и осторожно дернула дверь. Удивительно, но она открылась!

С опаской девушка вышла в коридор и нос к носу столкнулась с Гахаром.

— Я хочу… пройтись, — неуверенно глядя на блондина, сказала Оникс. К ее радости, он кивнул.

— Раяна может ходить где хочет, но не покидать дом, — мягко сказал он и добавил: — На вас аркан.

Она кивнула. Мужчина смотрел на нее без злости, так что она, поколебавшись, все же сказала:

— Мне жаль, что аид наказал вас, Гахар. Из-за меня, за те орехи. Простите.

Он молчал, но в серых глазах пса на миг явно вспыхнуло удивление, которого он не смог удержать и скрыть, несмотря на многолетнюю выучку. И медленно кивнул.

А Оникс двинулась к лестнице, чувствуя его взгляд на своем затылке.

Внизу она нашла хозяйку, которая явно обрадовалась ее обществу. Привыкшая к работе девушка страдала от безделья и помощь предложила с удовольствием. Женщина, представившаяся Дореей, смотрела скептически, как это госпожа будет помогать ей? Что за странная прихоть? Да госпожа, верно, ничего тяжелее шелкового веера в руках не держала?

Оникс вспомнила трупы, что они с Марвеей и колченогой Бетой тащили на костер, и улыбнулась. Да уж, веер был еще тот…

Впрочем, Дорея быстро поняла, что госпожа не так нежна, как кажется, и разделывает тушки не хуже заправского мясника! И лишь удивленно поглядывала, как споро Оникс кромсает мясо и режет овощи для супа.

Особо поговорить им не удалось, хоть у Дореи и ныло нутро от желания все прознать про странную компанию, что гостевала у нее. Но на стуле у окна красноречиво сидел один из псов, неотрывно глядя на Оникс. Сначала это был шатен Ар, и в его присутствии девушка чувствовала себя скованно и неуютно. Потом его сменил Гахар, и стало легче, блондин по крайней мере не вызывал у нее такой неприязни.

Гахар сидел молча, облокотившись о стену, так неподвижно, что через какое-то время женщины почти забыли о его присутствии. И уже весело болтали о своем, девичьем. Вернее, болтала Дорея. Она вываливала на Оникс местные байки и разговоры, радуясь свежему слушателю и искренне веря, что Оникс все это интересно. Хотя девушке было и правда интересно, такая болтовня на кухне создавала иллюзию дома и безопасности. Поэтому слушала она внимательно, вовремя вставляла ахи и междометия, так что у хозяйки создавалось впечатление активного диалога. Между тем о себе и своих спутниках Оникс не сказала ни слова.

И все время, что Дорея рассказывала о соседе-пьянчуге и ценах на зерно, Оникс ждала подходящего момента. Кивала, чуть сдвигаясь в сторону, ненароком поворачиваясь к Гахару спиной. Несколько раз, чтобы он привык к ее движениям и уже не реагировал. Чтобы обмануть, усыпить бдительность, зачаровать.

Все ее чувства сосредоточились на тонком узком ноже, что лежал на столе. И в какой-то момент Дорея ненароком помогла ей, повернулась неловко, рассыпав на столе корзину зеленых яблок, и с шумом засуетилась, принялась собирать, закрыв Оникс своей пышной фигурой.

Миг — и Гахар уже стоит рядом, внимательно наблюдает за девушкой, равнодушно отпихивает хозяйку. Оникс посмотрела на него спокойно и слегка удивленно, всем своим видом выказывая недоумение от его поспешного приближения.

И прижимая к боку руку с ножом в рукаве.

Ужинали похлебкой из утки и пирогами с яблочной начинкой. Непогода разгулялась так, что чуть не сносила крышу, и хозяйка убежала во двор с беспокойством проверять хлипкие сараюшки, в которых хранились дрова и жили куры.

Аид вернулся промокший насквозь, потоки воды стекали с его одежды и оставляли лужи на досках пола. Не обращая на это внимания, он поднялся по лестнице на второй этаж, ушел в свою комнату. Оникс безмятежно смотрела в окно, и когда он вернулся, даже головы не повернула. Быстро поев, она ушла наверх, стараясь ни с кем из мужчин не встречаться взглядом.

В комнате она походила, раздумывая, не подтащить ли к двери лавку, но с сожалением отбросила эту мысль. Лавка аида не удержит…

Но теперь у нее было кое-что лучше — нож с тонким лезвием, надежно припрятанный под тюфяком.

Если бы она знала, как скоро ей придется им воспользоваться…

Вечер спустился на землю быстро, по-осеннему. Пасмурный день перетек в холодные сумерки, наполненные стуком дождя по бревенчатым стенам. Такая погода всегда навевала на Оникс сон, к тому же к вечеру похолодало. Так что она не придумала ничего лучше, чем лечь спать. В обители спать ложились всегда рано, во-первых, уставали за день, а во-вторых, берегли масло в лампах.