Ульяна Соболева - Обреченные

- Он любит Рейна. Это самое главное, - так же тихо ответила я и прикрыла глаза. От усталости и потрясений слегка кружилась голова. Мне казалось, я за эту неделю прожила несколько лет.

- Рейна? С каких пор он стал для вас Рейном, моя деса?

Резко повернула к ней голову и встретилась с проницательным взглядом темных глаз. От нее никогда нельзя было что-то утаить. Она слишком хорошо меня знала.

- С тех пор, как я его узнала, и с тех пор, как рискнул всем ради того, чтобы вывести нас оттуда. Он оставил тебя в живых, Моран…Из-за меня.

Моран села напротив на ящик и усмехнулась, заглядывая мне в глаза.

- А я знала, что так и будет, моя деса. По глазам вашим видела. Любовь часто ходит с ненавистью по одному лезвию. Обе режутся, истекают кровью, но ни первая, ни вторая друг без друга не могут. И да…из-за вас. Велиар бредит вами. Я никогда не видела такой страсти. Она пугает. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

- Я его просто чувствовала, Моран…понимаешь? Разум не узнавал, а здесь, - прижала ладонь к груди, - здесь я чувствовала, что знаю его…помнишь валласара там, в Тиане? Того, что приезжал ко мне…того, о котором я запретила вспоминать и побила тебя, когда ты…когда ты сказала, что он погиб и больше никогда не вернется.

- Помню…как же не помнить. Нам обеим это помешательство могло стоить головы. Я молилась, чтобы это прекратилось. Вас могли забросать камнями, а меня сжечь за пособничество.

- Это он, Моран….Рейн дас Даал – это тот валлассарский мальчик.

Я сама до сих пор не верила до конца. У меня в голове не укладывалось, что это один и тот же человек. И лишь сегодня я окончательно в этом убедилась, когда он смотрел на меня с тем же тоскливым отчаянием, как и в то утро, когда покинул меня навсегда.

Раздались короткие удары в дверь и затем несколько сильных. Моран кинулась открывать. Сайяр принес с собой запах крови и мороза. Стряхнул снег со светлых волос и с воротника плаща. Поставил на пол мешок и подвинул его к нам носком сапога.

- Переодевайтесь. В городе объявили тревогу, вас ищут в каждом углу и подворотне. Здесь мужская одежда. Иначе мне вас не провести по городу. Останавливают и досматривают каждую особу женского пола от десятилетней девочки до старухи.

Я бросила взгляд на Моран и снова посмотрела на Сайяра.

- Выйди. Мы переоденемся.

- Склад заброшен, и мне нельзя привлекать лишнего внимания, стоя у ворот.

А потом усмехнулся, увидев мое замешательство.

- Я отвернусь. Но вы мне интересны не более, чем прошлогодний снег. Меня оскопили ещё в десятилетнем возрасте.

- О, Иллин, - сорвалось с губ непроизвольно.

- Вашу жалость оставьте при себе. Валлассарский дозорный принимает присягу и добровольно отказывается от плотских утех. Настоящий воин должен думать головой, а не членом. Вы, лассары, ничего о нас не знаете, а хотели править нами.

Отвернулся, а я судорожно вздохнула, услышав его жуткие откровения. Варварские обычаи. В Лассаре такого не практиковали и никогда не стали бы. Мальчик – продолжатель рода, а лишение мужского достоинства было равносильно убожеству.

- Переодевайтесь. Времени слишком мало.

Мы лихорадочно сбрасывали одежду, дрожа от холода и стуча зубами. Моран помогла мне завязать поясом спадающие штаны, обмотать ноги тонкими кроличьими шкурами и натянуть сверху огромные сапоги. Сложнее было с рубахой и жилетом. Я тонула в них. Мы обмотались веревками, чтобы хоть как-то удержать их на себе. Шерсть скатывалась с плеч, жилет распахивался на груди. Рукава пришлось закатить, а низ рубахи доставал мне до колен.

- Прячьте получше ваши волосы, ниада. Пригладьте их жиром. В мешке есть сверток с банкой топленного сала.

- Совсем ополоумел? Как я его потом с её волос смывать буду? Там, куда ты нас ведешь, будет такая возможность?

- Одна прядь выбьется, и мы пропали. Эта ошибка будет стоить жизни нам всем.

- Мажь, Моран. Да пожирнее. – зажмурилась от едкого тошнотворного запаха сала, - надо будет - вообще обрежем.

- Ваши волосы слишком бесценны, чтобы их обрезать, как простолюдинкам.

- Быстрее. Скоро на площади начнется экзекуция, и мы не сможем пройти. Народ повалит со всех сторон. Все жаждут смерти убийцам Лютера. Если бы мог, я бы принес им вашу голову, чтобы спасти моего велиара, но его воля для меня закон, и священное Пятикнижье меркнет перед ним.

Сайяр выделил последние слова, а я вздернула подбородок, морщась от боли, когда Моран тянула волосы, смазывая их вонючей дрянью. Она повязала мне на голову платок и натянула шапку из соболиного меха по самые глаза.

- Я не стану перед тобой оправдываться, валласский пёс. Но я не убивала мальчишку, и мне плевать, веришь ты мне или нет. А насчет моей головы, я бы тоже не отказалась видеть твою верхом на пике с выклеванными глазами. Когда-нибудь моё желание исполниться.

- Или моё - глухо ответил он, - когда-нибудь вы оступитесь, и я буду первым, кто занесет меч над вашей шеей.

- Вам бы шарф на лицо, – прервала нас Моран, - Вы не похожи на мужчину. Даже на юношу не похожи.

Сайяр, не оборачиваясь, швырнул Моран свой шерстяной шарф, и та обмотала его вокруг моего лица. Сама она походила на мальчишку-подростка, утопая в огромном плаще и шерстяной жилетке.

- Мы готовы, - сказала она и накинула на голову капюшон. Валласар обернулся и осмотрел нас с ног до головы. Презрительно усмехнулся.

- Сойдет. Сольетесь с толпой, на вас даже внимания не обратят. Нам главное мимо площади пробраться. Голос не подавать, по сторонам не оглядываться. Просто идете за мной, ясно?

- Ясно, – ответила я. – пошли, пёс.

Как только вышли на улицу, тут же услышали крики и голоса со стороны площади. Едва начало светать, а народ уже потянулся туда в каком-то ужасающе огромном количестве, словно эта казнь, и правда, была единственным развлечением и самым ожидаемым событием. Опустив головы, мы шли следом за Сайяром, стараясь не отставать. Я прислушивалась к тому, что говорят люди. Иногда они знают намного больше, чем могут себе предположить их правители. Отец очень часть переодевался и выходил в народ, собирая информацию. Потом я видела на площади изуродованные тела мятежников и заговорщиков, болтающиеся на виселице.

- Надеюсь сегодня эту тварь всё же найдут и казнят.

- Пусть казнят хотя бы тех лассарских ублюдков, которых отловили в деревне.

- Ведьма она. Уже в какой раз казни избегает.

- Шлюха она велиарская, вот и избегает расправы, приворожила нашего Рейна, а он видит только то, что между ног у нее.

- Он же приказал казнить её.

- Ага, приказал. И где она? Сбежала из-под стражи? Ее охраняли похлеще, чем Валласскую казну. Интересно, что особенного в этой суке, если так крепко его за яйца ухватила.

- Красивая ведьма. Адски красивая. Говорят, ниады мужчин соблазняют, как морские сирены. Их голоса доводят до сумасшествия, а от запаха волос мужчина с ума сходит. Проклятие они. Наказание, посланное их Иллином на землю.