Виктория Люмьер - Анна [СИ]

В этот раз Анна была с Анжело полностью открытой и показала все свое любовное мастерство. Она наслаждалась своими ощущениями, а он наслаждался ей. И чем больше желание овладевало ею, тем больше возбуждался он сам.

На другое утро изрядно помятый, страдая головной болью и похмельем, Альфредо спустился к завтраку. Выглядел он не важно. Оттекшее лицо, волосы, торчащие в разные стороны, в мятом халате и босиком он предстал перед своими ночными гостями. Тяжело плюхнувшись на стул, он подозвал слугу и приказал нести ему завтрак и аспирин, чтобы заглушить тяжесть похмелья. Анжело с Анной молчали, наблюдая за ним. Анжело виновато смотрел на Анну, будто извиняясь за видок брата. Тот же продолжал молчать, издавая тяжелые, похожие на стоны, звуки. Наконец, он выпил «шипучку» и обратился к присутствующим:

— Ну, драгоценные мои, как вы почивали? Надеюсь, вам было мягко! Не то, что мне, — полу шутя, полу жалуясь, прохрипел мужчина.

Казалось, ответ ему был ни к чему. Анжело помолчал, спросил:

— Альфредо, скажи! Как долго ты собираешься продолжать такой образ жизни? Вчера ты превзошел в гостеприимстве сам себя. Ты меня, конечно, извини, но вчера ты был похож на изрядно озабоченную и невоспитанную свинью.

— Это ты на меня злишься из-за того, что я немного потискал твою «крошку». Ладно, перестань Анжело. Ты что? Обязуюсь впредь не прикасаться к ней. Хотя, что я обещаю? Она же сама — прелесть. О, родственничек дорогой, я тебя прекрасно понимаю.

— Альфредо, я сейчас тебе врежу! — возмутился мужчина, привстав со своего стула.

— Да ты что? — испугался Альфредо. — Она же все равно с тобой осталась.

Анжело уже занес кулак, чтобы ударить брата, но в это мгновение Анна остановила его, схватив за руку.

— Анжело, не надо, успокойся! — тихо сказала она.

— Вот слушай, что она говорит! — поддакивал с выпученными глазами Альфредо.

Наконец, придя в себя, он облагоразумился и уже с вежливым тоном обратился к Анне:

— Милая Анна, я бы хотел попросить у вас прощение за мое не пристойное вчерашнее поведение. Мне действительно очень стыдно. Но, так же хочу заметить, что вы — очень нежное и весьма приятное создание. Я получил огромное наслаждение, танцуя с вами. И в знак своего раскаяния я бы хотел пригласить вас, с разрешения Анжело, конечно, на одно семейное собраньице. Признаюсь, это мероприятие, на котором будет присутствовать весь наш большой «семейный клан». И это никак не увеселительная поездочка, а настоящая разборка двух мафиозных структур.

— Альфредо, не рано ли посвящать Анну в дела нашей семьи? — возразил Анжело.

— Отнюдь, брат. Ни сегодня, так завтра ты женишься на ней. Какая разница? Она уже наша семья! — твердо ответил Альфредо.

Анна, конечно же, согласилась. Этого приглашения она добивалась последние полгода. Ради этого и была затеяна вся игра.

Через несколько часов все сведения о сходке были направлены в Центр управление. Планировалось, что Анна будет работать под прикрытием. В самое подходящее время, когда все бандиты соберутся вместе, начнется штурм и силами полиции удастся захватить и обезвредить обе группировки. В момент штурма Анна должна была укрыться в безопасном месте и ждать окончания операции.

Сама Анна планировала укрыться не одна, а вместе с Анжело. Но судьба распорядилась по-другому.

Анна стояла позади Анжело и наблюдала за весьма интересным развертыванием происходящих событий. Это было похоже на спектакль, который разыгрывался по давно намеченному и хорошо отрепетированному сценарию. Две мафиозные группировки находившиеся друг против друга. Отцы — основатели двух семей с наигранной вежливостью пытались договориться о сферах влияния на континентах. Но никто из них не хотел уступать сопернику. В воздухе летало ощущение скорейшего окончания этого фарса, причем не мирными действиями. Неожиданно Федерико Замбродис встал со своего стула и обратился ко всем присутствующим.

— Братья! Наше дело не измеряется весами законности государств. Законы, по которым мы живем, мы создаем сами и сами пытаемся им придерживаться. Ибо закон семьи превыше долга и любви. Но не всем хотелось бы, чтобы мы чтили наши обычаи. Многие стараются разрушить наши дружеские, и даже семейные связи, пытаясь настроить, друг против друга. «Кому может быть это выгодно?» — спросите вы меня. Ответ очевиден! Государственные силовые структуры, как полиция, армия, спецслужбы разведки и внутренних войск, стараются разорвать священные узы семьи и долга. Но допустим ли мы этого? Поддадимся на дешевые трюки наших врагов? Вот вопросы, над которыми стоит задуматься! — он немного помолчал, медленно прохаживаясь вдоль своих людей, опираясь на трость. Через минуту продолжил. — В нашем клане завелся враг, крыса, которая уже на протяжении почти полугода вынюхивает и высматривает. Она обманом проникла в нашу семью. Ей удалось влезть в самое сердце, не погнушавшись священными принципами любви и верности. И большее чувство скорби меня посетило от того, что это случилось с моим родом. Анжело, мальчик мой, сейчас я хочу обратиться к тебе. Подойди ко мне! — пригласил старик сына. Положив руку на плечо Анжело, Федерико продолжил. — Наконец, во имя моей семьи, моего рода и тебя, Анжело, я хочу покончить с этой игрой.

Он жестом отдал команду своему помощнику. И через минуту какой-то амбал из личной охраны Замбродиса отца втащил на общую сходку изрядно искалеченное и окровавленное, но еще живое женское тело и бросил его у ног хозяина. С трудом в нем можно было узнать совсем недавно цветущую и жизнерадостную Мадлен. От страха и душевной боли Анна побледнела, кровь стучала в висках. Стеклянными от ужаса глазами она смотрела на несчастную женщину, но ничем ей помочь не могла. Сейчас любое действие было смерти подобно. Бедная Мадлен. Изувеченная, но еще живая, она старалась держаться достойно. Очень быстро к ней подошел старший сын Замбродиса, Альфредо и, как котенка, за шиворот приподнял на колени. Мадлен приоткрыла свои совсем заплывшие кровью глаза и безразлично посмотрела в толпу. Неожиданно ее плавающий взгляд остановился на знакомом лице. Стараясь всмотреться в него, Мадлен прищурилась и увидела свою нежную и любимую Анну. Сколько же было боли и радости в этом взгляде, как будто умоляя о спасении, просил он защиты. Но, глаза Анны молчали и оставались холодными и безучастными. Как же самой Анне в это мгновение было тяжело. Но, долг не позволял ей смягчиться и, тем самым, выдать себя.

Неожиданно, в толпе другой стороны, мелькнуло очень знакомое женское лицо. Его трудно было не заметить. Ибо обладательница мордашки возвышалась над всеми остальными присутствующими, как смотровая башня. Немного подумав, Анна вспомнила, где уже видела эту особу. Конечно! Ей оказалась давняя приятельница Анны Джеси. Та поняла, что Анна ее узнала, но пока никаких действий предпринимать не стала.