Алина Борисова - Невеста для демона страсти

Увы, сменить наряд к ужину, как то, несомненно, полагалось бы герцогине, я не могла, хоть и понимала, что амазонка для данного мероприятия несколько не подходит. Но это Лис мог создавать из воздуха наряды и украшения… А еще копье для убийства, одернула я себя. Хватит уже мечтать о Лисе! Он чудовище и убийца, пожирающий чужие жизни. И только герцог может меня от него спасти. Должен спасти!

За ужином изменилось не многое. Любезнее мой богом-признанный-супруг не стал, а поглощение пищи под его изучающим взглядом невольно пробуждало в памяти выражение «следственный эксперимент». Есть при столь пристальном внимании было сложно, аппетит почти сразу пропал. Но отказаться от еды — это все равно, что подтвердить его сомнения в моей человеческой природе, а мне казалось важным доказать ему, что я не сильфа, на уровне бытовых моих потребностей в том числе. Поэтому я продолжала трапезу, попутно пытаясь отвечать на вопросы.

Интересовала герцога свадьба, а именно мои ощущения во время взаимодействия с алтарным камнем. Интересовало наше с Лисом последующее путешествие: поведение и привычки сыттара, мое самочувствие и те изменения в себе, которые я постепенно ощущала. Причем то, что изменения были, и я их ощущала, он утверждал, мне же оставалось лишь описать, какие именно.

И что отвечать, я толком не знала. Да, я вспоминала и пыталась описывать те изменения в ощущениях, что были до памятной дуэли. Но они были минимальны, герцог же явно ждал чего-то большего, а признаваться в том, насколько все со мной плохо, я боялась. Что он сделает, когда узнает, что мое физическое тело — лишь результат воздействия энергии источника, да волшебные перчатки?

А с другой стороны: как он сможет помочь мне, если не будет точно знать, от чего спасать?

— Почему он проиграл на дуэли? — неожиданно прервал мой рассказ герцог. — Смертельное ранение, лужи крови — к чему все это?

— Не знаю, — растерялась я. — Меня там не было…

«Говорить или не говорить? — стучало в виски, — говорить или не говорить?»

— Вы разве не общались? Не задавали ему этот вопрос? — не принял ответа герцог. — Он же у нас бессмертный. Неубиваемый. Его реакции во много раз превосходят человеческие. Почему ранили его, а не он?

— Но… такое бывало и прежде. Я же рассказывала. Он проигрывал, позволял валять себя по земле. Ему интересно. Собственные ощущения, чужие эмоции. Радость победы в том числе. Не собственная радость от собственной победы, — поспешила я уточнить. — Это ему как раз не интересно. А эмоции противников.

— Я понял, — невозмутимо отозвался герцог. — Вот только позволить валять себя по земле и допустить смертельное ранение — вещи немного разные. Насколько я знаю — а знаю я об этом, поверьте, весьма немало, кровь, потерянная сыттаром в человечьем обличье, невосполнима. С ней уходят его жизненные силы, его способность поддерживать человеческий облик. И вы пытаетесь уверить меня, будто ваш господин позволил практически развоплотить себя просто забавы ради?

Повисла пауза. Повторять про то, что я не знаю ответа, было явно бессмысленно. А отвечать… Я не знала, как. Я помнила, как он вбежал — истекающий кровью, падая, теряя силы. Волнуясь лишь за меня, переживая лишь обо мне. Успокаивал, утешал, помогал. Спеша увести меня оттуда, прежде… прежде, чем он… развоплотится? Спеша помочь мне сам, не оставляя преданным слугам. А потом держал на руках, охраняя мой сон.

— Это все замок, — отчаянно качнула я головой, прогоняя нахлынувшие не к месту чувства. — Это все чертовый Черный замок.

— Замок? — конечно, герцог мгновенно ухватился за мои слова. — При чем здесь замок?

— Я должна быть живой, — вздохнула, сдаваясь. Да что я, в самом деле? Вот она, причина всей его нежности, всей его заботы. — Для того, чтоб войти в этот замок, я должна быть живой. Мне нельзя превращаться в сильфу. Иначе не откроется… дверь, клад — я не знаю. Но то, что он хочет там получить, смогу достать только я и лишь оставаясь человеком. А в ту ночь… вернее, в то утро, когда была эта глупая дуэль, затеянная им исключительно забавы ради, я… Я начала превращаться, — призналась. Чего уж тянуть? — Лис… сыттар сказал мне потом…

— Лис?

— Герлистэн. Он сказал, вы закрылись. Попытались расторгнуть брак, так он выразился. И ваши жизненные силы… оказывается… Я не знала, клянусь! Не знала, что он вытягивает мои силы, а я ваши… И вот, когда вы нашли какой-то способ прервать… прекратить… я едва не погибла… едва не стала… словом, я испугалась, закричала, и он, должно быть… еще бы, все его планы едва не… Конечно, он бросился спасать, — неуклюже закончила я свою исповедь.

— Бросился спасать прекрасную даму, не замечая шпаги на своем пути? — уточнил его высочество, не скрывая глубокого скепсиса.

— Я не знаю про шпагу, — устало повторила я, откладывая приборы. Есть расхотелось совершенно. — Меня там не было, а он не сказал. Я знаю, что прибежал он сразу, как я позвала, был ранен, кровь текла из груди, изо рта, — я невольно передернулась, вновь вспомнив все это. — Ему было очень плохо, он едва не падал. Но спасти он пытался, прежде всего, меня.

— Какой вы, однако, ценный приз, как выясняется, — герцог окинул меня очередным жестким и цепким взглядом. — А по виду и не скажешь.

— Он не принц крови, чтоб ценить лишь длину моей родословной, — оскорбилась, да. Нет, я в курсе, конечно, что для кузена короля дочь графа Хатора меньше, чем ничто. Вот только не все вокруг кузены короля. Есть те, кому нравится просто Роззи.

— А что же он ценит, длину ваших ресниц? — скривился герцог. — Не обольщайтесь, дорогая моя «почти герцогиня», он выбрал вас исключительно благодаря родословной. Сыттар может взять из мира лишь девицу вполне конкретного рода. Или ваш благородный герой вам этого не сказал?

— Он… — нахмурилась, припоминая, — что-то такое… упоминал, да. Что иногда подходящей невесты нет, и приходится ждать. И меня он ждал восемь лет… Но разве это связано с родом? Я встречала других… девушек, и они мне не родственницы.

— Как любопытно, — судя по тону, любопытно ему не было ничуть. — Имя Лилит Саах-Рэ вам что-нибудь говорит?

— Нет, не встречала, — я чуть нахмурилась, припоминая. — Адель, Мари, Марго, Ребекка… Анабель, — припомнила и ее. — Лилит не видела.

— Анабель… — задумчиво повторил за мной герцог, и глаза его на миг подернулись дымкой. — А Лилит вы встретить и не могли, сильфой она не стала, умерла своей смертью, и очень, очень давно, — вернулся к теме беседы мой суженый. — В Темные века, до установления власти Пресветлого Дэуса, она была служанкой Черной богини. Самой преданной, самой верной. Она отдала служению своей богине всю свою жизнь — и жизнь всех своих потомков. Богиня дар приняла — и Лилит стала праматерью рода, в котором рождались лишь дочери. «Дочери Лилит» именовались они, «служанки богини». Стояли они высоко, куда выше нынешнего священства. Их устами говорила нечестивая богиня, их руками творила беззакония… Пока Дэус не восстал и не закончил эти темные дни. Дочери Лилит лишились власти, лишились права на родовое имя, растворились, приняв фамилии мужей. Но не исчезли. Дэус отдал их сыттарам, в надежде извести поганый род, да что-то сыттары не спешат… Зачем он отправил вас ко мне?