Сиира Го - Лунный свет (ЛП)

- Спасибо за беспокойство... я ищу одежду. Вы случайно не знаете, где она?

Таичи поймал себя на том, что говорит с дворецким куда вежливее, чем обычно. И как это иностранец так хорошо выучил японский?

- Я взял на себя самонадеянность ее постирать. Принесу немедля. Не хотели бы вы пока принять душ?

За учтивыми словами Таичи чуял неприязнь. По всей видимости, Энтони был прекрасно осведомлен, чем именно они занимались ночью, и сильно этого не одобрял.

- Потом я приготовлю вам завтрак.

- Нет. Благодарю за заботу, но мне пора идти.

- Я не вправе отпустить вас без разрешения Томоэ-сама. Боюсь, вам придется подождать, пока он проснется.

Никто не мешал Таичи соврать, будто бы Томоэ велел ему уходить. На худой конец, он запросто мог сбежать. Однако честность не позволила. Так что парень принял душ, натянул майку и слегка севшие после стиральной машины джинсы и послушно съел большой омлет с поджаренным хлебом.

- Чай или кофе?

"Как в ресторане", - смутился Таичи:

- Мне бы обычной воды. Я же деревенский, не особо мы там чай и кофе пили, чтобы выбирать.

Дворецкий кивнул и принес апельсинового сока. Пока Таичи утолял жажду, Энтони пристально смотрел на его руку, прежде перебинтованную. Теперь повязка исчезла: верно, не вынесла бурной ночи. Более того, сгинула и сама рана.

- Томоэ-сама просыпается поздно. Можете остаться в гостиной и посмотреть телевизор. Или проводить вас в библиотеку?

Несмотря на то, что Таичи усиленно выставлял себя неотесанным деревенщиной, он без колебаний выбрал библиотеку.

- Сюда, пожалуйста.

И перед парнем распахнулись райские врата.

Забитые книгами полки от пола до потолка. До самых верхних позволяла достать небольшая лестница. В библиотеке преобладали древние тексты, среди них Таичи заметил много западных книг.

- Я попал на небеса, - невольно выдохнул он.

Когда зашло солнце, дворецкий поставил на серебряный поднос бокал с красной жидкостью и спустился в гостевую спальню. Тихо постучавшись, ступил в комнату. Томоэ по-прежнему спал.

Дворецкий оставил бокал на прикроватном столике и склонился над господином:

- Томоэ-сама, солнце село.

- Мм... Энтони... только не брани меня, хорошо? - едва слышно пробормотал виконт.

Приоткрыл глаза и медленно зарылся лицом в одеяло.

- Я попросил Ямагами-сама подождать вас внизу.

- Спасибо, Энтони. Теперь послушай меня и не сердись, пожалуйста. Это было волшебно... Он неопытен, но полон страсти. Я никогда не испытывал подобного.

Смущенные признания звучали глухо: Томоэ продолжал прятать лицо.

- Я как раз хотел поговорить о нем. Томоэ-сама, этот человек опасен. Вы должны сдержать слово и избавиться от него.

- Энтони, кто здесь хозяин? - гневно отбросив одеяло, виконт вскочил.

Выпрямился во весь рост. Кого-то подобное зрелище могло обескуражить, но не Энтони: дворецкий провел с Томоэ слишком много лет, чтобы поддаваться его чарам.

- Томоэ-сама, вы мой единственный хозяин, потому я считаю своим долгом предостеречь вас. Он не человек... во всяком случае, не обычный человек.

- Охотно с тобой соглашусь. Шесть... нет, семь раз за ночь! Немногие люди на такое способны. Невероятно...

- Томоэ-сама, будьте рациональны.

- Я всегда рационален.

Сияющее лицо виконта омрачилось. Он потянулся за бокалом и одним махом проглотил содержимое. Мраморно-бледные щеки порозовели.

- Успокоились? - дворецкий взял пустой бокал. - Рана Ямагами-сама полностью закрылась.

На несколько секунд Томоэ, казалось, серьезно призадумался. Но ответ его не был ответом высокообразованного человека.

- У него хороший обмен веществ, вот и все.

- Томоэ-сама, ускоренный метаболизм присущ разве только младенцам, но и младенцу потребовалось бы два-три дня...

- Не глупи. Он обычный человек. Предположим, аппетит, в том числе и сексуальный, у него действительно повышен, и что с того? Милый, наивный юноша. С какой стати ты на него взъелся? Он пытался украсть столовое серебро или что?

Томоэ отошел от кровати (в его движениях не чувствовалось и следа прежней усталости) и подобрал разорванную пижаму. При виде шелковых тряпок, в которые превратилась дорогая вещь, дворецкий покачал головой:

- Милый наивный юноша?

С неопровержимыми уликами в руках виконт не сразу нашел, что сказать:

- Неважно. Под конец он был очень галантен.

- Я принесу вам халат, - дворецкий направился к двери, но, не дойдя, снова повернулся к Томоэ:

- Если он не человек, то что?

- Япония - древняя страна. Кто знает, какие причудливые создания нашли здесь приют... В конце концов, это не существенно. Он мне нравится, и мне все равно, кто он. Если уж на то пошло, я и сам...

Дворецкий вздохнул:

- Вы одиноки, я понимаю. И сожалею, что не в силах помочь.

- Энтони, мы уже говорили об этом. Я люблю тебя, но единственный, кто способен скрасить мое одиночество - юноша, сияющий, подобно солнцу.

- Я больше не хочу видеть ваши слезы. Возможно, Ямагами-сама - хороший человек. Сейчас он мирно читает в библиотеке, однако советую вам не мешкать. Не удивлюсь, если он решит покинуть дом, никого не предупредив.

- Ты прав! - Томоэ сдернул с кровати простынь, обернулся ею на манер римской тоги и поспешил в ванную.

Если он не поторопится, Таичи может уйти. Нельзя этого допустить. Теперь виконт окончательно распрощался с первоначальным намерением оставить парня лишь на ночь. У Таичи не было семьи, дома, работы - безупречный вариант. Словно само провидение сжалилось над виконтом и ниспослало ему того, кто способен стать идеальным спутником.

- Нас определенно свела судьба...

Такая мысль посещала Томоэ с каждым новым знакомством. Вот только редкие из них не заканчивались трагедией. И все же виконт не расставался с надеждой.

- М-да, - уронив простынь, Томоэ застыл перед зеркалом.

Вид открывался печальный: алебастровую кожу испещряли укусы, кровоподтеки, царапины. Обычному человеку потребовался бы не один день, чтобы оправиться после столь жестокой ласки. Однако Томоэ, глазом не моргнув, с удовольствием встал под горячий душ.

Рана Таичи зажила за ночь. Честно говоря, это не казалось виконту таким уж чудом: он и сам был не прост.

- Все же Ямагами-кун не совсем такой, как я...

Пахло душистым мылом и пресловутым розовым маслом. Гематомы бледнели, царапины затягивались. Исцеленное долгим сном и таинственным напитком тело стремительно восстанавливалось, словно предыдущей ночи не случилось и в помине. Но была одна вещь, которая представляла для Томоэ настоящую опасность - солнце.

- Он любит солнце, а значит, отличается от меня и Энтони. Хотел бы я знать, кто он...

Виконт внимательно изучил свое отражение. Ни следа темноты под глазами, на щеках румянец, сочные губы.