Эмма Марс - Спальня, в которой мы вместе

– Думаешь, Франсуа останется овощем на всю жизнь? – сетовала Соня в кафе больницы перед тарелкой супа из вяленых помидоров. – Я знаю, что эгоистка, но никак не могу смириться с мыслью, что эта шлюха Сесиль получила от него все самое лучшее… а я – это дерьмо.

– Ты заблуждаешься. Именно ты получишь все лучшее, моя Соня, потому что он наконец нашел свое счастье. Благодаря тебе.

Моя неловкая попытка утешить ее заставила Соню улыбнуться. Уцепиться за это слабое утешение было лучше, чем размышлять целый день, кто же явился виновником покушения на ее возлюбленного.

Я же не сумела избавиться от желания прокрутить все возможные варианты. Нужно ли было подозревать Фреда, ее бывшего ревнивого любовника? Или Сесиль, жену, вынужденную согласиться на развод? Что касается Дэвида, то он, возможно, испытывающий больше всего злости к Франсуа, казался мне менее всех способным поступить таким образом. Какой властью и поддержкой обладал Дэвид Барле в нынешнее время?

Созерцая Франсуа в разбитом состоянии в его больничной постели, я задала себе вопрос: каким бы было мое отношение к тебе, если бы ты оказался на его месте? Ты обучил меня искусству анатомических загадок, что бы я еще смогла полюбить в твоем теле, если бы от него осталась лишь переломанная груда?

Сегодня я уверена в своем ответе. Любая из твоих конечностей, любой из твоих органов сумели бы довести меня до оргазма. Зоны, которые априори считаются наименее чувственными, сумели бы вызвать у меня ту решительную дрожь, которая приведет к наслаждению. Да, например, я смогла бы заниматься любовью с твоими коленями. Я согнула бы одну из твоих ног так, чтобы коленная чашечка выступала, и села бы на тебя сверху, прижавшись к ней своим лоном. Я бы начала двигаться на тебе всей его поверхностью. И что удивительно, ты тоже кончил бы от этой не самой эрогенной зоны. Тебя бы возбудил тот факт, что я истекаю соками на твой неподвижный бугор и что судороги моей вагины ритмично пульсируют и трепещут на нем. Я бы угадала в твоих полуприкрытых увлажненных глазах непередаваемую вспышку наслаждения. Ты бы стал мужчиной, который наслаждается каждой частью своего тела, даже самой нелепой. Я бы занималась любовью с твоими ступнями, твоими пятками, твоими локтями или даже с таким совершенно не приспособленным для этого костным выступом, как твой подбородок. Каждая часть тебя смогла бы дарить и получать любовь.

(Рукописная заметка от 01/10/2010)

Соня проводила все дни у изголовья постели Маршадо. Так быстро вернуться туда, где умерла мама, было для меня невыносимо. Соня поняла это и избавила меня от необходимости проводить долгие часы рядом с ней.

Снова одна в своей квартирке, пока мой текст был у редактора на вычитке, я не знала, чем бы по-хорошему занять себя, кроме как сочинять письма, где на всех наклеен один и тот же адрес:

Луи Барле

Тюрьма Санте

Улица Санте, дом 42

75674 Париж 01 Cedex 14

Много раз на дню я получала электронные сообщения от «E&O» или от Эвы Джонс. Она не прекращала распространять мой роман по всей планете и в пятницу в полдень позвонила из Франкфурта. Невероятный шум заглушал ее голос с непередаваемым акцентом, когда она сообщила:

– Мы заключили контракт с американским издательством. Двести пятьдесят тысяч долларов.

– Это хорошее предложение? – спросила я простодушно.

– Они предлагали половину, – ответила Эва для того, чтобы я оценила всю ее способность вести переговоры. – Издательство номер два в Соединенных Штатах. Номер три в мире.

Я не смогла вымолвить ни слова. Она воспользовалась этой паузой, чтобы закончить разговор, уже опаздывая на следующую встречу. «Все подробности примерно через четверть часа», – сказала Эва перед тем, как повесить трубку. «Сумасшедшая профессия», – подумала я.

Бербер и его команда подхватили эстафету и тоже сообщали мне исключительно положительные новости. Оливия, одна из представительниц прессы в «E&O», сказала, что «Медиаттак» предлагал сделать предварительную публикацию «самых пикантных» страниц из романа « Сто раз в день ». Как предполагал Бернштейн, достаточно преподнести мое произведение как эротические откровения бывшей невесты Дэвида Барле и супруги Луи Барле, как все средства массовой информации и желтая пресса набросятся на него. Трагическая судьба братьев Барле источала запах распущенности, который подогревал интерес общественности к семейной саге. Конфликт братьев, финансовый крах и предательства делали из него полную страсти и ярости драму, которая встречается только в фильмах или книгах.

Некоторые хитрые пользователи Интернета в конце концов догадались провести связь между блогом «Эль&Луи» и моей книгой, продвигаемой громкой рекламой. И за невозможностью заниматься любовью по-настоящему, мы с Луи сплетались в объятиях писателей-любителей на всех языках мира.

Предложения интервью сыпались словно дождь с такой частотой, что Оливия решила придерживаться стратегии недостаточности: «Следует принимать лишь немногие приглашения от телепередач, и только крупнейших», – объяснила она мне.

В любом случае я ограничивалась лишь тем, что соглашалась и напоминала им, по совету Жана-Марка Зерки, что на съемочной площадке воздержусь от всяких комментариев по поводу судебных итогов по делам Дэвида, который все еще ожидал приговора. В остальном только мне принадлежало право определять, какие подробности своей личной жизни я хотела бы раскрыть.

За все это время молчание Дэвида не сулило мне ничего хорошего. Без сомнения, он всеми возможными способами пытался замедлить свое падение. Но я удивлялась при этом, почему Дэвид не пытается заставить меня замолчать. В самом деле, до тех пор, пока он оставался под следствием, все то, что я могла рассказать прессе о его привычках, нравах или бесчинствах, грозило усугубить его положение еще больше. Однако Дэвид не опустился до того, чтобы потребовать от меня снисхождения.

Однажды в полдень все-таки мое любопытство оказалось сильнее, и я отправилась осмотреть места на проспекте Мандель, напротив 118‑го дома и причудливого особняка. На восьмом этаже рулонные ставни квартиры, куда переехал Дэвид, были закрыты. После недолгих колебаний я сделала несколько шагов, отделяющих меня от двери, и нажала кнопку интерфона, где было указано просто «Барле». Неудивительно, что никто мне не ответил.

На указателе на строчку выше, который соответствовал последнему этажу, было имя Ребекки Сибони. Днями раньше, взволнованная тем, что я наконец услышала все секреты Луи, я не подумала о ней… Но сейчас мне это показалось знаком провидения: эта блондинка, встречавшаяся с ним в 1988 году, была ключом к соглашению, заключенному с Дэвидом. Без ее беременности и аборта Луи никогда бы не уступил младшему брату.