Вера Окишева - Идеальная пара

– Я есть хочу, – сказала, когда о себе напомнил заурчавший живот.

Тимур встал, я тоже. Прибрала мешки, укладывая их в сумку. За это время Молотов открыл очередную банку с тушенкой, устроил импровизированный стол.

После завтрака, я умылась остатками воды из моей бутылки и была готова к походу. Так продолжалось два дня. Мы шли, ели, занимались сексом, настигнутые, как выражался Тимур, приступами, порой купались в ледяных озерах.

Я приглядывалась к Тимуру, с удивлением открывая для себя, что он хоть и немногословен, а еще любит командовать, но при этом постоянно заботится обо мне. На вторые сутки ближе к обеду мы вышли в деревню. У нас закончились запасы еды.

Тимур оглядывал дома в поисках магазинов. Деревня была обычная, ничего примечательного, стояла возле реки, окруженная лугами под сенокос и частоколом деревьев. Через нее проходили железнодорожные пути, поэтому Тимур приказал быть осторожной и от него не отходить.

В магазине продавщица, закаленная временами СССР, разговаривала с бабушкой, которая пришла не столько покупать, сколько сплетнями поделиться. Тимур окинул взглядом прилавки, я же поздоровалась с женщинами и встала в своеобразную очередь к кассе.

Бабуля быстро расплатилась, косо бросая на Молотова настороженные взгляды. Да, он порой пугающе выглядел с непривычки. Опять же сумки придавали объем его фигуре.

Продавщица спросила что нам, Тимур стал перечислять, тихо шепнув мне, не надо ли что из средств гигиены.

– А у вас аптека есть? – спросила я у женщины, та категорично покачала головой.

То, что меня мучило несколько дней, готово было прорваться плотиной. Я понимала, что Молотову дети по боку, что если и забеременею от него, то это будут мои заботы, никак не его. Но я так сильно хотела от него избавиться, отвязаться от всего, что нас связывало, что дети в мои планы не входили.

Когда мы вышли с покупками на улицу, Тимур указал, в какую сторону нам двигаться дальше. Мы практически дошли до разрушенного здания коровника, обнесенного забором, когда услышали крики за спиной.

– Быстрее ногами шевели! – жестко крикнул мне Молотов, толкая рукой в спину.

Я оглянулась, но припустила. Нас пытался догнать мужчина, махая нам рукой.

– Кто это? – бросила я через плечо Молотову.

– Даже знать не хочу. У нас с тобой друзей нет. Если узнают про эксперимент, на опыты пустят, так что поторапливайся.

Напоминание о лаборатории было лишним. И без того я прекрасно понимала, что лучше об этом молчать. Я побежала по дороге, которая вильнула вбок.

– Прямо беги, – приказал Тимур.

– Но там забор, – я не понимала, прямо – это куда?

– Перелезай через него! – рявкнул Молотов, обгоняя меня. Он с легкостью преодолел преграду из досок, потом рывком вздернул меня вверх. Я испуганно охнула, но, к своему удивлению, легко приземлилась.

– Бегом, – приказал Тимур.

Я, спотыкаясь о густую траву, побежала на другую сторону луга, тяжело перевалилась через очередной забор и бросилась в тайгу. Тимур помогал, не давая отставать, крики за нашими спинами затихли. Я неслась, мечтая, чтобы у меня открылось второе дыхание.

Для меня это было чересчур. Я устала. Воздух с болью врывался в легкие, ноги с каждым шагом наливались свинцом. Тяжесть наваливалась на плечи, и слезы застилали глаза. Ну почему я должна бежать, скрываться? Почему? Я же не сделала ничего ужасного, не нарушала закона, а бегу наравне с бандитом, который только и делает, что рыкает на меня и дергает за руку. Его, казалось бы, нисколько не беспокоили тяжелые сумки за спиной.

Сколько мы бежали? И, главное, куда? Я вдруг поняла, что не смогу так всю оставшуюся жизнь: бежать, как волк от охотников, боясь умереть от меткого выстрела верной руки. Где уверенность, что это закончится не сегодня, так завтра? Уверенности во мне не было, только слезы и отчаяние.

Привалившись к стволу, с трудом перевела дыхание.

– Не останавливайся! – крикнул Тимур.

Я замотала головой, развернулась и села на землю.

– Я не могу больше, – судорожно рыдая, шептала я, прикрыв глаза. – Не могу. Я устала. Оставь меня, беги один.

Я слышала, как он подошел, тяжело дыша, и выругался.

– Ларис, вставай. Сейчас этот район оцепят, и мы попадем в западню.

– Я не могу больше, – покачала головой. – Беги один.

Но, видимо, мои героические порывы Молотова не устроили, он схватил меня за куртку на груди, вздернул вверх, заставляя встать на ноги.

– Если бы я мог уйти один, я бы не вернулся за тобой в лагерь. Если бы я мог, я бы убил тебя, Ларис, так что пошли.

Да, я всего лишь обуза для него. Всего лишь груз, который тянет ко дну. Если бы он мог, давно бы от меня избавился, а так привязан похотью.

Я разлепила глаза, которые заливал пот, качнулась, пытаясь удержать равновесие. Блондин отпустил меня, и я побрела. Ни о каком беге и думать не могла, еле ковыляла. Ноги, кажется, были сделаны из железа, а сама земля стала магнитом. Но я шла, так как Молотов не давал иного выбора, только двигаться вперед.

Мир перед глазами качался, в висках пульсировало.

– Быстрее можешь? – рычал позади идущий Тимур.

Не могла я идти, даже говорить. Запнувшись, чуть не разбила себе лоб, вовремя прижавшись к успевшему меня подхватить Тимуру, и разрыдалась, давая волю истерике.

– Я не могу больше. Не могу.

– Знаю, Ларис, – тихий ответ поверг в шок. Я неверяще уставилась в холодные глаза Молотова. Он же усмехнулся и вытер мои слезы большими пальцами.

– Ну и что мне с тобой делать? – упрекнул он меня.

Я пожала плечами, запутавшись в переменах его настроения. Неужели все мужчины такие: сначала рычат, потом укутывают в свою нежность.

Молотов поднял меня на руки, я обхватила его за шею.

– Тебе же и так тяжело сумки нести, – попыталась я возмутиться, хотя была рада его джентельменскому порыву.

– Своя ноша не тянет, – угрюмо отозвался в ответ Молотов и пошел, причем с хорошей скоростью.

Через полчаса над нами опять стали летать вертолеты. Блондин выругался, ставя меня на ноги.

– Не успели.

Он скинул на землю сумки и стал в них рыться.

– Им нужен я, – кинул на меня напряженный взгляд Тимур. – Так что будь осторожна, – он перекладывал еду из пакета к себе в сумку. Затем в освободившееся место затолкал спальный мешок и несколько бутылок воды. – Пойдешь туда, – он указал рукой на еле заметную тропку. – Потеряешься, не бойся, только зарубки делай, – в моей ладони оказался нож. – Только не останавливайся пару часов. Я приду, когда смогу. Поняла?

Я кивнула, затем замотала головой, хватаясь за его руку.

– Ты меня бросаешь? – страх закрался в душу.

Я боялась остаться одна. Я же совершенно не ориентировалась в тайге.

– Да, иначе поймают. Так что торопись. Держи, – во второй руке оказалась сумка. – Иди прямо и делай зарубки на деревьях.