Энн Райс - Принц Лестат

О, дивный новый мир…

Грегори никогда не испытывал ничего подобного тем ночам, что провел в обществе Фарида и Сета за научными разговорами, теориями и экспериментами.

– Если кто-нибудь из вас, джентльмены, вдруг захочет снова испытать плотскую страсть биологического мужчины, я без труда устрою это при помощи простейших гормональных инъекций, – говорил Фарид. – Собственно, я был бы крайне рад, если бы вы помогли мне в этом и позволили извлечь сперму.

– Ты хочешь сказать, мы в состоянии снова вырабатывать живую сперму? – поразился Флавий.

– Ну да, – ответил Фарид. – В одном случае мне это уже удалось. Правда, случай был неординарным.

По его словам, он и в самом деле сумел накачать вампира, родившегося в восемнадцатом веке, могучей гормональной смесью, и вампир этот зачал ребенка. Однако добиться такого результата оказалось непросто. Волшебное соединение произошло в пробирке, а сын был скорее клоном, чем ребенком биологической матери.

Грегори себя не помнил от потрясения. Флавий тоже.

Однако более всего, до самой глубины души, Грегори поразило не столько то, что эту клеточную головоломку вообще удалось сложить, сколько то, что ее удалось сложить с вампиром, которого он, Грегори, выслеживал по всему земному шару. Вообще-то Фарид старался сохранить его имя в тайне, но, в следующий раз залучив врача к себе, чтобы напиться его крови и напоить его своей, Грегори сумел пробиться к тщательно погребенным в глубине сознания Фарида образам и ответам.

Да, великий рок-певец и поэт Лестат де Лионкур стал отцом!

После этого Фарид наконец согласился показать им фотографии мальчика. С яркого экрана в затемненной комнате на них глядело «поразительное подобие» своего отца, походящее на него вплоть до мельчайших подробностей, содержащее полный набор его ДНК.

– А Лестат знает? – не утерпел Грегори. – Он признал мальчика?

Уже задавая вопрос, он понимал, до чего же смешно звучат его слова – и знал ответ.

Где бы сейчас ни находился Лестат, он и не подозревал о существовании юного Виктора!

– Не думаю, что Лестат хотя бы догадывался, что я попробую это сделать, – пояснил Фарид.

Пока шла эта беседа, Сет сидел в тени рядом со своим любимым Фаридом. Узкое угловатое лицо его оставалось бесстрастно, но они с Грегори наверняка думали одно и то же. Сет, человеческий отпрыск Великой Матери, являлся когда-то главной мишенью ее врагов, стремящихся захватить его в заложники. Именно поэтому Акаша послала за ним и сделала его вампиром – чтобы уберечь от недругов, которые бесконечно пытали бы его, добиваясь от нее уступок или полного подчинения.

Разве не может точно такая же судьба постичь и этого вот человеческого детеныша?

– А что, если враги Лестата уже убили его? – сказал Флавий. – О нем так давно никто ничего не слышал.

– Он жив, я знаю, что жив, – возразил Грегори. Фарид с Сетом молчали.

Эта встреча случилась много лет назад.

Сейчас мальчугану должно было исполниться уже восемнадцать или девятнадцать – практически взрослый мужчина. Примерно столько же было его отцу, когда Магнус похитил его и превратил в вампира.

Когда Грегори с Флавием собрались наконец уезжать, Сет заверил обоих, что не таит обиды на близнецов за смерть своей матери.

– Близнецы знают, что мы здесь. Не могут не знать. Но им до нас и дела нет. Вот главный секрет правления Царицы Проклятых. Ей ни до чего нет дела. И сестре ее тоже. А вот мне есть. Мне есть дело до всего, что только существует под солнцем и под луной. Поэтому-то я и создал Фарида. Но мне нет дела до мести близнецам. Мне даже встречаться с ними не интересно.

Конечно, Сет был совершенно прав: Маарет знала о них с Фаридом, но сам Грегори тогда об этом даже не догадывался, а понял лишь много позднее. А сам Сет всего лишь предполагал. Они с Фаридом еще не встречались тогда с Маарет.

– Я понимаю, я так хорошо все понимаю, – тихонько ответил Грегори. – Но разве тебе самому никогда не хотелось вытянуть демона из Мекаре, принять в себя самого, в свое тело? Ты никогда не испытывал желания разделаться с ней точно так же, как она разделалась с Матерью?

– Ты имеешь в виду – с моей матерью, – подчеркнул Сет. – Нет, не хотелось. На что мне демон? Или ты думаешь, что, будучи сыном Акаши, я считаю себя наследником?

В голосе его звучало глубокое отвращение.

– Ну не то, чтобы прямо уж так, – вежливо пошел на попятную Грегори. – Но сделать так, чтобы никто не мог уничтожить весь наш народ. Чтобы источник нашел надежное пристанище именно в тебе, а не в ком-нибудь постороннем.

– А почему бы во мне ему было безопаснее, чем в ком-нибудь еще? – спросил Сет. – Вот ты, например, хоть когда-нибудь хотел принять Священный Источник в свое тело?

Они вели эту последнюю беседу в просторной гостиной личных апартаментов Фарида. Ночной холодок Лос-Анджелеса манил развести в камине огонь, и все они располагались в кожаных креслах вокруг очага. Флавий закинул на кожаную оттоманку свою новенькую, прекрасно работающую ногу и все еще периодически поглядывал на нее с изумлением. Из-под серых шерстяных брюк торчала только ступня в носке. Он время от времени пошевеливал пальцами, словно убеждая себя самого, что у него теперь и вправду есть две ноги.

Грегори честно обдумал вопрос.

– До той ночи, когда Мекаре убила Царицу, я и понятия не имел, что Священный Источник можно извлечь из Акаши и передать кому-то еще, – признался он наконец.

– Но теперь-то знаешь, – настаивал Сет. – Вот ты сам думал о том, чтобы его украсть?

Грегори вынужден был признать, что такая мысль ему в голову не приходила никогда и ни в каком виде. И в самом деле, воскрешая пред мысленным взором ту сцену – которой он не был свидетелем, а лицезрел лишь телепатическими вспышками со стороны, а потом прочел ее описание в книгах Лестата – он всегда воспринимал ее событием не столько реальным, сколько мифическим.

– Все равно не понимаю, как им это удалось. Нет, я бы и пытаться не стал. И не хочу служить хранилищем Священного Источника.

На несколько мгновений он полностью отворил свой разум собеседникам, хотя, похоже, лишь Фарид и Флавий могли читать его мысли. Для Сета он так и оставался закрытой книгой – как и Сет для него: обычная история среди самых древних вампиров.

– А зачем бы кто захотел стать хранителем Священного Источника? – спросил Грегори.

Сет ответил не сразу.

– Ты подозреваешь меня в неискренности, так ведь? – наконец произнес он тихим отчетливым голосом. – Думаешь, наши труды тут сводятся к какому-нибудь незамысловатому плану, как бы почерпнуть из источника побольше силы?

– Нет-нет, ничего подобного, – потрясенно запротестовал Грегори. Ему бы, пожалуй, следовало оскорбиться, но он вообще не привык оскорбляться.