Ирэне Као - Я смотрю на тебя

Добегаем до внешней галереи дома и укрываемся под крышей. Я не могу отдышаться, я насквозь промокла. Рубашка Леонардо прилегает к его груди, тоже мокрая насквозь, вода капает с его волос и щетины с чуть красноватым проблеском. При взгляде на него мне хочется смеяться, но внезапный холод пронизывает спину, заставляя вздрогнуть и прижать руки к груди. Леонардо обнимает меня, согревая своим телом.

– Похоже, это место обитаемо, – говорит, замечая свет в доме, – попробуем позвонить?

– Не знаю… Думаешь, стоит?

В это время пожилой мужчина, высокий и худощавый, появляется из пристройки, похожей на сеновал, и приближается к нам бегом, держа в руках корзину, полную красного радиккио [64] Красный салатный цикорий, горьковатый на вкус. Созревает в декабре. . Должно быть, хозяин дома. И прежде чем он начнет беспокоиться, Леонардо приветственно машет рукой.

– Добрый день! Вы нас извините, но мы воспользовались вашей галереей, чтобы спрятаться от дождя…

– А что же вы тут делаете снаружи? Заходите, пожалуйста, в дом, – говорит в ответ мужчина не терпящим возражений тоном, и мы, переглянувшись, послушно идем за ним. – Пойдемте в тепло, а то простудитесь, – приглашает он, открывая дверь.

Обстановка внутри уютная и гостеприимная, с простой бедноватой мебелью, будто пришедшей из других времен. Приятно пахнет деревом (запах характерный для деревенских домов), повсюду стоят свежие цветы.

Хозяин дома проводит нас в кухню, где женщина лет семидесяти хлопочет у плиты.

– Аделе, у нас гости! – говорит он громко, ставя корзину на стол.

Хозяйка оглядывается и встречает нас любопытным взглядом.

– Добрый вечер! – приветливо говорит она.

– Они сильно промокли и спрятались под порталом, бедные, – продолжает хозяин, указывая на нашу одежду, с которой капает вода.

Аделе усаживает нас перед камином.

– Идите скорее, погрейтесь у огня, – у нее мягкий голос, а руки морщинистые, со светлой кожей. Видно, что эти руки неустанно работали всю жизнь.

– Спасибо! – отвечаем одновременно.

Я поражена их добротой. Не знаю, смогла бы я так легко пригласить в дом незнакомцев. А больше всего я удивлена спокойной, внушающей доверие атмосферой этого дома.

– Пойду наверх, поищу сухую одежду, – говорит Аделе, направляясь к лестнице медленным шагом.

– Синьора, не беспокойтесь… – пытаюсь остановить ее, – вы и так уже слишком добры к нам!

– Да, Аделе, иди, – подбадривает ее муж, – не могут же они оставаться в мокром.

Женщина исчезает на верхнем этаже, а мужчина присаживается рядом, протягивает руки к огню, чтобы согреть их, и спрашивает, как нас зовут.

– А мое имя Себастьяно, – представляется он, – но здесь все называют меня Тане.

Потом интересуется, откуда мы и как оказались здесь. Похоже, он искренне рад нашему присутствию. И смотрит на нас взглядом человека, которого жизнь научила быть внимательным к другим.

Довольно быстро Аделе возвращается с двумя вешалками чистой одежды, простой и поношенной.

– Держите, это принадлежало моим детям. Лучшее, что я смогла найти, – она протягивает вещи, – если хотите, повесьте вашу одежду у огня, она быстрее высохнет.

Я знакома с ней менее получаса, но мне уже хочется обнять ее.

– Если хотите воспользоваться ванной, она дальше, – объясняет она, указывая на дверь в конце коридора.

– Спасибо, Аделе, – отвечает Леонардо и, взяв меня за руку, выводит из комнаты.

Быстро переодеваемся. На мне широкие джинсы и старая толстовка от «Бенеттон» в цветную полоску. А Леонардо облачился в шерстяной свитер и брюки из вельвета. Он с нежностью смотрит на меня, потом мягко целует в лоб, чтобы увериться, что со мной все в порядке. Прежде чем вернуться обратно, на минуту замираем перед зеркалом, встав рядом и улыбаясь нашим новым отражениям.

Потом возвращаемся в кухню и развешиваем свою мокрую одежду на двух стульях у камина. Аделе предлагает нам по стаканчику глинтвейна и куску яблочного пирога.

– А вы не будете? – спрашивает Леонардо у Себастьяно.

Он качает головой:

– У меня диабет. Тиранша держит меня под контролем, – он ласково берет жену за руку. А та в ответ со смехом сжимает его руку.

В том, как они смотрят друг на друга, есть какая-то безграничная нежность, неизменная любовь, ставшая их судьбой. Мы с Леонардо обмениваемся мимолетными улыбками. Возможно, мы подумали одно и то же: Аделе и Себастьяно – редкое зрелище, их взаимная привязанность вызывает умиление. Быть может, Леонардо, как и я, почувствовал легкую зависть к их чувствам?

В том, как они смотрят друг на друга, есть какая-то безграничная нежность, неизменная любовь, ставшая их судьбой.

– Вы давно женаты? – спрашиваю я.

– Пятьдесят пять лет, – отвечают они в унисон.

– Ну а вы когда собираетесь замуж за своего жениха? – спрашивает напрямую Аделе. – Извините, синьорина, просто я увидела, что у вас нет кольца на пальце… Вы же не собираетесь его упустить? – мягко укоряет она.

Я уже хотела ответить, что она ошиблась и что в действительности мы даже не вместе, но, прежде чем мне удается собраться с мыслями, Себастьяно меня опережает:

– Дорогая, занимайся своими делами, не вводи людей в смущение. За километр видно, как они влюблены друг в друга.

Сердце ухает. Это всего лишь одна фраза, сказанная с предельным простодушием, но она оказывает эффект разорвавшейся бомбы. Постороннему человеку с первого взгляда стало ясно то, что мы не осмеливаемся признать. Его слова делают реальным то, что мы всегда считали невозможным. Стараюсь не смотреть в сторону Леонардо, но слышу, как он резко поднимается, отходит от камина – чуть не убегает. Он направляется к комоду, на котором расставлены фотографии, и начинает рассматривать их, стоя к нам спиной.

– Это ваши дети? – спрашивает, взяв в руки одну из фотографий и ловко поменяв тему разговора с непосредственностью, которая в моих глазах на сей раз ничего не скрывает.

Аделе подходит к нему, чтобы объяснить.

– Это Марко, старший, он работает в Германии. А девочка – Франческа, она живет с мужем в Падуе.

– Здесь, в долине, уже не осталось ничего интересного для молодежи, – с ноткой сожаления комментирует Себастьяно, повернувшись ко мне.

Я все еще взволнована, поэтому в голову не приходит ничего, чтобы поддержать разговор. Аделе тем временем продолжает рассказывать о своих детях, показывая другие фотографии:

– Смотрите, здесь они маленькие, еще в начальной школе…

Поднимаю взгляд в ее направлении и неожиданно встречаюсь глазами с Леонардо. Он держит в руке фотографию, но смотрит на меня. В глубине его глаз я вижу нечто, чего не замечала прежде: отчаянную потребность, бесконечную нежность… Любовь. На одну секунду я в этом уверена.