Валерия Чернованова - Требуется помощница, или Светлая против Темного

Медом я ему. что ли, намазана...

Удивительно, но у Хороса не возникает ни возражений, ни вопросов. Он соглашается со всеми моими условиями и даже на неустойку в размере двух миллионов.

Настолько самоуверен? Или действительно сила воли железная. Мысленно усмехаюсь. Что ж, посмотрим, насколько в вас. сонор Хорос, крепкий стержень.

— Ты же понимаешь, де Ларра, что и себя тем самым лишаешь сладкого, — подписывая себе смертный приговор, заявляет Темный.

Елейно улыбаюсь ему в ответ:

— Не льстите себе, сонор Хорос. — Подумав (вернее, оставаясь верной себе и не думая), не сдержавшись, добавляю: — И, кстати, такая девушка, как я, никогда не остается без сладкого. Можете в этом не сомневаться.

Темного слегка перекашивает, но он быстро берет себя в руки и, откинувшись на спинку кресла, с усмешкой спрашивает:

— Это ты про того хлюпика с дурью?

— Вы всегда лезете в личную жизнь своих сотрудников?

— Я должен знать все о своей помощнице.

Ты и так знаешь больше чем надо.

К счастью, на ответе он не настаивает. Скидывает мне на сейт контракт, предлагая его прочитать.

— Теперь твоя очередь, де Ларра.

На этот раз я не тороплюсь. Устроившись на диванчике в зоне отдыха (даже не берусь предположить, сколько на нем побывало сотрудниц Скайора), начинаю вдумчиво изучать контракт. Все как и обещал. Три месяца рабства, пусть и за очень приятную зарплату. Обозначенные в договоре цифры действительно радуют, не радует имя начальника. Поэтому заключая договор с монстром, я думаю только о том, что очень скоро мы его расторгнем.

Три месяца Хорос не продержится.

— Будут какие-нибудь распоряжения?

Его величество к тому времени уже успевает сосредоточиться на сейфоте, всем своим видом показывая, что уже забыл о моем существовании.

Не отрывая от экрана взгляд, отвечает:

— Свари мне брул, двойной, и отправляйся к Флорес. Она представит тебе кого надо и покажет что надо. Объяснит что входит в твои обязанности.

— Вам с ядом или без?

Темный отрывает взгляд от прозрачного экрана, заламывает бровь, и я, вздохнув, терпеливо объясняю:

— Спрашиваю, что в брул добавлять?

— Без яда, Дерзкая. У меня и так скоро из-за тебя случится интоксикация.

— Сами виноваты. — пеняю ему и, сунув планшет под мышку, выхожу.

День пролетает незаметно. Рита Флорес оказывается девушкой приятной, знакомит меня с коллегами, вводит в курс дела. За все время Хорос меня так ни разу к себе и не вызвал. Не просил ни подать ему брул, ни заказать обед. Он вообще не обедал и не показывался из своего кабинета. Зато к нему выстроилась чуть ли не очередь из тех, кому было назначено. Я даже подумывала проявить инициативу и самой заказать для него еду, но потом решила, что это провальная тактика для той, которая всеми правдами и неправдами надеется потерять работу.

Зря, наверное. Обед не заказала. Около восьми, когда уже собиралась отпрашиваться, высший сам ко мне вышел. Пиджак перекинут через предплечье, рукава рубашки закатаны, а галстук где-то в кабинете, видимо, потерялся.

— Сонор Хорос, я могу идти?

Я уже почти порадовалась, что этот пыточный день закончился, но Темный мастер все портить.

— Можете, сонорина де Ларра. Со мной на ужин. Пока я кого-нибудь здесь не сожрал.

— Но мой рабочий день...

— Ненормированный, — напоминает высший. — Или ты невнимательно читала контракт?

— Внимательно, — цежу сквозь зубы.

Стянув со спинки кресла жакет, следую за Темным клифтам.

— Это ведь обычный ужин... — начинаю.

Но Хорос меня перебивает:

— А какими еще бывают ужины? В компании помощниц только обычными и скучными.

Я и сама не обедала и тоже кого-нибудь с удовольствием сейчас бы съела. Или сдержалась бы и до дома дотерпела. Но я действительно подписалась на ненормированные рабочие будни, а значит, придется убивать вечер на этого оголодавшего трудоголика.

В лифте я невольно жмурюсь (йоргова привычка), что не укрывается от внимания Ксанора.

— Все в порядке?

— Да. Просто не люблю высоту.

— И это говорит та, что собиралась заняться сексом в несущемся на полной скорости аэрокаре. — усмехается высший.

А у меня от его насмешки, от его слов все лицо начинает гореть.

— Я была не в себе!

— По-моему, это твое обычное состояние, де Ларра. — прислонившись к стеклу, за которым смазываются огни мегаполиса — настолько быстро мы несемся, продолжает ерничать Хорос.

Укусить его, что ли.

— Я стараюсь пользоваться аэроэкспрессами, потому что они летают на нижних магистралях. И таксистов тоже прошу высоко не подниматься.

— Детская фобия?

— Просто фобия.

Кабина лифта мягко замирает, и я первой из нее вытряхиваюсь. Первая выхожу на подземную парковку, оглядываясь в поисках аэрокара Темного.

— Сюда, Дерзкая, — зовет Хорос, и мне хочешь не хочешь приходится за ним последовать.

Надеюсь, этот ужин будет таким же коротким, как и спуск в лифте-убийце. Уж точно таким же неприятным — в этом я даже не сомневаюсь.

— Где собрался ужинать? — спрашиваю, когда аэрокар, выскользнув из широкого рукава парковки, устремляется к небу, но не долетев даже до средней магистрали, мягко пристраивается в хвосте аэроэкспресса.

— Есть у меня пара любимых мест. Сегодня покажу первое. Будешь знать, откуда заказывать обед.

Кажется, меня только что ненавязчиво укололи. Может, поняв, какая у него неисполнительная и безразличная к шефу помощница, Хорос меня уволит? Хорошо бы! Но я девочка большая и прекрасно понимаю, что так просто точно не будет.

Темный не сводит взгляда с дороги, а я продолжаю смотреть на него, пытаясь понять, что бы все это значило. Ксанор Хорос умеет летать только высоко и быстро, так почему же мы продолжаем ползти за городским транспортом?

— Необязательно под меня подстраиваться.

— Даже не собирался, — невозмутимо отвечает высший. — Здесь недалеко. Нет смысла подниматься на верхнюю магистраль.

Остаток пути до ресторана летим молча и так же молча вытряхиваемся из машины. К моему удивлению, для ужина Темный выбрал не ресторан, а паб. Неплохое, но далекое от пафосного заведение.

— Это твое любимое место? — интересуюсь с сомнением, пробегаясь взглядом по просторному залу с массивными деревянными столами и бессчетными картинами на стенах, обрамляющих, как рамы, огромные экраны сейфотов — дань старине.

На них почти никто не обращает внимания. Те, кому интересны спортивные матчи, могут наблюдать за ними, не отрывая взгляда от своих столов.

Трехмерные проекции спортсменов взметаются над столешницами, в которые встроена панель управления: в любой момент можно переключиться на другой канал, и тогда голограмма рассеется, а ее место займет другая трансляция.