Елизавета Соболянская - Рождение королевы [СИ litres]

Король сумел сдержать свое нетерпение. Даже перестал провожать и встречать Радмилу, хотя его ворон рвался к ней. О том, что капитан все же привел своих дочерей позировать художнику он узнал из болтовни стражников.

– Видел, какие куколки? – спросил один из них, выходя из коридора, ведущего в «детское крыло».

– Молчи лучше, – отвечал второй, – капитан за своих дочерей тебе все зубы пересчитает.

– А блондинка как хороша, – упрямо причмокнул губами первый.

– А за жену вообще в паркет вобьет!

Гвардейцы удалились, погромыхивая церемониальными пиками, а король прислонился лбом к резному дереву сдерживая желание немедля побежать в мастерскую, своими глазами увидеть Раду. Терпение! Главное достоинство монарха! – напомнил он себе и занялся делами.

Советники, министры и даже секретари в этот день были поражены энергичностью короля. За несколько часов он разобрал все дела, ожидающие его решения несколько недель, изучил прошения, написал резолюции и загрузил работой всех, даже младших помощников второго писаря по самую макушку!

Пока чиновники плавали в море бумаг, Его Величество поужинал с приближенными, навестил «детское крыло», и уже направляясь в опочивальню заглянул в мастерскую художника. Мэтр Сиаль как раз сидел над небольшим подмалевком, поглядывая на целый ворох набросков. Увидев короля, он тотчас вскочил и раскланялся:

– Ваше Величество! Я попросил капитана пригласить семью для набросков, вот можете оценить результат! Работа над портретом займет время…

Живописец слегка смутился, но Дагобер не обратил на это внимания. Он и так знал, что портреты порой пишутся месяцами. Его магнитом притягивали наброски. Рада стоит, Рада сидит, чуть-чуть улыбается, смеется, бросая лукавый взгляд в сторону. А тут она уже устала, думает о чем-то своем, а здесь смотрит вниз и длинные черные ресницы лежат на щеках.

Король перебирал один набросок за другим, пока не остановился на том, где Радмила прямо смотрела на художника. Девушка позировала в милом закрытом платье, голубого цвета, но тут художник несколькими линиями обозначил рубашку, кожаный жилет кирпичного цвета, брюки и сапоги. Очень откровенно и неприлично, и очень реалистично на самом деле. Примерно так Рада и выглядела, когда лазила на дерево в парке.

– Мэтр, напишите для меня портрет по вот этому наброску. И все остальные наброски, которые вам не понадобятся для работы я тоже заберу.

– Сейчас мне нужны будут все, сир, – признался живописец, – я ведь действительно попросил леди Тулон принять классические позы для портретов, чтобы побыстрее написать ваших невест. Девушки несколько… переборчивы.

Дагобер хмыкнул. Художник оказался невероятно вежливым. Капризные, высокомерные девицы его самого порядком раздражали, но пока они считались его невестами сделать с этим что-нибудь мог только он. Впрочем…

– Спасибо за идею, мэтр! – король взмахнул рукой, скрывая полой плаща незаметно изготовленную копию наброска, и ушел к себе.

В кабинете нашлась кожаная папка с замочком. Укрепив рыхлый лист и разноцветные крошки пастели, Его Величество полюбовался портретом Радмилы, уложил его в папку и зачаровал ее на свою кровь. Теперь никто кроме него не сможет открыть секрет! Спрятав свое сокровище среди бумаг, король не выдержал – открыл окно, сел на подоконник, и черной птицей вылетел в сад. Покружил над дворцом, поглядывая на окна, а после спустился к домику капитана.

Вся семья собралась за ужином в самой большой комнате дома. За накрытым столом сидели не только глава семьи, его жена и девочки. В увольнение прибыл Киран, в уголке, наслаждаясь любимой трубкой разместился магистр Альфредус. На буфете стояли наброски портретов Снежаны, Радмилы и Карины, и мужчины поглядывали на них, словно сравнивали полные жизни оригиналы со статичными изображениями.

– Неплохой художник, – фыркнул Киран, – маму хорошо написал, а девчонок словно кукол, глаза да улыбки.

– Мэтр торопился, – усмехнулась Рада, – папа на него так строго посмотрел, что у бедняги руки еще минут пять тряслись.

– Правильно, что маму так хорошо написал, – добавила Карина, любуясь изображениями, – с нас он штук по двадцать набросков сделал, а с мамы три всего.

– Куда ж ему столько ваших физиономий? – не удержался подколол братец.

– Невест королевских писать, – хихикнули девушки.

– Ты не представляешь, Киран, как Рада с арфой выглядела! – сымитировала «приличную позу с арфой» Карина.

– А Кора с песиком! – подхватила старшая, подхватывая подушку, как мелкую собачонку.

С шутками и прибаутками, девушки рассказали, что мучения еще не закончены.

– Мэтр сказал, что нужно будет еще в седло сесть, для тех, кто пожелает изобразить охотниц или амазонок, и в лодку, – рассказывала Кора, блестя глазами.

– Правда для рисунка седло на стул кладут, а вместо лодки скамеечка будет, но «искусство требует жертв»! – дополнила Рада.

Все посмеялись, и поскольку время было уже позднее – разошлись по спальням.

Пока Карина делилась впечатлениями, переодеваясь за ширмой, Радмила подошла к окну, вглядываясь в темноту ночи. Лорд-Ворон не появлялся, а ей почему-то не хватало его пристального взгляда. Отодвинув плотную портьеру, девушка приблизила лицо к стеклу, чтобы увидеть луну и вздрогнула – он был рядом! Она вновь его ощутила! Где же он?

Подавив порыв закрутить головой, магичка смежила веки, переходя на внутреннее зрение. Справа, выше, неужели на крыше? Рада наощупь стянула с пальца тяжелый медный перстень с горным хрусталем, поднесла к глазам, собираясь взглянуть за окно через медный ободок, украшенный рунами.

– Вот сейчас, – неосознанно шепнула она, предвкушая как раскроет невидимость упрямого лорда.

Внезапно раздалось громкое насмешливое карканье и с крыши обрушилась волна снега. Да такая, что рассмотреть что-либо стало невозможным! А внутреннее чутье подсказало – таинственный маг удаляется в сторону города, пока снежная завеса скрывает его облик. Огорченно притопнув, магичка надела перстень на палец и погладила медленно гаснущий кристалл. Ничего, будет и на ее улице праздник! Поймает она настойчивого поклонника и… А что «и» Рада придумать не успела. Уснула. И видела во сне незнакомца в плаще с капюшоном, и его насмешливую улыбку.

Король вернулся во дворец, стряхнул перья, упал в кресло и задумчиво замер, глядя в огонь. Сегодня он едва не попался. Отлетел от дома капитана, выбрал знакомую пожарную каланчу, чтобы передохнуть и понаблюдать за порядком, и уже почти сел на удобную перекладину тревожного колокола, когда увидел едва заметное сияние. Подумал даже – показалось. Может деревяшка, обмотанная веревкой, просто покрылась инеем? Но нет. Это было ловчее заклинание. Достаточно сильное, чтобы полностью оплести не только крупную птицу, но и человека.