Селина Катрин - История лисы-метаморфа [СИ]

— Я хочу тебя, — прорычал он сквозь поцелуи.

— Я тебя тоже, — услышал Оливер в ответ, и тут девушка вжалась в него так сильно, облетая ногами так сильно, что в боку заболело. Мужчина проснулся.

Кто-то действительно лежал на нём сверху, но сквозь сон он не мог понять кто это.

— Кто ты? — сказал Оливер, безрезультатно щурясь, чтобы рассмотреть лицо.

— Твоя Софи, — прошептала девушка ему на ухо, но навалилась так тяжело, что в боку стало ещё больнее.

— Ты?! — спросонья Оливер не так мастерски владел своими эмоциями, как в бодрствующем состоянии, и сквозь удивление проступило ничем не прикрытое разочарование.

София почувствовала это и недовольно поворочалась на мужчине, тем самым ещё сильнее тревожа только начинающий заживать порез. Джек Джонсон умолчал в ответном письме графу, что ему пришлось наложить несколько швов, считая, что пациенту не надо знать подробностей лечения. Он лишь упомянул, что мужчине не следует поднимать тяжестей и махать мечом ближайшие пару месяцев, чтобы рана не открылась вновь. И, похоже, не самая лёгкая графиня София в позе сверху не была пушинкой, как золотовласая незнакомка во сне.

— А кого ты ожидал увидеть? — немножко визгливо спросила София, оперлась на живот мужчины и приподнялась на локтях, заглядывая ему в лицо.

Оливер сморщился от режущей боли в боку. Локотки у графики оказались острыми.

— Пожалуйста, слезь с меня, — выдыхая сквозь зубы, произнес он, чтобы не сорваться на стон. Теперь это был бы уже стон не наслаждения, а страдания от изощрённой пытки.

— Слезть? — тут София действительно оскорбилась не на шутку. Она пришла к нему среди ночи в постель, рассчитывая на горячие объятия и бурный секс. Он даже отвечал на поцелуи и с жаром сжимал её ягодицы руками, а потом сделал вид, что проснулся! Что может быть обиднее и досаднее, чем мужчина, который пять минут назад хотел её, возбудил, поманил, она даже почувствовала сквозь ночные штаны его огромный возбужденный фаллос, а теперь он невозмутимо просит слезть с него?! Его сухой голос и разочарованное «Ты?» как хлесткая пощёчина ударили её. «Ну, Этан, ну подожди, такой подставы я от тебя не ожидала!» — зло подумала она. Унижение, которое она испытала, было хуже горькой пилюли.

София резко приподнялась на локтях, а затем замахнулась и с кулака ударила в торс мужчины, так сильно она обиделась на него.

— Ну и козёл же ты, — патетично воскликнула она, и, видя как от не самого сильного в сущности удара, Оливер скрутился, добавила, — а ещё и слабак!

Встала, демонстративно одернула сорочку и ушла из спальни, громко хлопнув дверью.

— За что мне всё это? — простонал Оливер и закрыл глаза, откинувшись на подушках. Он чувствовал, как бинты на животе намокли от крови. «Надо бы дойти до ванны, перевязать», — подумал он и отключился.

Чирра проснулась резко от гнетущего чувства волнения. Огляделась. В конюшне она одна, обе кареты графа и графини стояли во дворе. «Хм, странно, что же меня тогда разбудило?» — задала вопрос самой себе Чирра. Чувство волнения нарастало, и теперь это уже была осязаемая тревога, как в ту проклятую дождливую ночь, когда она чуть не потеряла Оливера. «Может, Доминик?» — холодея от ужаса, подумала девушка-лиса и метнулась в особняк проверить ребёнка. Светловолосый мальчик спал в своей кроватке, чуть ворочался во сне, но никакого румянца или признаков жара она не обнаружила у него. Чирра специально перекинулась в человека, чтобы потрогать лобик мальчика. В ипостаси человека она чувствовала беспокойство не так сильно, как в образе лисы, но что-то не давало ей расслабиться. Немного поколебавшись, она решила проверить Оливера.

— В конце концов, что я теряю? — сказала она себе и дала мысленного пинка. — Время ещё ночное, наверняка спит. Увижу его в обнимку с Софией, и что с того? Как будто не я за Шарлоттой с Ярэном на сеновале наблюдала.

Храбрясь и подгоняя саму себя, Чирра тихонечко нажала на ручку двери, ведущую в спальню худощавого шатена. Привыкнув ко мраку она увидела, что он спит один на кровати, всё хорошо.

«Фух, и что я себе напридумывала? Доминик здоров, Оливер спит один», — и с этими мыслями перевела дыхание. Зрение хищника в образе человека приходило к ней медленно. Пока она стояла в дверях, глаз зацепился за отдёрнутое покрывало. Приблизившись, Чирра вначале унюхала металлический привкус в воздухе, а затем увидела, что повязки красные от крови.

«Чёрт, Оливер, тебя и на ночь одного оставить нельзя!» — выругалась Чирра про себя и бросилась к кровати. Развязывая повязку, она слышала, как Оливер очнулся и что-то бормочет «Нет, уйди, не надо». Метаморф даже не вслушивалась в то, что он бормотал в забытье. Размотала живот, осмотрела рану. «Воспаления или гноя нет, края ровные, хорошо. А вот пара ниток от шва разошлись, кровь через них пошла. Это плохо, но в целом, сама справлюсь» — решила она. Чирра ловко снял пододеяльник, ловко вспорола швы трансформировавшимися на несколько секунд когтями. Затем оторвала маленький лоскут и сложила из него валик. Девушка всё делала по памяти, воспроизводя действия лекаря. Затем она оторвала длинные лоскуты пододеяльника и, приподнимая Оливера, обмотала максимально крепко его торс. Перевязывая его тело, она ужаснулась, какие же холодные у него руки, и шея, и даже грудь.

Через несколько минут она уже полностью перевязала хозяина особняка и убедилась, что кровь остановилась. Правда для этого ей пришлось встать на четвереньки и нависнуть над ним. Больше всего она боялась причинить ему боль, поэтому её колени стояли чуть шире бёдер Оливера, лежащего на спине, а руки она поставила на простынь, по бокам от его груди. Тяжело дыша после пережитого напряжения и физической нагрузки, она замерла над Оливером и стала вслушиваться в его дыхание.

Дыхание мужчины изменилось на размеренное. Короткие волосы разметались по подушке, он что-то произносил во сне. Чирра подумала, что сейчас, нависая всем телом над Оливером, не испытывает ни малейшего страха перед ним. За него — да, но не перед ним. Сложно бояться спящего мужчину, но ещё сложнее бояться того, кто без посторонней помощи не может подняться по лестнице. Повинуясь инстинкту внутреннего зверя, она наклонилась к нему и стала нюхать его волосы, лицо, затем шею. К тонкому аромату знакомой мяты примешался ещё какой-то приятный цветочный запах. Вдыхая его обеими ноздрями Чирра подумала, что хотела бы согреть этого мужчину, подарить ему тепло и заботу, приласкать. Ещё совсем недавно Чирра готова была поклясться, что ни за что на свете не сможет отдаться мужчине по своей воле или испытать что-то кроме панического ужаса, когда её сжимают в объятиях. Оливер стал для девушки первым мужчиной, кто не вызывал у неё отторжения или дискомфорта. Ей нравилось все эти дни спать с ним в одной постели, утыкаться влажным лисьим носом в его подмышку и чувствовать, как тяжелая рука накрывает её пушистое тело сверху. И хотя под тяжестью руки она только сильнее вжималась в мужчину, в этих объятиях не было ни толики агрессии, только спокойствие и уют. В данную минуту она поняла, насколько правильно засыпать рядом с ним и просыпаться от его ласк.