Лина Ласс - В договор не входит

«Бежать! Прочь!»

Всё ещё боясь, что Толик нападёт на меня, я двинулась к выходу спиной вперёд и как только увидела, что он отнял руки от окровавленного лица, посмотрев на меня испепеляющим взглядом, кинулась прочь. Распахнула дверь на лестницу и бросилась кубарем вниз. Этажом ниже на площадке сидели трое парней с банками какой-то дряни в руках. Видимо, их я и слышала, когда топталась возле двери в поисках ключей. Я шарахнулась от них, боясь малейшего движения. Что если они такие же? Что, если ВСЕ они такие же?

Слёзы застилали мне глаза, превращая окружающий мир в туманную дымку. Холодная улица не помогла успокоиться, и я бежала всё дальше и дальше, не разбирая дороги. Я даже не сразу заметила, что куртка всё ещё была раскрыта, ворот у футболки порван, а джинсы так и не застёгнуты. Дрожащими руками я поправила одежду, пригладила волосы, но тут судорожные рыдания захватили всё моё существо. Я присела возле стены какого-то дома, уткнувшись в колени и громко рыдая.

В пустынном переулке, где тихо падал снег, накрывая улицу белым одеялом, одинокая девушка рыдала, стараясь заглушить вой рукавами куртки. Я кусала руки, пытаясь одной болью заменить другую, но не получалось. Внутри было гадко, а страх продолжал скручивать живот. Перед глазами вновь и вновь возникали образы – стеклянные глаза соседа, его мерзкие руки, лапающие меня, проникающие в джинсы. Я до сих пор чувствовала каждое его прикосновение, а щека от удара по-прежнему горела огнём. Собрав снег в ладонь, я прижала его к коже, но это почти не помогло. Дрожь сотрясала тело, но вовсе не от холода. Напротив, было жарко. Хотелось стянуть всю одежду, которая пропиталась мерзким запахом… его запахом.

Не знаю, долго ли я просидела, плача, но немного успокоившись, потихоньку побрела вдоль домов. Сначала даже не поняла, насколько далеко убежала от дома, но со временем вышла на Большой проспект. Здесь улица никогда не спала. Машины быстро скользили по дороге, горели ярко витрины и кое-где были открыты бары, развлекались люди, но компании незнакомцев меня испугали, и я, опустив голову, как можно быстрее пробежала мимо них.

Я бродила по улицам без особого плана, зная, что рано или поздно вернусь домой, но там вряд ли теперь останусь. Уговорю девчонок переехать вместе со мной. Думаю, они поймут, когда я расскажу им всё.

Холод стал пробираться под куртку. Руки без перчаток озябли и задеревенели. В попытке согреться я спрятала их в карманы и двинулась в сторону дома. Перед тем как войти в парадную, оглядела окна нашей комнаты. Странно, так поздно… или рано, но они ярко горели, как и окна наших соседей. По крайней мере девчонки дома, и теперь не так страшно вернуться. Но уже на лестнице я почувствовала необъяснимую тревогу. С нашего этажа доносились мужские и женские голоса, среди которых я распознала Юлькин. Дверь в квартиру была приоткрыта. Я осторожно просунулась внутрь. Юлька нервно сжимала руки и что-то рассказывала стоявшему перед ней полицейскому. Мужчина, одетый в форму, записывал в блокнот её слова, но, заметив меня, поднял суровый взгляд из-под бровей и ткнул в мою сторону ручкой.

– Это она?

Юлька обернулась. Её лицо было красным от слёз, тушь размазалась под глазами, а нос распух. Она вскрикнула и кинулась ко мне, крепко прижав к груди.

– Слава богу, живая!

Из кухни появилась Маша со стаканом воды и тем же распухшим от слёз лицом, но осталась стоять поодаль с видом испуганного зверька.

– Мы думали, что с тобой что-то случилось… что они забрали и тебя… Слава богу!

– Юль, почему здесь полиция? – я выбралась из её цепких объятий, оглядывая квартиру, и только сейчас поняла, в чём дело. Двери в каждой комнате были распахнуты настежь, везде горел свет, шкафы и ящики вывернуты, а вещи разбросаны. Неужели пьяный сосед с досады решил разгромить всю квартиру?

– Где Толик? – я напряглась.

– Скорая увезла. Его избили так, что встать не мог.

– Избили? – внутри у меня всё похолодело. – Я же… Кто избил?

– Какие-то гопники. Как они в квартиру попали не пойму только – дверь не взломана. Избили Толика, вскрыли комнаты и вынесли всё ценное. Мы вернулись, тут полный разгром, а твоя сумка на кухне. Я подумала, что они с тобой что-то сделали.

Я не успела дослушать Юльку и кинулась в нашу комнату. Здесь как и во всей квартире царил хаос. Вывернуты шкафы, разбросаны в беспорядке вещи, опрокинуты стулья. Телевизор остался стоять на месте, но ноутбука подруги не было. С последней надеждой я бросилась к своей тумбочке. Вскрыта! Уже предчувствуя неизбежное всё равно принялась шарить в ней в поисках металлической коробки.

Пусто…

Внутри всё оборвалось. Они забрали деньги! Всё, что мне удалось скопить за три года, чтобы вернуть брата.

Я застыла на полу перед пустыми полками, превращавшихся на моих глазах в бездну, в которую меня утягивало. Все чувства атрофировались, кроме чувства холода, заполнившего моё сердце.

Это я не закрыла дверь. Я так спешила сбежать от пьяного чудовища, что не подумала о такой мелочи. И те парни, которые сидели на лестнице… наверняка это они. Просто воспользовались возможностью. Я сама пригласила их… Я это сделала…

Нежное прикосновение к плечу заставило меня вздрогнуть. Маша, чья красота поблёкла из-за выплаканных слёз, присела рядом и посмотрела на меня сочувствующим взглядом.

– Много было?

Девчонки знали, что находилось в тумбочке, но никогда бы не притронулись к деньгам. Им я доверяла полностью. Вместо ответа я только кивнула.

– Их найдут, – Маша приобняла меня за плечи. – Только не трогай ничего пока, чтобы отпечатки не стереть.

Я даже не подумала об этом. Улики, отпечатки, следы… Не было даже сил на то, чтобы заплакать. Кажется, я выплакала сегодня все слёзы. Внутри осталась только всепоглощающая пустота. Почувствовала только как меня легко приподняли под локти, отвели на кухню и усадили за стол. Я окинула комнату мрачным взглядом, вспоминая, что здесь происходило ещё несколько часов назад. Рассказать девчонкам о случившемся сил уже не осталось, как и всей решимости, которую я накапливала, бродя по ночным улицам.

Я была совершенно опустошена и растеряна. Отвечала невпопад на вопросы полицейского, пока он не спросил, где я была всю ночь.

– Гуляла, – ответила я севшим голосом.

– А почему ушла, оставив все вещи в квартире?

Вновь почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Дверь на кухню была закрыта, подруги остались в коридоре и поддержки, хотя бы моральной, у меня не было. Я совсем сникла.

– Это ты им дверь открыла? – полицейский прищурился, чуть наклоняясь вперёд.

– Я… я не специально, – сердце оглушительно стучало в голове. – Наш сосед…

– Которого избили? – уточнил мужчина, и я коротко кивнула.