Рина Райт - В очереди за счастьем

Кристина, 1993 год

– Ты должна ему рассказать! – снова заводит свою пластинку подруга.

Нет, и ещё раз нет! Он будет не рад.

Мотаю головой, на что Элка злобно на меня зыркает и отворачивается окну. Знаю, она переживает за меня, но это моя жизнь, и я вправе сама ей распоряжаться и сама решать, когда ему всё рассказать.

Уже несколько месяцев подруга пытается меня вразумить в том, что я не должна скрывать эту новость от него, но я не готова. У меня есть его адрес, и, если всё-таки созрею, я приду к нему сама, без этих вот пинков.

Подхожу к подруге и обнимаю её со спины, кладу подбородок ей на плечо.

– Я знаю. Я всё понимаю. Но мне нужно время.

– Почти полгода прошло. Сколько тебе ещё надо?

Не знаю! Но подруге я этого не говорю.

– Обещаю, что скоро сообщу.

– Ты листочек с адресом не потеряла? – уточняет и оборачивается ко мне лицом.

– Я столько раз на него смотрела, что уже запомнила наизусть.

– Лучше бы ты им воспользовалась, – снова ворчит.

– Я поговорю с ним, обещаю.

День сменяется днём, затем неделей, а после месяцем.

Больше откладывать нельзя.

Я много раз за все эти месяцы представляла наш разговор. Неловкий, с паузами, но всё-таки диалог.

***

Обычная хрущёвка, пятиэтажка. Третий этаж. Стандартная коричневая деревянная дверь. И совсем не стандартная для меня ситуация.

Стоя перед дверью, я мысленно перебираю, что же скажу ему, как только он откроет, но, так и не придумав, решаю просто действовать по обстоятельствам.

Трель звонка приводит меня в чувство, а вот девушка, стоящая на пороге распахнувшейся двери, приводит в ступор.

Высокая, стройная и очень красивая, несмотря на то что сутулится и обхватывает себя руками, будто пытаясь согреться, хотя на ней тёплый домашний вельветовый костюм красного цвета.

– Вы к кому? – просто спрашивает, пробегая по мне взглядом с ног до головы и резко возвращаясь вниз к моему круглому животу.

Её глаза наполняются такой болью, что я машинально прикрываю свой живот, который уже и не обхватить полностью руками.

– К Эрику, – всё-таки хриплю, пытаясь храбриться, но в то же время страшно боясь её реакции.

Боже, зачем я только пришла?

– Его? – просто кивает на мой живот.

Что ей ответить? Правду? Я не знаю, что сказать. Я уже тысячу раз пожалела, что пришла.

Наверное, всё-таки кивнула, раз девушка нервно проводит правой рукой по лицу, на которой я замечаю мелькнувший золотой ободок обручального кольца.

Я ведь догадывалась.

Голова начинает кружиться, всё тело охватывает дрожь, а сердце замедляет свой ход. Пытаюсь ухватиться за открытую дверь. Мне нужна опора, но слабая рука не дотягивается до полотна.

– Дрянь! – выплёвывает в мою сторону. – Будь ты проклята, ты и ваше отродье! Пошла прочь! – кричит так громко, что еле сдерживаюсь, чтобы не прикрыть уши ладонями.

А потом происходит то, чего я никак не ожидаю.

Жена Эрика меня толкает.

Эрик. Я стану папой

20 лет спустя

Удар. Ещё один. Левой. Правой. Выдох. Удар.

Прыгаю на месте, а затем делаю выпад вперёд и бью со всей силы по груше. Пот стекает по вискам, плечам и спине.

Чёрт! Сука!

Рыжая стерва. Все соки из меня высосала.

Лиса драная.

Ненавижу!

Как же меня достали эти бабы! От них вечно одни проблемы.

Завтра последнее заседание по бракоразводному процессу, и, если Янка и завтра не притащит свою задницу в суд, я не знаю, что с ней сделаю.

Удар. Правой. Левой. Выдох.

– Эрик, в сауну пойдёшь? – окликает меня личный тренер Демид.

– Да, ещё пару минут только, – бросаю через плечо.

Дальше молочу грушу как в самом важном бою. Мне важно выплеснуть всю свою агрессию на неодушевленный предмет, иначе может произойти не самое приятное.

По ряду причин в последнее время я не очень справляюсь со своей эмоциональной стороной. Меня может вывести из себя самая неприметная мелочь, а вспышка гнева может быть неожиданной даже для меня самого. Тренировки мне помогают. Ну я так думаю, по крайней мере.

Тюрьма никого не щадит. Она убивает всё человеческое, а всё то, что остаётся потом, приходится лечить. Если тело ещё можно как-то подлатать, то с душой всё гораздо сложнее.

Зона оставила свой поганый отпечаток и на мне. Хромая нога – это так, ерунда по сравнению с чернотой, растекающейся внутри. Она подъедает остатки хорошего, что были во мне. Я злой. Часто. История с Софией меня убила окончательно. Конечно, я сам виноват во всем. У всех действий есть свои последствия. Вот мои. Разгребай и живи с ними.

Пять лет назад я был на пике своей карьеры, самые крутые и денежные проекты по застройке в городе были мои, деньги лились рекой. Именно в тот период моей успешной жизни под руку подвернулась молоденькая и такая хорошенькая София. Голову снесло почти сразу. Готов был жениться. А потом словно дежавю.

София повторяла судьбу моей первой покойной жены. Для меня это был удар под дых. Пришлось рубить по живому.

Затем удар оттуда, откуда не ждал. Думал, моя невеста подставила. Как я вообще мог поверить в этот абсурд? Но тогда я вообще плохо соображал. Как оказалось, зря наговаривал: друг детства держал на меня зуб за свою сестру и мою первую жену. Затаился. И, когда я совсем не ожидал, нанёс свой удар в спину. Подставил лихо, на меня завели дело за дачу взятки должностному лицу, мне грозил реальный срок. Разве я мог тогда нормально соображать? А надо было.

Но уже поздно.

Оттолкнул одну, а принял ласку другой. Снова. Ведь проходил уже такое. Похожая ситуация в моей жизни была после смерти дочери. Не смогли мы с Мариной найти утешение друг в друге, и я нашёл его в другой, чистой и невинной девушке. Только одна-единственная ночь уничтожила мою жизнь. Марины не стало.

И вот снова грабли, хотя и смотрел на ситуацию совсем под другим углом, я считал, что нам с Софией больше не по пути. Она была такой молодой и уже сломленной, не хотел калечить её своей отсидкой ещё больше. А потом появилась Янка, с которой у меня были отношения без обязательств ещё до встречи с Софией. Чёртова Уварова. Ради секса расписался. Вот на хуй мне этот секс был нужен, если сейчас развестись не могу?

А когда узнал, что Софи меня ждала, это было как нож в сердце! Было охренеть как больно. Но я свернул с дороги. Я утонул, как писал девушке в последнем письме. Не выплыть уже.

Жалею ли я? И да, и нет.

Скучаю по ласковой девочке, но думаю, с Серёгой ей всё же лучше. Измучил я её. Конкретно так.

Это я сейчас так думаю, а когда Александров приехал ко мне и сказал, что собирается ухаживать за Софией, я хотел всё послать к чертям. Уехать в тайгу и стать лесничим. Я думал, что жизнь ко мне навсегда повернулась задом.