Кристиан Лав - Игрушка для бандита

Наверное, я кричал громче всех. Остальные уже были привыкшие, и у многих на телах были видны незаживающие следы экзекуции и пыток.

– Ты, ты и ты! – он вывел меня и еще двоих к круглому столу и положил с разных сторон. – Возьмитесь за руки, птенчики!

Я скрестил пальцы с парнями с обеих сторон, приготовившись к самому жуткому. А потом началось. Генерал устроил нам троим довольно суровую порку, шлепая крепкой и сильной рукой, стараясь ударять систематически ударяя несколько раз подряд по одному и тому же месту.

У меня горела кожа на ягодицах, я ощущал, как напрягаются мои соседи, когда экзекуция касалась их. В отличие от меня, парни вскрикивали не так громко, но все же, вскрикивали. И я понял внезапно, почему он выбрал именно нас троих.

Я был не осторожен. Нельзя кричать. Нельзя показывать, что мне больно. Пахана это, похоже, возбуждает.

Он изощрялся довольно долго, и я старался не кричать, сдавливая зубы, но все-таки несколько раз этот урод попал по яичкам, которые все еще дико болели, и тогда меня пронзила такая боль, что потемнело в глазах, и я закричал на все помещение.

– Одного из вас я сегодня заберу с собой! – он обратился к оставшимся у стены парням, которые так и стояли лицом к стене и с оттопыренными красными задницами. Я обернулся и посмотрел на свои ягодицы. Этот урод избил меня так, что у меня лопнула местами кожа.

– Кто разрешил вставать?! – закричал генерал, подскакивая ко мне. И я только в этот момент понял, что я натворил. Никто из парней не шелохнулся, а я, блин, поднялся, чтобы посмотреть на ягодицы. Идиот! Ничему жизнь меня не учит!

– А ты, эльф, такой строптивый! Я вижу, ты так и не понял, как нужно себя вести здесь! Ну-ка, иди сюда!

Он схватил меня за волосы и потащил к дивану. Швырнул меня на него и взял в руку ремень.

Я лежал на диване абсолютно голый, испугано глядя в глаза генералу и пытаясь разжалобить его взглядом.

– Повернись ко мне задницей и встань на колени на диване. Я хочу видеть твои ягодицы, я хочу их трогать.

Я развернулся к нему спиной, подставив свой зад ему на обозрение. Его рука грубо схватила меня за ягодицу и сжала ее. Было немного больно, но терпимо.

Но потом я почувствовал дикую и резкую боль, генерал ударил меня ремнем. Я вскрикнул и машинально сжался, потому что удар был такой силы, что я на несколько секунд потерял чувствительность в правой ноге.

– Не надо, прошу вас, мне больно! – закричал я, но вместо ответа получил новый удар по другой ягодице.

Я подскочил с дивана и отбежал от генерала, в руках которого был натянут ремень.

– Прошу вас, я сделаю что угодно, не бейте! – я дрожал всем телом, униженный и оскорбленный.

– Я говорил, что накажу тебя! – торжествующе ответил он. – Ты сомневался во мне?

– Прошу, не надо! – кричал я, заливаясь слезами и потирая отбитый зад.

– Не думай, что ты особенный. ты такой же, как и все мои мальчики, и ты должен вести себя как все! – сказал генерал, и в его голосе я все еще слышал нотки агрессии.

– Я буду хорошим мальчиком… Буду! – ответил я, едва сдерживая слезы обиды, – Простите меня…

– Иди ко мне, – сказал мужчина и откинул ремень в сторону.

Я шагнул навстречу ему, все еще сгорая от злости и обиды, которые буквально выплескивались из меня.

– Я хочу, чтобы ты понял, что ты должен быть паинькой. Я не приемлю непослушания. Даже если нарушитель порядка – такой милый и красивый мальчик, как ты.

Он подошел ко мне и обнял.

– Обними меня, покажи, что ты послушный мальчик!

Мне хотелось убить этого человека, но я все-равно провалился в его объятия, голый и абсолютно беззащитный, нуждающейся в мужском плече, таком сильном, как плечо Нико или Антона, но ни одного из моих мужчин не было рядом, чтобы защитить меня от зла. Я был унижен и растоптан морально, и в довершение к моему ужасу, в ушах постоянно звенели эти чертовы колокольчики, даже если на самом деле никто не шевелился и колокольчики молчали.

– А теперь пойдем, сегодня я буду снова любить тебя, – сказал он загадочно и, взяв меня за руку, повел за собой.

Это не человек. Это реально монстр. Никогда не думал, что существуют такие существа, которых просто хочется убить. Безжалостно и жестоко. Пахан бил и трахал меня, унижал и вытирал об меня ноги.

Все это в сочетании с нежными минетами, вылизыванием моего тела и сладкими эпитетами. Он просто сводил этим с ума. Злобный и жестокий урод, несправедливо топчущий землю.

Первое время я ждал, когда придет Антон и спасет меня, но потом я смирился и сдался, готовя себя к смерти.

Спустя неделю Костю перестали таскать на построение, и в столовой он появлялся только в обед. Выглядел он более, чем жутко. Его съедала сильнейшая депрессия. И я понимал его. Он знал, что умрет через неделю. Это даже хуже, чем смерть. Это ожидание смертельного приговора.

И мне было страшно представить, что он чувствует. Я сел рядом с ним и попытался поговорить. Он отвечал рассеянно, невпопад, затем внимательно посмотрел на меня и прошептал:

– Я не отдам им сердце.

– Что? – не понял я, обернувшись на молодых охранников.

– Покончить с собой хочу. – сообщил мне друг.

– Костя… – у меня все опустилось. Отговаривать его? А смысл? Но если он умрет раньше, то сердце возьмут у кого-то другого… Возможно, у меня? Я вздохнул. Наверное, у меня бы не хватило сил покончить с собой.

Краем глаза я замечал до этого, как охранники таскают куда-то парней в холодильный отсек, однако не придавал этому значения, но сейчас двое парней подошли к нам с Костей.

– Покушали, куколки? – спросил один из них. – Через десять минут в холодильнике.

Они отошли, а я поднял глаза на Костю.

– Я не понял, зачем они нас позвали?

– Там камер нет. Они там могут нас беспрепятственно трахать. Тут все озабоченные.

– Ты так спокойно говоришь об этом! – возмутился я, меня не устраивала перспектива, чтобы меня в холодильном отделении трахали какие-то ублюдки.

– Мне плевать. – вздохнул он. – Вообще плевать. Допивай и пойдем, с ними лучше не ссориться.

Я нервно встал и пошел за Костей. Мы зашли в помещение, где было довольно холодно. Через полминуты я понял, что там офигеть как холодно.

– Иди сюда, блондинчик. – позвал меня один из парней. – Ложись сюда.

– Тут холодно. – сказал я, опустив голову.

– Сейчас станет жарко. – засмеялся он, но все-таки положил свой пиджак на стол, чтобы я мог на него лечь животом. Мои ноги едва доставали до пола, в отличие от Кости. Тот тоже лег рядом со мной в такой же позе и по прежнему выглядел отрешенным.

Парень сзади стянул с меня штаны, задев колокольчики. Потом несколько раз поиграл с ними, смеясь и издеваясь надо мной. Вспышка режущей боли в яйцах заставила меня поморщиться.