Анастасия Пырченкова - Подаренная Луной

Да, точно лечиться надо…

И способ оного я выбрала самый лёгкий из всех доступных.

Как говорится, с глаз долой, и всё такое…

Не пошла я на работу.

Больничный лист оформила. Нагло воспользовалась знакомствами старшей сестры. Чтоб уж не портить себе трудовую какой-нибудь нехорошей статьёй за прогул. Как и заявление на увольнение написала и отправила в компанию вместе с курьером. С этим же курьером я отправила и пакеты, которые вмещали оплаченные чужими деньгами покупки, доставленные накануне.

Часы тем временем близились к одиннадцати утра. И я, с содроганием сердца ждала той минуты, когда отдел кадров известит о вынесенном вердикте, то есть увольнении. Не дождалась. Зато дождалась звонка в дверь. Которую открыть не решилась.

А всё потому, что…

– Ты либо сама открываешь, Эрида, либо я её выбиваю к чертям волчьим, – холодно произнёс мой недобосс.

Я как стояла у дверей, так и замерла, малодушно решив не только не открывать, но и не отвечать.

Может меня вообще дома нету!

Постою тут тихонечко, а он уйдёт…

К тому же, чего он такой злющий?

Нет, открывать точно не буду.

– То есть по-хорошему не желаешь? – по-своему расценил мою реакцию Владимир. – В сторону от двери отойди, – послышался ещё один приказ.

С места я, разумеется, так и не сдвинулась.

– Вы что, правда мысли мои читаете? – ужаснулась.

И тут же отвесила себе мысленный подзатыльник.

Вот же… дурочка! Какие мысли? Просто предположил, а я повелась, как последняя бестолочь.

– Ты слишком громко топаешь, – снисходительно пояснил он. – От двери отошла? Или решила всё же открыть сама?

Если бы было возможно лопнуть от переполняющего меня возмущения, меня б сейчас точно по стенкам размазало.

– Я же громко топаю, если бы отошла, вы бы тогда пренепременно услышали! – съехидничала в ответ.

– Твоё перетоптывание на месте разве что глухой не услышит, – отзеркалили мой тон. – Поэтому и прошу отойти. Не хочется случайно прибить тебя выбитой дверью. Я ещё не все проценты с тебя спросил.

– Какие ещё проценты? За что?! – воскликнула нервно. – И вообще-то порча чужого имущества преследуется законом! – сложила руки на груди в защитном жесте.

Можно подумать, оно помогает.

– Ты же сама юрист, должна знать, что любой закон при желании можно обойти, – флегматично парировал Владимир. – И чего я с тобой вожусь? Хотя… соседям развлечение. Доброе утро, – поздоровался непонятно с кем под конец.

Вот тут я начала нервничать ещё больше.

И…

– Да не сможете вы её выбить, она тяжёлая, железная и бронированная! – сама же в собственных словах засомневалась.

Я с этим Беловым уже ничему не удивлюсь!

– Но стены-то не бронированные, – как бы между прочим отметил он.

А следом… те самые стены содрогнулись от сильнейшего удара!

– Так что? Сама откроешь или мне продолжать?

Не сказать, что выглядело неубедительно. Но я всё равно продолжала стоять истуканом, на этот раз в полнейшем шоке переваривая только-только произошедшее.

– Вы… Вы…

Да это сколько же у него силы?!

– Ладно, – обозначила миролюбиво. – Открою.

Сама же тоскливо уставилась вглубь коридора, вспоминая о том, что где-то там у нас есть балкон. Даже пару шажочков в его направлении сделала. Чем не запасной выход? Всё ничего, жаль, этаж седьмой.

– Да ты достала, недобогиня хренова! – психанул гость, а вместе с тем стены вновь содрогнулись.

И это наверное я так испугалась, или же нервишки мои сдали, потому что никак иначе не объяснишь:

– Да ты сам достал, недобосс хренов! – сорвалась ответно, аж на месте подпрыгнула, сжав ладони в кулаки со злости. – На кой чёрт ты сюда вообще припёр… – тут дверь с жутким грохотом рухнула к моим ногам, так что пришлось заткнуться.

Не в самой двери дело. Просто в ореоле поднявшейся пыли стоял злющий-презлющий Белов и у меня не то, что дар речи моментально потерялся… Мне самой где-нибудь потеряться захотелось. Срочно!

– А не такая уж и плохая идея с балконом, – обронила то ли вслух, то ли просто подумала.

Довольно трудно анализировать, когда тебя сверлит чужой, полный ярости тёмный взор, светящийся по краю радужки ярко-зелёным. Да какой там анализировать? Дышать – и то сомнительное мероприятие.

Я ж это, потеряться собиралась.

Самое время!

Тем более, что…

– Твою мать, Мышка, почему я вообще должен за тобой бегать?! Мне, по-твоему, что, заняться больше нечем?! Что это вообще за нахрен такой?! – швырнул в меня зажатый ранее в кулаке клочок бумаги.

Тот прилетел мне аккурат в солнечное сплетение. Да так и отлетел на пол. Остался где-то там, среди кучи оседающей пыли. Я же в этот момент была занята тем, что потихонечку назад отступала, пытаясь перестать смотреть во всё ещё светящиеся нереальной зеленью глаза.

– Вот именно, делать вам больше нечего, как за мной бегать, – согласилась с… да кто он вообще такой?! – Вы не бегайте. Не надо, – покивала для пущей убедительности.

Жаль, не помогло.

Совсем никак.

Наоборот.

– Я тебя убью! – выдохнул мужчина, кажется, разозлившись ещё сильнее прежнего, и шагнул внутрь квартиры, с хрустом поведя плечом. – Самолично придушу!

Кажется, где-то тут мне должно было стать совсем страшно. Выглядел Белов весьма убедительно. Но удивительным образом, страшно не было нисколечко. Я даже пятиться назад перестала.

– Ну да, ну да, к порче чужого имущества ещё и убийство давайте к своему послужному списку прибавьте, – покивала в очередной раз, сложив руки на груди, а через короткую паузу: – Что, крыша совсем съехала?! – рявкнула, не скрывая переполняющего негодования. – Ты нахрена мне дверь снёс?! Ещё и придушить угрожаешь!

Владимир… улыбнулся. Так понимающе-понимающе. Мило-премило. Так конченные психопаты-садисты улыбаются, прежде чем начать препарировать наживую своих жертв. И снова шагнул ко мне, в два шага сократив дистанцию.

– Осмелела, Мышка? – почти нежно проворковал он, схватив меня за шею и притянув к себе вплотную. – Но знаешь, что самое интересное? Я могу убить, разнести полгорода или устроить переворот власти. И мне за это ничего не будет. А вот тебе… – погладил большим пальцем мой подбородок, подтянул меня выше, вынудив подняться на носочки. – Я ведь предупреждал, чтобы ты со мной не спорила. Говорил, чтобы слушалась. Ведь говорил? – уточнил шёпотом, касаясь своими губами моих.

Шумно и с большим трудом сглотнула. И ненароком задумалась. Совсем не о том, о чём бы следовало в настоящий момент. Но мысль оказалась настолько яркой, что не избавишься.

Правда, может убить? Убивал.

– Говорил, – повторила за ним едва ли внятно.

– Так с чего ты решила, что можешь ослушаться?

Он опять шагнул, на этот раз вместе со мной вместе, пригвоздив меня спиной к стене.