Недружелюбная - Тройственный грех

– Эй, а ты чего тут одна? – слышу я за спиной чей-то голос. Оборачиваюсь и вижу сомнительной наружности лысого молодого человека. Если, конечно, отметка выше тридцати пяти в Москве подходит под определение «молодой». От него отчётливо исходит запах алкоголя.

– Вы что-то хотели? – спрашиваю безо всяких эмоций.

– Познакомиться с тобой хотел и спросить, чего ты в такое позднее время одна гуляешь. Могли бы вместе погулять!

– Спасибо, я уже собираюсь домой.

Удивляюсь, как после двух суток на ногах и без возможности принять душ я ещё могу привлекать мужчин. Пусть даже таких, как этот забулдыга. Впрочем, с расстояния в десять шагов меня ещё можно посчитать симпатичной: я невысокая, худенькая, у меня длинные рыжие волосы и большие кукольные губы. После того, как я почти два часа проплакала, они стали ещё больше, как и мешки под глазами.

– Ну чего ты, а? – тип сзади перешагивает через скамейку и садится рядом со мной. От него пахнет алкоголем. – Меня зовут Егор. А ты прям одета что-то не по погоде.

Это он верно заметил: я сижу в сквере в длинном платье и лёгкой джинсовке, хотя стоило надеть куртку. Конец августа в Москве выдался очень холодным. Вдруг я ощущаю тепло на коленке, потому что Егор кладёт на неё свою руку.

– Не надо! – сбрасываю с себя противную пятерню с заусенцами и вскакиваю со скамейки. К счастью, моя дорожная сумка уже висит у меня на плече, в ней не так много вещей.

– Стой! Я просто поболтать хотел! – беззлобно, но настойчиво говорит Егор, а потом встаёт и шагает по направлению ко мне.

– А я не хочу с вами разговаривать! – ускоряю шаг и двигаюсь к выходу из сквера. Здесь достаточно светло, но немноголюдно. Даже не вижу, кто первым мог бы отреагировать, если придётся звать на помощь.

– А ну обороты сбавь! Нечего уходить, когда к тебе обращаются! – с ноткой недовольства кричит за спиной нежелательный спутник. Меня спасает только то, что его походка явно не тверда, иначе он догнал бы меня. Но и мне быстрые шаги даются нелегко: всему виной каблуки. Почти перехожу на бег, увидев впереди неоновую вывеску. Мне нужно укрыться где-то, хотя бы на пару минут.

– З-зараза! – процедил сзади мужчина.

Неоновая вывеска становится всё ближе, и вскоре я понимаю, что это бар-ресторан. Никто не накинется на меня с кулаками, если я войду туда? Посижу, посмотрю на меню, а потом извинюсь и выйду. Скажу, что ничего не выбрала. Может быть даже смогу быстро вымыть голову в их санузле, если получится. Надеюсь, там нет караоке, иначе мне точно не туда. Не хочу смотреть на бездарностей, слетевшихся к микрофону. Но что делать с моим отёкшим лицом? Пока стою на пешеходном переходе в ожидании зелёного света, пытаюсь массировать щёки и веки, иногда оглядываясь и проверяя, нет ли за мной хвоста. К счастью, преследователь отделался на полпути, поняв, что вероятность свалиться в кусты у него ничуть не меньше, чем у меня на каблуках.

Через пару минут я уже стою в помещении. Внутри довольно мило: мягкий фиолетовый свет, блестящая кожаная мебель, светильники в виде планет солнечной системы. К счастью, здесь нет караоке, но в зале негромко играет музыка. Я говорю администратору, что буду одна, и меня ведут к небольшому столику в самом углу – для неудачников и изгоев, оно и понятно.

Вокруг меня сидят красивые люди и едят вкусную и не менее красивую еду. Процесс слюноотделения в моём рту набирает обороты, и я понимаю, что не удержусь. А что если…

Люди же выходят на перекур из ресторанов и кафе, ведь так? Вот и я выйду. Выйду а потом растворюсь за углом. Я ведь человек-невидимка в масштабах Москвы. Человек-ничто, который даже стоя на сцене не может приковать к себе должного внимания. Тогда почему бы прямо сейчас не устроить поминальный обед (а точнее, ужин) по моей мечте?

С чего мне начать? Хочется выпить, хотя я почти никогда не пила. В детстве, когда дед протягивал мне отхлебнуть игристого (чтобы ребёнок имел представление о спиртном и не тянулся к нему, как к запретному плоду) я стеснялась пить. Зачем я это делаю? Сама не знаю, но чувствую, что для полноты драматизма я должна сделать это. Проигрывать, так с треском! Я заказала закуску с креветками и коктейль – выбирала его, ориентируясь на красивую картинку в меню, а не на состав.

Маме я сказала, что пробы перенесли на два дня. Писала ей сообщения в мессенджере, потому что не хотела, чтобы она слышала мой убитый голос. Я и про кошелёк ей не могу сказать, ведь у неё слабое сердце. Если она узнает, что я застряла в полной заднице, ей станет плохо, папа вызовет скорую, а на меня спустит всех собак за то, что довела мать до больничной койки.

Нельзя забывать, что мне нужно будет где-то переночевать, но сейчас мне на это совершенно плевать. Первый коктейль уходит быстро. Сначала мне показалось, что он противный, но потом я почувствовала нотки кокоса и лёгкий оттенок сливок и заказала ещё один.

Может быть мне и перед пробами нужно было немного выпить? Говорят, это раскрепощает. Тогда этот хренов Савельев-Кармин не повёл бы себя так! Потому что я выступила бы куда лучше, будь во мне чуть больше смелости!

Не помню, как именно на моём столе оказался третий коктейль. Возможно, я сама попросила принести его мне. А может быть, это официант сработал на упреждение и автоматически повторил мой заказ.

Хотя, какая мне разница? Я всё равно не буду за это платить. Даже если за мной побежит охранник и я не смогу уйти далеко, им всё равно нечего будет с меня взять. Кажется, старушка-Москва начала учить Вику хитростям жизни, и мне нравятся эти уроки.

Я добьюсь того, чего хочу. Пусть не сразу, пусть не в этом году, но добьюсь! Неужели они не видят, что во мне горит огонь? Я хочу согревать им людей в зрительном зале – всех до единого, с первого по последний ряды, хочу, чтобы этот жар из моей груди вырвался из огромного помещения и поплыл по коридорам, подсобкам, гримёркам, выплеснулся на московские площади и улицы… Мужчина в фартуке что-то говорит, склонившись над моим столом, но я не слышу его. Он спорит со мной? Спорит! Кричу ему о том, чего я хочу от этой жизни. Жар из груди, зрители, с первого по последний ряды… Театр, овации, гримёрка, мечта, мечта, мечта…

Мечта!

Почему обстоятельства просто не могут сложиться так, как нужно, если один очень хороший человечек этого хочет? Почему иногда всё оказывается не так, как мы хотели бы думать? Почему этот мужчина в униформе официанта зовёт охранника?

Я прихожу в себя в помещении, оформленном в лучших традициях фильмов для взрослых: белые стены, чёрный кожаный диван, стеллаж с какими-то коробками и папками, большой стол. Кто-то накинул на меня плед, из-за которого я вспотела во сне.