Ульяна Громова - Бывшая в употреблении, или Актриса погорелого театра

9 9 Виктюковщина – постановка с кучей обнаженки.

Дышать темно, и воздуха не видно

Она вздернула брови, аккуратно опустила поднос на постель и подошла ко мне. Я притянул ее к себе и обхватил сзади, положил руки на плоский живот. Сабина открыла папку, пролистнула путевки на круизный лайнер и несколько проспектов, задрала головку, смотря на меня снизу вверх, и спросила:

– Что это?

– Сюрприз, – наклонился и прижался щекой к ее щеке, – круиз двадцать один день по Средиземному морю и Атлантике с трехдневной остановкой в Калифорнии.

Жена захлопнула папку и сунула ее назад в ящик. Расцепила мои руки, молча взяла халат и вышла из комнаты. Я услышал, как хлопнула дверь на террасу.

– Не понял… – адресовал безмолвию растерянную фразу, поискал взглядом домашние штаны, надел их и вышел вслед за женой.

На улице была та самая пора, когда солнце уже скрылось, но его лучи еще дарили приглушенный свет. Тот самый промежуток времени, когда все кошки серы и пороки выбираются наружу из преисподней части человеческих душ. Жара ослабила душную хватку, но вечерние тени еще не остыли.

И этот природный негласный, но очевидный перелом ярко совпал с ситуацией, в которой я почувствовал себя дураком.

Сабина сидела в ротанговом кресле, поджав коленки к подбородку и натянув халат до пальцев ног. По ее щекам скользили по мокрым проторенным дорожкам крупные слезы, чистые и явно горючие, судя по тому, как жена всхлипывала. Я присел перед ней на корточки и поднял ладонью подбородок. Она закрыла глаза, а через пару секунд дернула головой в сторону и вверх, выказывая ярое недовольство моим прикосновениям. Я совершенно ничего не понимал.

– Ты хотела бы сменить лайнер? Или океан? – тупой вопрос, но с чего-то надо было начинать.

– Тебя я бы хотела сменить! – зло выпалила она мне в лицо и остервенело вытерла ладонями мокрые щеки.

– Ну это вряд ли. Видели глазоньки, что рученьки брали, – усмехнулся я.

– Я тебя ненавижу! – процедила сквозь стиснутые зубы жена.

– Это яркое чувство, но вряд ли настоящее, – спокойно ответил, зная, какая взрывная натура у моей женщины, и делая скидку на возраст. – Настоящая ты была совсем недавно в постели…

Она уставилась на меня непонятным взглядом. Смотрела, наверное, с минуту, потом покачала головой и спросила:

– Дим, ты откуда вообще на мою голову свалился? Ты меня слышишь хоть когда-нибудь, а? Ну вот капельку, а? – поддержала она свои слова, ногтем отмеряя на кончике пальчика пару миллиметров.

– Что не так, Сабина? – я не терял терпения, но и не обретал понимания.

– Все! Все не так! – закричала она.

Истерики Сабины – хорошо знакомая мне ситуация. Театрально закатывающиеся глаза, заломленные руки и полные стенания монологи не пугали, но оставаться спокойным удавалось с трудом. Но ведь и мои видели глазоньки, что рученьки брали.

– Записываю… – подтолкнул ее выплеснуть накипевшее и, наконец, понять суть проблемы.

Жена закатила глаза, а потом уронила лицо в ладони и простонала:

– Это просто не может продолжаться… Я сойду с ума…

– Я буду носить тебе в дурдом зеленый чай и шпинат, – успокоил ее и уже требовательнее с нажимом добавил: – Хватит ломать комедию, ты можешь мне объяснить, что сейчас случилось?

– Ты реально не понимаешь? – подняла она на меня глаза.

– Нет, не понимаю, – я встал и подвинул второе кресло и сел напротив жены, всем своим видом выражая, что готов слушать и понимать.

Надвигавшаяся на город темнота сгущалась на нашем внутреннем дворике, отбирая пространство у света. Мне на короткий миг вдруг стало нечем дышать, будто кто-то невидимой рукой схватил за горло, но тут же разжал безжалостные пальцы. Предчувствие?

– Дим, ты совсем ничего не видишь, не понимаешь? – вкрадчиво спросила жена, смотря в глаза прямо и решительно. – Для тебя все вокруг идеальное? Жизнь идеальна, наши отношения идеальны, я идеальна?

– Если бы я искал идеальных отношений и жену, я бы купил резиновую куклу. Если бы искал идеальный мир, предпочел бы не родиться. Нет ничего идеального, Сабина. А с тем, что есть, надо жить.

– И с тем, кто есть?

– И с тем, кого выбрал. Ты больше не сама по себе, я тоже. Но сейчас я теряю эту уверенность, потому хочу понять, что случилось и что с этим делать.

– Я не идеальная… – прозвучал не то вопрос, не то обида, не то торжество. Жена помолчала, подумав, и согласилась: – Да, я не идеальная… я не хочу почти месяц сидеть взаперти на каком-то кораблике…

– Стоп… – я поднял ладони в упреждающем жесте. – «Кораблике»? – переспросил. Сабина непонимающе напряглась. – Ладно, кораблике… Так чего ты хочешь вместо кораблика?

Не дождавшись вразумительного ответа от жены, вернулся в дом и услышал из комнаты звук органайзера – программы на смартфоне. Электронный секретарь напоминал, что сегодня у нас с женой первая круглая дата – год назад мы познакомились в этот же день. Я вообще туго запоминаю даты, приходится записывать. Первое напоминание прозвучало месяц назад как раз перед авансом, и очень вовремя. Я сразу же зашел в ювелирный и купил эту цепочку на ногу. Девушка помогла подобрать подвески, из которых я пытался сложить свой посыл – хочу ребенка. До дрожи хочу взять на руки своего малыша или малышку. Крохотный комочек нашей с Сабиной любви, то, ради чего заключаются браки и живет человек.

Отключил электропомощника и хлопнул себя по лбу – вот почему расстроилась Сабина! Этот круиз было бы логичнее приурочить к годовщине нашей свадьбы, мы ведь так и договорились, когда не получилось поехать в свадебное путешествие, а я совсем забыл о другой дате! Она ждала поздравления с годовщиной нашего знакомства, а я…

Вот идиот! Даже купив подарок, я просто благополучно забыл о нем!

***

Впервые вопрос Димы звучал так… опасно и предупреждающе. Сабине стало неуютно, тон мужа отрезвил ее, как хлесткая пощечина. Она собиралась покончить с этим сахарным сиропом семейной жизни точным ударом ему в сердце – рассказать, что влюблена в другого мужчину и давно спит с ним, дольше, чем с мужем, но не смогла. Разговор получился как у слепого с глухим, и выражение «дышать темно, и воздуха не видно» заиграло для девушки новыми смыслами. Она уже распекала себя за едва не сорвавшееся с губ признание. Знала ведь: что бы она ни сказала и в каких бы грехах ни призналась, муж не подаст развод, не отпустит ее – у нее уже был случай это узнать наверняка. Нет, все будет гораздо хуже – он продолжит жить с ней и будет хорошим мужем, и без ответа Виктору ее признание не останется. А Виктор такой человек, что станет насмехаться над Димой, и наверняка проговорится, что всегда смеялся над ним вместе с ней – Сабиной. И неизбежно муж от него узнает о связи с Грегом…