Елена Рахманина - Я без тебя не могу

Она поднимает глаза, и они такие прозрачные, что, кажется, можно без труда прочитать любую мысль на лице самой лучезарной девушки из всех, что я знал. Удивляюсь её актерскому дарованию и тому, как виртуозно она умеет играть любовь.

Прохожу в квартиру, желая убедиться, что она тут одна. Сколько, интересно, за эти годы у нее было связей? Долго ли она была с Максимом? Но девушка с такими способностями и навыками, которые она с блеском демонстрировала десять лет назад и вчера ночью, могла бы добиться и больших успехов, чем съемная однокомнатная конура.

Квартира сохранила аскетизм её детской комнаты в доме бабушки, разве что ни одной медали не заметил на стенах, ничего, что бы указывало на знаменитую спортсменку Алену Комар – прорыв в женской спортивной гимнастике, тогда, когда от России никто его не ожидал на Олимпиаде в Гонконге.

Помню, как узнал, что она всё же примет участие в Олимпиаде, и эта новость прошлась ножом по сердцу со стороны спины. Не смотрел интервью с ней, не включал выступления, лишь прочитал о её блестящих успехах в газетах. Но и тогда я снова испытал восхищение её характером, необыкновенной силой воли девочки, которую, казалось, знал.

Первые полгода после её предательства меня сильно крутило по ней, и я понимал зависимых в наркотической ломке, когда ты знаешь, что очередная доза может стать смертельной. Пытался как–то упорядочить в голове всё случившееся, но этот пазл не хотел складываться. Но о чем тут думать, когда я видел всё собственными глазами?

Поначалу, когда я еще позволял мыслям о ней проползать в голову, я воображал, какой она станет когда–нибудь, насколько измотает её продажную душу и тело жизнь. И как несправедливо, что она выглядит немногим старше, чем в восемнадцать лет, особенно сейчас, босая, в дурацкой майке с эмблемой «НАСА» и острыми сосками на полной груди.

Как мало вчера мне удалось попробовать, когда не мог поверить своей удачливости в том, что нашел ей замену! Идиот! Трахни её вчера, гордость, как сейчас, не втаптывала бы меня в грязь от темных желаний, которые опутывают снова. Демоны в моей голове умоляют поддаться этому искушению, сталкивая меня в пропасть, из которой уже не выберусь.

Касаться её – как отдельная пытка в Аду специально для меня, котел, в котором меня будут варить, подбрасывая поленья в огонь.

В моей жизни существовали люди, которых мне хотелось убить, но только её я хотел уничтожить по–настоящему – так, чтобы от нее и следа не осталось. Когда произношу свое желание, свою жизненную потребность вслух, в её взгляде что–то надламывается, будто она живая, настоящая, способная испытывать боль. Но так ей только хуже. Я хочу видеть её страдания, впитывать их в себя и получать от них удовольствие.

Покинул её квартиру сам не свой, не веря, что встретились спустя столько лет. Жаль, на улице жара, а мне дико хочется окунуть голову в чан со льдом, чтобы не пекло так внутри черепной коробки от мыслей, сжиравших меня.

Москва слишком маленький город для нас двоих, особенно если учитывать, что мы встретились спустя сутки после моего возвращения и я не дам ей здесь жизни. Мысль о том, что она вернется в город N, странным образом грела мне душу. Я хочу, чтобы именно там она и оставалась, сгнивая в захолустье без надежды на светлое будущее.

Приехал в офис с мыслью, что сейчас утоплю себя в работе, и тут взгляд падает на ссылку в почте на интернет–портал с размещенной во весь экран фотографией моего родителя и красноречивой подписью «Наркобарон».

Читаю статью по диагонали, подмечая факты, которые были известны единицам, и слышу шум в ушах от нарастающей ярости. Не на автора статьи, а на отца, который до сих пор портит мне жизнь, пачкая мою репутацию своими грязными делами. Правда, меня несколько удивляет, что в статье ни слова обо мне не сказано, ведь часть описываемых событий как раз пришлись на тот период, когда я активно помогал отцу. Собственно, это время было расцветом его бизнеса.

– Найди мне Данилу Назарова, – набрав номер Михаила, который раньше был начальником охраны моего отца, распорядился я.

Бывший чекист хоть и предпочел служению государству деньги нечистоплотного бизнеса, остался верен некоторым своим идеалам и перед тем, как перейти на работу ко мне, просил о сохранении конфиденциальности всех событий, свидетелем которым стал в период службы у отца. Это, конечно, шло вразрез с моими первоначальными планами на него, но он был слишком ценным сотрудником, чтобы отказываться от него на данном основании.

Стараниями Михаила было выявлено, что тот охранник подсыпал девушкам в напитки наркотик с эффектом сексуального стимулятора, вызывающий непреодолимый сексуальный голод, который они порой с ним же и утоляли. Как представлю, что не окажись меня там, он затащил бы Алену в подсобку и трахнул, хотелось взять дробовик и отстрелить ему яйца. Впрочем, Алена нашла способ справиться со своими чувствами, не сев на член. Увы, именно на мой.

Узнав об этом, я вернулся в клуб Ильдуса, чтобы понять, в курсе ли товарищ, что происходит в стенах его заведений. Друг был искренне шокирован и вызвал своего сотрудника на разговор.

Мне казалось, что с возрастом мой пыл поостыл и я научился совершать действия, предварительно обдумав их, но когда дело касалось Алены, мой мозг отключался. Вспомнил, как он не отходил от нее в тот вечер, как смотрел на неё, и руки сами сжались в кулаки и полетели к его лицу. Не знаю, через какое время явился Михаил и разнял нас, потому что Ильдус не осмелился приблизиться. Физиономия охранника была в крови, и, к моему удивлению, ему удалось добраться до моего лица, хотя я этого даже не заметил. С рассеченной губой и синяком на скуле теперь я выглядел как итальянский мафиози в своем пошитом на заказ костюме.

Поступил сигнал телефона со входящим звонком от Михаила.

– Шеф, не существует никакого журналиста Данилы Назарова. Готов биться об заклад, что это псевдоним. Я могу выяснить, что это за фрукт, но это займет некоторое время. Быстрее будет разузнать, кто скрывается под этим псевдонимом, только у главного редактора медиа–журнала, в котором так называемый Данила публикуется. Но вы вряд ли одобрите пытки. – На последней фразе Миша рассмеялся, давая понять, что шутит. А может быть, и нет.

Ждать я не собирался и позвонил своему помощнику, попросив выяснить, кому принадлежит журнал с лиричным названием «Над пропастью». Была у меня такая маленькая слабость: спонсировать независимые газеты в России, поэтому идея приобрести себе собственное издание показалась разумной. Портал ратовал за свободу слова для четвертой власти и продвигал либеральные идеи в массы.

К моему везению, доли компании, под которой был зарегистрирован журнал, принадлежали моему знакомому, который вовсе не возражал прекратить участие в делах журнала за солидную сумму. Я не планировал угрожать закрытием редкому гласу свободы в этой стране за отказ удалить статью об отце. Мне лишь требовалось понять, откуда была добыта информация журналистом.